— Извини, — смутился он.

— Да ладно, ерунда.

Повисла неловкая пауза.

Странное дело. Я давно переболела тем, что Вовка ушел от меня к Лидке, и думала об этом спокойно. Ну… почти спокойно. А вот ее предательство отпустить так до сих пор и не смогла.

Нет, не совсем так. Лично к ней я уже ничего не испытывала. Ни злости, ни обиды. Пусть живут как хотят, лишь бы меня не трогали. Но сам факт, что так поступил человек, которому я доверяла… Это подспудно мучило до сих пор. Именно поэтому больше никого не подпускала близко. Остались Лилька, бывшая одноклассница Машка-Мышка и еще пара приятельниц. Встретиться, поболтать, куда-нибудь вместе сходить. Все они были за той гранью, пересечь которую я больше не позволяла никому. Причем это касалось не только женщин. Мужчин тоже.

Сергей всего за несколько дней подошел к этой границе. Фактически уже стоял на ней. Или даже одной ногой заступил. Да, я не хотела, чтобы все закончилось. Но была ли готова пустить его еще дальше?

Молчание разорвал стук в дверь. Сергей забрался под простыню, а я, закатив глаза, быстро натянула шорты и футболку.

Настя, только держи себя в руках, сказала я себе, подойдя к двери. Хватит уже.

Но это оказалась не Милица. Пожилая соседка двадцать раз попросила прощения, а еще немного сахара до завтра. Косясь при этом с любопытством через мое плечо на Сергея. Я насыпала сахар в пакетик, и она ушла, еще двадцать раз поблагодарив.

— А я тебе предлагал переехать сразу же, как только выяснилась наша платежеспособность, — занудным тоном отметил Сергей, едва за ней закрылась дверь. — Но тебе, похоже, охота еще потроллить Милицу. Другой причины оставаться здесь я не вижу. Разве что тебе все это дико нравится.

— Сереж, ну не начинай, а? — попросила я. — Нет, не нравится. Троллить Милицу — это только краешек причины. Не буду врать, немножко есть. Но… больше другого. Это сложно сформулировать. Если очень приблизительно, то мне не хочется, чтобы она думала, будто я тебя заставила. Чтобы убрать подальше от нее.

— Настя… — он покачал головой. — А тебе не все ли равно, что она будет думать? Ты ее больше никогда не увидишь.

— Я бы хотела сказать, что да, все равно. Но… нет. Не все равно. К тому же я кошка. Привыкаю к месту. Даже если это всего на пару недель. Вот к этому привыкла, а переехать в другое — придется привыкать снова. Но если тебе так уж невыносимо…

— Не скажу, что сильно приятно ее видеть, но как-нибудь переживу. А то, что ты кошка, — это точно, — усмехнулся он. — Иди сюда, киса!

— Нет. Иначе мы так никуда и не уйдем.

— Ну ты только глянь, какая ненасытная женщина! — бросил Сергей в мировое пространство.

— Это плохо? — поинтересовалась я, стаскивая с него простыню.

— Это офигенно!

Тут он все-таки сгреб меня в охапку, и риск остаться без моря и без ужина резко увеличился. Хоть и с трудом, но все же удалось вывернуться. Отойдя на безопасное расстояние, я кинула ему одежду.

Когда мы наконец собрались и уже спускались по лестнице, я вспомнила, что забыла телефон. Как люди вообще раньше обходились без них? Сейчас остаться на пару-тройку часов без мобильника — это вполне можно было приравнять к локальной катастрофе. Сходив за ним, я вышла на площадку и услышала снизу голоса.

— Не, братан, ну ты зла не держи, — гудел Лешик — Ты ж понимаешь, эти бабы…

Сергей ответил что-то неразборчиво.

— Ну вообще ты дал дрозда, конечно! Так вляпаться! Меня вон Валька тоже как-то на горячем поймала, думал, убьет. А твоя молодец, ловко ей зад языком побрила. Слух, а давай мы все-таки пивка где-нибудь дернем? Без баб?


58

Сергей

— Ты и правда собираешься с ним на пиво? — Настя ковыряла запеченного в гриле осьминога с таким брезгливым видом, как будто это был разложившийся труп крысы.

— Я сказал, если получится. То есть никогда.

В моем фаршированном мидиями кальмаре обнаружился песок. Аж на зубах скрипело. Такое наглое несоответствие ценника качеству мне попалось впервые. Название «Ponta» очень подходило этому гадюшнику, который позиционировался как крутой пляжный клуб и ресторан высокой кухни. На деле все оказалось крайне убого. Лежаки на бетонной платформе стояли впритык друг к другу, а ресторан не заслуживал ни единого доброго слова. Официант не подходил к нам минут десять, а заказ пришлось ждать почти час. Как будто повар лично нырял за исходниками в море.

Я видел, что Настя злится. Но не мог понять, из-за чего больше: из-за резинового осьминога по цене бриллиантов или из-за того, что я туманно пообещал Лешику выпить с ним пива.

— Такие типы все понимают в свою сторону, — она раздраженно бросила вилку. — Ты имел в виду: «отвянь, плесень», а он наверняка решил, что вот прямо завтра и пойдете.

— Рыбка моя, я тебе предлагал переехать, — тут, в принципе, можно было поругаться, но не хотелось. — Так что ешь свою фигню и не выступай.

— Не буду! — Настя надулась, как ребенок, которому вместо мороженого подсунули овсянку. И посмотрела на мою тарелку. — А… можно? Попробовать? Кальмара?

— Кошмара-то? На, — я поставил его перед ней.

— Фу, гадость! — скривилась она, прожевав кусочек. Хорошо хоть не выплюнула. Замахала официанту и поинтересовалась ядовито, когда тот подошел: — Скажите, а почему песок не указан в составе блюда? В меню?

— Не я же готовил, — флегматично ответил нахального вида парень с прилизанными волосами. — Вас никто не заставлял его заказывать.

— Послушайте!..

Я пнул Настю под столом и бросил на стол карту. Можно было, конечно, устроить скандал, но мне это всегда казалось мелочным и противным. В конце концов, любой ресторан — лотерея. Даже в самом лучшем можно нарваться на несъедобную дрянь и на хама. Обычно я заносил такие места в свой личный черный список. Мог и отзыв кинуть куда-нибудь в сеть. Но никогда не требовал, чтобы блюдо заменили.

— А за обслуживание? — спросил официант, как только мой телефон пискнул, подтверждая оплату.

Вот это уже была запредельная наглость. Вообще в Черногории чаевые в ресторанах давали по умолчанию, округляя сумму. Официант должен был вылить суп на голову, чтобы остаться без них. Но требовать вслух, да еще в такой ситуации?

— Да вы совсем охренели? — взвилась Настя, перейдя на русский.

— Тихо! — прикрикнул я на нее. И предложил парню, уже поднимаясь: — Доешьте кальмара.

Пройдя по короткому тоннелю под скалой, мы вышли на набережную. Настя продолжала дуться.

— Успокойся! — я обнял ее за талию.

— Узбагойся! — передразнила она голосом мультяшного лемура. — Ты прям такой пацифист? А меня хамы бесят. Терпеть не могу!

— Меня тоже бесят. Но, знаешь, от скандалов такого рода я морального удовлетворения не получаю. Наоборот. Как будто в грязи извалялся. Ну устроили бы кипиш — и что? Уйти, не заплатив, все равно не получилось бы. В лучшем случае принесли бы что-то другое. Ты уверена, что более съедобное?

— Ну… может, ты и прав, — подумав, согласилась она. И хихикнула: — А ты его ловко срезал. «Доешьте кальмара»! Сереж, я есть хочу! Пекара еще, наверно, работает, пойдем ту пиццу купим. Помнишь, которую чайка унесла?

Пиццу купить мы успели, даже две. Одну снова съели на ходу, вторую принесли в гостиницу. Поход в крутой ресторан не удался, настроение, конечно, это подпортило. Но хоть не поссорились — а могли.

— Где спать будем? — спросила Настя, стаскивая через голову платье. — Чего-то не получается у нас с очередью, все равно каждый раз у тебя оказываемся.

— Да как хочешь, — я лег на кровать и включил телевизор. — Мне без разницы. Завтрак и здесь могу приготовить.

Она упорхнула в душ, а я пощелкал каналы, не нашел ничего интересного и отложил пульт. Подумал и отправился к Насте, снимая на ходу футболку. В море мы друг друга лапали по-всякому, но в душе — это особый расклад. Мне хотелось… всего. Сожрать все конфеты за оставшиеся дни. Кто знает, будет ли «потом». Я надеялся — но наверняка не знал. Это зависело не от меня одного.

— Сереж, ну что за дела? — возмущенно крикнула она, едва я открыл дверь.

Неожиданно. Или я помешал тому, чем люди занимаются в одиночестве, когда не с кем — и не только? Ну мало ли — в качестве недостающего элемента. Или пикантной приправы. Так это и вдвоем можно замутить. Стесняется?

— А то ж не видел я тебя голую!

— Я ноги брею! — прошипела она злобно. — Уйди!

Эвона че, Михалыч![1] Тогда ясно. Марьяна за такое вообще убила бы. Хуже чем на унитазе застать.

— Сделала бы лазерную эпиляцию и не парилась.

Дверь я прикрыл, но далеко не ушел. Вообще-то это был жирный троллинг, и Настя попалась. Рявкнула еще более свирепо:

— А давай я сама решу, что делать со своей шерстью?!

— Конечно, конечно, дорогая! — давясь от смеха, я отполз на исходные.

Ждать очереди не стал, пошел в душ к себе, а когда вернулся, Настя сидела на кровати и подпиливала ногти. Пристроившись рядом, я провел по ее ноге.

— Гладенькая…

Замерев, она задумалась: воткнуть пилку мне в глаз или рассмеяться. К счастью, выбрала второе. А когда успокоилась, спросила:

— Что завтра делать будем? Дождь по прогнозу. На весь день.


[1] Известная фраза из телешоу "Наша Раша"


59

Настя

Что меня здорово удивляло, так это то, как Сергею удавалось гасить мое бешенство. Да, я терпеть не могла скандалы и вопли, но сама заводилась на раз-два и кипела, бренча крышкой. Как чайник. И тут он говорил какую-нибудь глупь, я зависала с открытым ртом — и начинала ржать. Или хотя бы прикручивала газ и могла размышлять здраво.