До вечера мы провалялись на кровати, смотрели по телевизору «Властелина колец», болтали, спали. Сходили поужинать — все туда же, «Pod lozom», где нас уже запомнили и, не спрашивая, несли Сергею лютый перец. А когда вернулись, был еще один сеанс грелки на все тело. Ну как же, чтобы закрепить успех лечения!

Ленивый, спокойный, неспешный день. И это было хорошо — потому что хотелось растянуть его подольше. Хоть думай, хоть не думай, а следующий все равно был последним.


64

Сергей

— Сереж, я нормально себя чувствую! — Настя надула губы и сделала умоляющие глаза. — Ты что, хочешь, чтобы я два дня в комнате просидела, не вылезая?! Завтра уезжать!

— Вот именно, что завтра уезжать. Сиди на балконе.

Разумеется, не хотел. Просто дразнил ее. А она с готовностью велась. Или делала вид. Тоже игры.

— Ну ладно, — притворился, что сдаюсь. — Пойдем, так и быть. Но только загорать.

— Изверг! — проворчала недовольно, вытаскивая пляжную сумку.

— Кстати, — я поставил в сушилку последнюю вымытую тарелку, — а не хочешь на Свети Стефан съездить? Помнишь, мы видели, когда в Котор ехали?

— Остров? А туда разве пускают? Вроде, это такой закрытый остров-отель. Говорили в автобусе по пути в Тиват.

Я полез в интернет, и да, получился облом. Попасть туда можно было тремя способами: жить там в отеле, записаться сильно заранее на экскурсию или же заказать столик в ресторане. Что я и сделал, после некоторых колебаний. На вечер.

— Сейчас пойдем на Лучице, потом пообедаем, купим все, что нужно домой, и соберем вещи. А вечером поедем туда. На автобусе. Прогуляемся немного перед рестораном. Обратно такси вызовем. Устраивает?

— Вполне, — кивнула Настя.

Ощущение было странное. Даже нет, скорее, состояние — как более широкое понятие. Этот день значил для меня очень многое. По сути, от него зависела моя дальнейшая жизнь. И, возможно, не только моя. Почему откладывал этот разговор до последнего вечера? По двум причинам.

Когда мы сидели после грозы «Pod lozom», я почти не сомневался, что и Настя хочет того же — чтобы мы были вместе. Но вдруг это был только порыв? Я дал ей время подумать. И даже сейчас не исключал, что она скажет: «Извини, Сережа, но я поняла, что не смогу». Переехать в другой город — это намного сложнее, чем кажется. А уж из Питера в Москву…

Ну а вторая причина была, наверно, смешной. Такой… финальный аккорд. Либо точка в конце фразы, либо многоточие — хотя я, разумеется, надеялся на второе. Мое предложение — ее ответ. Ну и последняя ночь. Последняя здесь — или последняя вообще. Пусть и с разным знаком, но в любом случае ни с чем не сравнимая.

В воду Настя все-таки влезла. Через десять минут я вытащил ее из моря, едва не за трусы, как следует растер и заставил сразу же переодеть купальник.

— Представляю, какой из тебя строгий папаша получится, — съехидничала она, укладываясь на подстилку. — Дети будут строем ходить, в колонну по четыре.

Интересно, Настя, это было абстрактно сказано, или ты сейчас подумала о том же, что и я? Что это могли бы быть наши с тобой дети?

Она лежала на животе, повернув голову в мою сторону, закрыв глаза. Я водил пальцем вдоль ее позвоночника и смотрел на нее. Как будто хотел запомнить каждую черточку. То, что было видно только вот так, близко-близко.

Россыпь бледных веснушек на переносице. Крошечный белый шрамик прямо под левой бровью. Совсем тоненькие намеки на будущие морщинки рядом с уголками глаз — когда-нибудь они там появятся, и получится вполне так симпатичная старушка.

— Сереж, я знаю, ты на меня смотришь! — пыталась сказать сердито, но улыбка помешала.

— Нельзя?

— Можно…

Набежало на солнце облако, и вдруг стало не по себе. Как будто иглой кольнуло.

Прекрати! Все будет хорошо! Обязательно будет!

Пообедав последний раз в «Оскаре», мы прошлись по набережной, купили сувениры, потом вина и всяких местных вкусностей в супермаркете и на рынке. Вернулись в гостиницу, начали укладываться. Настя управилась быстрее и пришла ко мне. Села на кровать, с любопытством глядя, как я упаковываю бутылку вина в памперс.

— Помоги, пожалуйста.

Она придержала его за края, пока я обматывал скотчем. Хихикнула, покачав головой:

— Я бы не додумалась. Это чтобы не разбилась?

— Да. С багажом в аэропортах не всегда обращаются нежно. Особенно с транзитным, который надо быстро перегрузить. Швыряют только так. У меня по пути из Италии бутылка кьянти в чемодане разбилась. Можешь представить, что там было внутри. Просто в пакет — не спасет, осколки прорежут. Потом нашел лайфхак в сети. Чем только люди не делятся. И амортизатор, и впитает, если что.

— Круто! А памперсы откуда? С собой привез?

— Зачем? — удивился я. — Здесь в аптеке купил. Они поштучно продаются.

— Это когда резинки покупал? Представляю, что аптекарь подумал, — расхохоталась Настя, упав на подушку.

— Ну… да, — вынужден был признать я, вспомнив, как улыбнулась девушка за кассой. — Думал, количество резинок развеселило, но ты права, забавная комбинация получилась. Nevermore[1]!

— Надо будет взять на вооружение. А я свои бутылки в пакеты упаковала и майками обернула. Все почти сложила, осталось по мелочи завтра.

Зажужжал в кармане телефон. Рабочим рингтоном — из «Depeche Mode». Юля-тридцать-три-несчастья. Ну что опять случилось?

Эта дама славилось способностью притягивать к себе самых проблемных клиентов. Причем тех, которые сначала казались вполне простыми, но в процессе работы — ее работы — оказывалось, что там ад и Израиль.

— Сергей Валерьевич, вы не глянете кадастровый план? — заныла, едва поздоровавшись. — Там что-то не так. Кажется, не совпадает с описанием.

— Больше некому?

Это был риторический вопрос. Было бы кому — не стала бы звонить. Несовпадение плана с паспортом — серьезный баг, последствия могут быть крайне неприятными. Но иногда это сложно выловить, нужен наметанный глаз, которого у Юли не было. Я всегда говорил: при малейших сомнениях обращайтесь ко мне. Вот она и обратилась.

— Юля, я не могу на телефоне посмотреть, нужно на весь экран чертеж развернуть. До послезавтра не подождет? Хотя бы до завтра, до вечера?

— Нет, сегодня надо.

— Тогда иди к Валерию Петровичу. Или… подожди секунду.

Отец страшно не любил, когда к нему обращались с подобными вопросами. «Если твои подчиненные не справляются с элементарными вещами, значит, это твоя вина».

— Насть, можно я кое-что посмотрю на ноутбуке? Большой экран нужен.

— Да, конечно.

— Юль, выложи на наш сервер, сейчас гляну.


[1] Nevermore (англ.) — больше никогда


65

Настя

Наверно, еще никогда в жизни я так сильно не ждала вечера и так не хотела, чтобы день кончался. Одновременно. Что бы ни случилось дальше, все равно уже не будет так, как сейчас. Будет по-другому. Я не сомневалась, что будет. Ну… почти не сомневалась. Иногда внутри противно вздрагивало: а вдруг я все придумала? Вдруг он просто хочет красиво попрощаться?

Но потом я смотрела на Сергея, встречалась с ним взглядом и понимала, что он думает о том же. Особенно на пляже, когда гладил меня по спине и на его лице было такое выражение… Я подглядывала из-под ресниц, делая вид, что дремлю.

Все будет хорошо, Настя! Может быть, и непросто, но хорошо!

Наверно что-то похожее я испытывала только утром в день свадьбы. Да и то не совсем. Тогда все было определенно. Просто волновалась и хотела, чтобы все поскорее осталось позади. Теперь… наоборот, никакой определенности. Только надежда на то, что загаданное в Голубом гроте сбудется.

Обычно я собиралась в дорогу медленно, двадцать раз перекладывая все с места на место. Но сейчас это время казалось украденным из того, которое мы могли провести вместе — ведь его и так оставалось с каждой минутой меньше и меньше. Покидав все кое-как, пошла к Сергею. Еще немного побыть вдвоем, пока не надо будет переодеваться и ехать в ресторан на острове.

Когда ему позвонили с какой-то рабочей проблемой и он попросил ноут, чтобы посмотреть чертеж, в голове и тени мысли не пробежало о том, что это может кончиться плохо. Например, Сергей прочитает наброски моей статьи. Даже если допустить, что он способен рыться в чужих документах, еще надо было знать, где искать. Рабочие файлы я держала на диске D в папке с именем «Папка», а назывались черновики статей 1.doc, 2.doc и так далее. Настоящие названия они получали только после окончания работы. Впрочем, возможности такой я не допускала. Ну вот не в его это было стиле, хоть тресни.

Мы перешли ко мне, и я достала ноут из сумки.

— Иди на балкон, — сказала, отдав его Сергею. — Здесь вай-фай совсем не тянет.

— У тебя там пароль или пин?

— Ничего нет. Он вообще постоянно включен, только спит. Нажимаешь на кнопку питания — просыпается.

— А чего так? — удивился Сергей.

— Виснет при загрузке. Приходится раза по три-четыре перегружать. А так нормально.

«Samsung» мой был старой рабочей скотинкой из породы неубиваемых. Пользовалась я им исключительно в походных условиях. Он прекрасно работал пишущей машинкой, с кряхтением выходил в интернет, показывал кино и раскладывал пасьянсы. Больше на отдыхе от него ничего и не требовалось, а дома у меня стоял новый стационарный комп, навороченный настолько, что я его побаивалась.

Сергей ушел на балкон и пропал. Я еще раз проверила, что нужно уложить завтра утром, посмотрела, все ли на месте в дорожной сумке, которую брала ручной кладью, поставила на зарядку телефон. И только после этого начала беспокоиться. А потом вдруг вспомнила последний раз, когда открывала ноут.