— Знаешь, я не собирался мстить, — Димыч наморщил лоб. — Ну выбрала она не меня, что поделаешь. Но подкатила вдруг «американочка», и так захотелось с тебя немного самоуверенности сбить. Не волнуйся, Серега. Поедешь с этой козой — о «Парусе» забуду навсегда. Да, может, я себя сейчас тоже не очень достойно веду, но вот хочется тебе нервы потрепать, ничего не могу поделать.

Он встал и вышел. А я сказал много ласковых слов — то ли в его адрес, то ли в свой. И полез в интернет искать апартаменты.


Да, так о чем это я? О том, что на работу не собирался. Но позвонил отец и не попросил, а приказал приехать с утра и быстренько подтянуть все хвосты по последней сделке. Вернуться домой я уже не успевал и взял чемодан с собой. Но не придумал ничего умнее, чем поехать на машине. Рассчитывал оставить ее на стоянке бизнес-центра и вызвать такси. На аэроэкспрессе, может, и удобнее, но и до «Белорусской» от нас еще надо добраться.

Возможно, сверху кто-то намекал, что затея с этой поездкой не самая лучшая. Такси не приехало. Подождав минут десять, я написал сообщение диспетчеру. Тот ответил, что машина по пути попала в аварию. Время поджимало, и я решил ехать на своей. Постоял в одной пробке, в другой, а потом зажглась желтая лампочка, намекая, что соляры осталось на донышке. Дизель — это вам не бензин. Бензиновый двигатель без топлива просто заглохнет, а дизель подсосет воздуха, и наступит локальный армагеддон. Последние дни стояли солнечные, ездил в темных очках, а в них показания счетчика почти не видны.

Если по-быстрому заправиться и нигде больше не застрять, вполне можно успеть до конца регистрации. Если не заправляться, то велика вероятность встать где-нибудь и заодно попасть на хорошие деньги с ремонтом.

Подъехав к колонке на заправке, я заглушил двигатель, вышел из машины, поставил на сигналку, и тут ключ выскользнул из руки. Упал на крышку сливного люка и идеально вписался в отверстие решетки. Только булькнуло внизу.


5

Настя

Билет в Дюссельдорф я все-таки взяла из Питера. Шесть с лишним часов в воздухе и две пересадки — это для меня было слишком, я вообще летать не любила. Не столько боялась, сколько испытывала физический дискомфорт: сидишь с согнутыми ногами, уши закладывает, от сухого воздуха дерет в горле.

С Сергеем мы до отъезда периодически общались в Воцапе и еще дважды разговаривали через скайп. В отличие от первого раза, я старалась держать себя в руках и не демонстрировать неприязни. Хотя изобразить энтузиазм и щенячий азарт — «ура, в отпуск!» — никак не получалось. Но и у него был такой вид, как будто едет со мной по приговору суда. Неужели других кандидаток не нашлось? А в реале что — проблемы с женщинами? Может не случайно с девушкой расстались?

Я даже грешным делом заподозрила, что соврал, не желая выглядеть совсем уж уныло. Но электронный билет, который он мне прислал, был оформлен на некую Марьяну Кудряшову. Значит, не придумал.

Когда мы обсуждали в скайпе найденные им варианты апартаментов, я сказала, что полечу из Питера. И что деньги ему верну только за рейс Дюссельдорф — Подгорица и, соответственно, обратно. Он ничего не ответил, хотя вряд ли его это обрадовало.

Родителям я наплела, что в отпуск еду с девушкой с работы. Не стоило давать напрасных надежд. Хотя Вовка им не слишком нравился, наш развод они восприняли как трагедию. И два последних года сильно переживали, что «девочка не пристроена». Ну как же, тридцать лет — ни мужа, ни детей. Кстати, с Вовкой мы прожили вместе четыре года. Сначала детей хотела я, но не хотел он, потом наоборот.

На работе меня провожали как на войну.

— Ничего, — утешала Лилька. — Если что, напишешь статью «Ужасный отпуск с незнакомцем», тоже неплохо. И станешь начальником отдела.

Сама она была спортивной журналисткой, мастером спорта по художественной гимнастике, и делить нам было в профессиональном плане нечего. Может, поэтому мы и дружили уже три года, с тех пор как я пришла в «Невский проспект».


В Дюссельдорф я прилетела в пятом часу по местному времени, уставшая и раздраженная, хотя не преодолела еще и половины пути, а впереди ждала встреча с Сергеем, что тем более не прибавляло радости. На пересадку оставалось всего сорок минут — очень мало, но других стыковочных рейсов не нашлось. Поскольку Черногория не входит в Шенген, нужно было снова пройти паспортный контроль. А если учесть, что аэропорт Дюссельдорфа — огромный и бестолковый хаб, все осложнялось в разы.

С Сергеем мы договорились, что я прилечу и сразу же напишу ему сообщение, а встретимся у нужного гейта перед посадкой. Но телефон, как назло, никак не хотел включаться в роуминг, демонстрируя пустую антенну. Отчаянно нервничая, я прибежала к выходу одновременно с объявлением о начале посадки. Пассажиры уже выстроились в очередь, сжимая в руках паспорта и посадочные талоны, но никого похожего на Сергея я не увидела.

Красота! Он что, вот так хитро меня продинамил?

В этот момент сеть наконец прокашлялась, и в телефон свалилось сообщение:

«Настя, извините, я опоздал на самолет, прилечу другим рейсом. Встретимся в Петроваце. Такси оплачено, будет ждать с табличкой «Картунов», адрес у водителя есть. Хозяйку зовут Милица, говорит по-английски».

Ну вот что, дорогой Сергей Картунов! Где бы ты сейчас ни был, желаю тебе самой жестокой диареи в пути, и чтобы никакой имодиум не помог! Впрочем, все это тоже войдет в статью, разумеется.

И если раньше меня все в пути раздражало, теперь начало активно бесить. Все-все. Мамаши, разгуливающие по проходу с вопящими младенцами, стюардессы, таскающие свою тележку туда-сюда, храпящий сосед слева и пустое кресло справа. Из самолета долго не выпускали: ждали автобуса. А когда наконец выпустили, я приуныла еще больше.

Взлетное поле напоминало площадку сельской малой авиации, а здание аэропорта — поставленный на бок спичечный коробок. А чтобы было еще веселее, включили парилку и нагнали лиловые тучи, в которых угрожающе громыхало. Как только успели приземлиться до грозы!

Стоя в полумертвой очереди на паспортный контроль, я продолжала себя накручивать: багаж, наверно, уже свалили в Lost&Found, а таксист не дождался и уехал. А поскольку я понятия не имею, как добираться, придется остаться в аэропорту и ждать этого чертова Сергея.

И уж лучше бы я действительно там осталась! Чемодан не потерялся, и таксист нашелся, но через пять минут после того, как мы выехали, началось настоящее светопреставление. Дождь лил стеной, дворники не справлялись. Молнии сверкали одна за другой, гром гремел, не прекращаясь, раскаты сливались в один бесконечный рев. Хотя еще не было восьми часов, тьма стояла такая, словно опустилась ночь. Пару раз машинам пришлось выворачивать на встречку, чтобы объехать свалившиеся с горных склонов камни. И это, между прочим, на серпантине, над пропастью! Страху натерпелась — не передать.

Гроза бушевала всю дорогу и стихла, когда мы въехали в Петровац. Где водитель благополучно умудрился заблудиться. Навигатор завел в тупик, гуглокарты показывали нужный дом, но упорно скрывали дорогу к нему. Пришлось расспрашивать местных жителей. Под конец этого квеста я уже устала злиться и хотела только одного: добраться до места, принять душ и лечь спать. Что и сделала, едва хозяйка апартаментов, приятная молодая женщина моего возраста, отвела меня на второй этаж и предложила выбрать любую из двух комнат. Возможно, ее и удивило, что я одна, но виду она не подала. И даже согласилась отложить все финансовые и паспортные вопросы до утра.

Хотя дома было всего десять часов, а я никогда не ложилась раньше полуночи, сейчас глаза закрывались на ходу. Комнаты отличались друг от друга лишь цветом покрывал и расположением ванных, поэтому выбор особого труда не составил: та, что ближе к лестнице. Кажется, сниться что-то мне начало уже в душе, а то, как ложилась в постель, полностью выпало из реальности.


6

Сергей

— Ну, парень, ты попал, — сказал заправщик. — Ловко. Тебя, видать, при рождении удача в жопу поцеловала. Давай-ка мы тачку твою откатим от колонки и посмотрим, что можно сделать.

Про удачу — это в десятку. Везунчиком меня назвать было сложно. Скорее, наоборот. Невезунчиком. Была такая старая французская комедия с Депардье и Ришаром. «Невезучие». Прямо про меня. Если неприятность может случиться, она случится. Если не может — случится все равно. Старик Мерфи[1] знал.

Подошли еще один заправщик и кассир из магазина. Совместными усилиями мы выпихнули почти двухтонный Равчик[2] от колонки и с проезда. Правда, он все равно мешал, но развернуть уже не удалось.

— Мда, проблема, — заправщик открыл крышку люка и посмотрел вниз. — Там два метра воды, масла и всякого говна. Сейчас поищу, чем можно пошарить. Хотя ключ твой все равно погиб. Даже если сейчас достанем, электроника накроется. Но хоть сигналку снять успеешь.

Пошарить не получилось. С воплями прибежал какой-то мужик, видимо, главный по заправке. Оказалось, люк этот открывать может только специальный техник, причем под составление акта. По технике безопасности. Ну логично, в общем-то. Но мне от этого было не легче.

— И вот что, молодой человек, — повернулся он ко мне. — Даю вам времени три часа. Хватит, чтобы съездить за вторым ключом? Потом вызову эвакуатор — и на штрафстоянку. Здесь вообще стоять нельзя, а вы еще и выезд перекрыли.

— Я что, виноват? — прямо руки зачесались засветить ему как следует. Не за требование, вполне справедливое, а за тон. — У вас дыры такие, что слон провалится.

— Дыры положены по технологии. Ключи надо крепче держать. Руки дрожат, что ли? В общем, я сказал, вы услышали. А если не услышали — ваши трудности.