— Можно узнать, почему? — ледяной тон не предвещал ничего хорошего.

— Ну… просто не буду. Не могу.

— Ясно, — она улыбнулась одними губами. — Ты все-таки втюрилась в того парня, и теперь стыдно писать о том, как вы с ним отжигали. В чем проблема? Мне тебя учить, как врать в медиа-пространстве? Напиши, что он гей, поэтому секса не было. Или что весь отпуск бухал по барам, а ты одна ездила на экскурсии. Да что хочешь. Месседж в том, что из интернета можно выловить принца, а можно полную мразоту.

— Нет. Извини.

— Ну, моя дорогая… Тогда пиши заявление, собирай манатки и проваливай. Две недели можешь не отрабатывать. Или, если очень хочется, то в отделе писем. Нет? Значит, жду. Трудовую заберешь. Расчет на карту. За вычетом командировочных, конечно.

От души бахнув дверью, Диана вышла, а я запрокинула голову, не пуская слезы на щеки. Хотя кого стесняться-то? Тем более глаза не накрашены.

Через полчаса, тщательно умывшись в туалете, я написала заявление и отнесла Диане. Еще через час, собрав вещи и попрощавшись со всеми, вышла с коробкой на стоянку. Снова позвонила Антону[1].

— Приезжай сейчас, если хочешь, — предложил он. — Только я по другому адресу, мы филиал открыли.

Новый сервис оказался у черта на рогах, в конце Ириновского проспекта, но когда находишь реально хорошего мастера, на это уже не смотришь. А Антон действительно был автомехаником богического уровня. Да и в целом парнем неглупым и симпатичным. Правда, по слухам, пользовался своей привлекательностью, трахая все, что шевелится. Пока ждешь машину, чего только не услышишь. Но ко мне не клеился, возможно, потому, что не давала повода. Общались вполне по-приятельски уже лет пять.

Новый сервис оказался раза в два больше старого, да еще и оборудованный по самое дальше некуда.

— Я тут как бы директор, — скромно пояснил Антон, когда я загнала Паршивца в бокс. — Но особым вип-клиентам чиню сам.

— Приятно слышать, что отношусь к привилегированной касте.

Тут я увидела то, чего не было, когда весной приезжала переобуваться на лето. Обручальное кольцо.

— Неожиданно, — заметила немного ехидно, наблюдая за тем, как Антон снял его, положил в карман рабочего комбинезона и застегнул молнию.

— Еще в апреле, — он улыбнулся так, словно солнце взошло. — Все меняется, Насть. Когда находишь того, кто тебе нужен.

Тут зазвонил его телефон, и Антон засветился еще сильнее. А у меня от этого сияния на душе стало совсем темно.

— Мышик, — говорил он тихо, — погода хорошая, сходи с Тошкой погуляй. Только на руках не тащи. И осторожнее, очень тебя прошу. Постараюсь пораньше освободиться. Привезу чего-нибудь вкусненького, — и пояснил, закончив, до смешного гордый: — В январе ребенка ждем. Мальчик будет. Сережка. В честь дедушки.

Я, кажется, пыталась сказать что-то поздравительное, но губы не слушались.

— Настя? — испугался Антон. — Что с тобой?

— Извини, — выдавила я. — Что-то нехорошо. Наверно, от перемены климата. Вчера только из отпуска вернулась. Очень рада за тебя. Пойду посижу. Кофе выпью.

— Давай. Не обижайся, но выглядишь погано. Ты сама-то случайно… не того?

— Нет. Точно нет.

Как я дождалась, пока Антон закончит с Паршивцем, как доехала до дома — все провалилось куда-то в туман. Его новость меня добила. Нет, я действительно порадовалась за него, но как завидовала — кто бы знал! Какое лицо у него было, когда разговаривал с женой, а какой голос! Почему-то вдруг всплыло, как Сергей сказал, когда мы карабкались к монастырю: «Настенька, потерпи немного»…

Затащив коробку в квартиру, я закрывала дверь. В сумке зажужжал телефон. Похоже, мне долго предстояло вздрагивать от каждого звонка и сигнала сообщения.

— Да, мам, привет.

— Здравствуй, дочь, — голос звучал так, что внутри все оборвалось. — Ты дома? Заеду через час. Хочу кое-что показать. Приготовь валерьянку или коньяк. Будет кстати.


[1] Антон Енотаев — герой книги "Енот-потаскун"


70

Сергей

Она стояла, вцепившись двумя руками в ремень сумки, с таким видом, будто ждала, что отвешу ей хорошего пинка. Или сделаю вид, что мы незнакомы.

— Привет. Каким ветром?

Я остановился, глядя на нее. Помедлив, Марьяна подошла ближе.

— Была рядом. Подумала, что…

Вот именно, что? Рабочий день у меня ненормированный, давно мог уйти, а мог и допоздна засидеться. А она бы торчала здесь и ждала, даже не позвонив? Вся такая разодетая и накрашенная, как на свидание. И очень сильно взволнованная. Неужели решила, что поторопилась, и захотела все вернуть? Вот только мне оно надо?

Не дождавшись реакции, Марьяна осторожно провела кончиками пальцев по моей руке.

— Может, выпьем где-нибудь кофе?

— Ну давай, — согласился я. Стало любопытно, что скажет. И как.

Зашли в кафе, сели за столик, сделали заказ. Я молчал. Марьяна нервно кусала губы.

— Сереж, я скучаю…

Не будь последних двух недель, я бы, может, и поверил. Но не сейчас. Тут точно было что-то другое. Настя все это время врала мне… пусть не явно, но умолчание в подобной ситуации ничем не отличалось от вранья. И все же я ни на секунду не усомнился в ее искренности. А сейчас… фальшь так и лезла из этой короткой фразы, и от нее свело зубы. Как от кислого яблока.

Что… тебе… от меня… нужно?!

Разумнее всего было прямо сейчас встать и уйти. Но я хотел выяснить. Чтобы не осталось никаких темных пятен. Довольно жесткий, но действенный прием: молча смотреть на собеседника в упор, когда тот ждет твоей реплики. Мало кто выдерживает. Обычно продолжают сами.

— Я знаю, мы оба решили, что ничего не получится, но, может, попробовать еще раз? Нам же хорошо было вместе, помнишь?

Я все помнил. И как хорошо было в самом начале, и как все стало в конце. Нет, не плохо — вообще никак. И все же, если б она пришла вот так до моего отпуска, кто знает… Но начинать все сначала сейчас, после Насти — нет, спасибо.

— Марьяна… Не обижайся, давай выпьем кофе, и я отвезу тебя домой. Или куда тебе надо.

— Хорошо, — она опустила голову.

— Как у тебя дела? — спросил я, чтобы не молчать.

— Все нормально. А у тебя?

— И у меня. Вот и поговорили.

Кофе в три глотка. Дорога в Ясенево по пробкам, хорошо знакомым маршрутом. Остановившись у подъезда, повернулся к ней:

— Ладно, На… Марьяна, счастливо.

Она резко прянула ко мне, уцепилась за лацканы пиджака, дотянулась губами до моих губ. Кто знает, может, я и дрогнул бы — то ли от злости и разочарования, то ли по старой памяти, но было в ее настойчивых поцелуях что-то такое… Холодное? Расчетливое?

Отцепив ее руки от пиджака, отодвинул подальше.

— Перестань. Ничего не выйдет.

Слезы хлынули ручьем. Я нажал кнопку блокировки замков.

— Ну и что за цирк? Думаешь, я поверю, что ты так страдаешь без меня? Чего ты добиваешься? Включила сталкинг?

И тут внезапно осенило.

— Погоди, а ты не беременна?

Хотел бы я ошибиться!

Она упрямо молчала, потом обреченно кивнула, едва заметно.

Великолепно!

— Надеюсь, не будешь сочинять, что от меня? Я провалами в памяти не страдаю, помню, почему ты не купалась, когда в последний день на пляж ездили. Да и времени с тех пор многовато прошло. Думала, пущу слюни, трахну тебя, а потом скажешь: таблетки что-то не сработали? Видимо, автор проекта запустил с ноги на луну? А кстати, почему аборт не сделать? Религия не позволяет?

— Мне нельзя, — глядя в сторону, ответила Марьяна. — Потом может вообще детей не быть.

— Сочувствую, — я пожал плечами. — Но помочь ничем не могу. И знаешь, лучше б ты сейчас соврала. Одним махом перечеркнула все, что между нами было хорошего. И вспоминать я теперь буду не то, как все было сначала, а как ты хотела затащить меня в постель и потом обманом на себе женить, выдав чужого ребенка за моего. Черт, Марьяна, неужели ты не понимаешь, что такие вещи все равно рано или поздно выплывают? И что ни фига путного из брака по залету не получается? Вроде бы и неглупая. Но вот, знаешь, одно интересно. Вы все, бабы, такие — или это мне везет? Только я таких притягиваю? Или, может, отлилось с процентами за то, что тебя у Димыча увел? Знал бы, за километр не подошел.

Она только всхлипывала тихо, отвернувшись к окну. Я с щелчком разблокировал двери.

— Выметайся. Надеюсь, больше тебя никогда не увижу. Иди другого дурака ищи.

Едва не уронив сумку в лужу, Марьяна выбралась из машины, хлопнула дверью. Пошла, сутулясь, к подъезду. А я смотрел ей вслед и удивлялся. Ведь совсем недавно с ума по ней сходил, жил от встречи до встречи. Даже когда расстались, причем по взаимному согласию, все равно было сожаление, что так вышло. А теперь все. Как отрезало.

Ну что ж, и с Настей все пройдет. Точно так же. Марьяна, конечно, не поняла, о чем я говорил, но это уже не имело никакого значения.

Завел двигатель и поехал куда глаза глядят. Тупо пялясь на дорогу впереди. То и дело сворачивая. Пока не обнаружил себя где-то на пустынной грунтовке за МКАДом. В полной темноте. Очень символично.

Ну, Оксана[1], веди обратно.

До дома добрался где-то к полуночи. Налил ванну, залез в нее с полным снифтером коньяка. Не на два пальца, а до краев. На работу? Плевать, на метро доеду.

Оставалось только надеяться, что уже опустился до самого днища. Можно будет оттолкнуться от него и плыть вверх, к солнцу. Все пройдет. Все забудется.

Тогда, спрашивается, какого хрена я снова открыл Воцап, чтобы посмотреть, когда туда заходила Настя?


[1] Оксана Мандрыка — стандартный женский голос Яндекс-Навигатора


71