Наталья свесилась через перила и посмотрела вниз. Громова не видать. Опять где-то спрятался? Она собиралась расспросить его как следует, и сгорала от нетерпения. Едва сошла вниз, как огляделась. Камин тихо потрескивал поленьями, манил к себе и девушка решила, что лучше всего продолжить выискивать Михаила, стоя рядом с ним. Она подошла как можно ближе и опустилась на небольшой мягкий коврик, принимаясь пальцами «причёсывать» спутанные волосы, пытаясь просушить их.

Выходило отвратно, но сделалось уютно и тепло. Она глянула на застеклённую стену и поняла, что снег вновь вздумал засыпать окрестности. Если так и дальше пойдёт, то её мечтам вернуться к цивилизации придёт конец. Наталья подсела ещё ближе к камину и принялась усерднее разделять волосы на тонкие пряди, чтобы скорее сохли. Она подкатила рукава но они всё равно съезжали, и мешали ей.

— Чьи это вещи? Не похоже, что ваши, — проговорила Наталья, глядя на вошедшего Михаила.

Мужчина остановился на входе, опираясь плечом о дверной косяк, и наблюдал за её действиями. Девушка выглядела так уютно, сидя на полу у камина. Огонь вызолотил её волосы, и была гостья в этот момент совершенно прехорошенькой.

— Не мои. Лёшки. Моего сына, — пояснил Громов, — Нина их выстирала.

Наталья нервно улыбнулась. Что же это за мальчик?.. И с этим «ребёнком» она общий язык собиралась находить?

— И сколько вашему сыну? — поинтересовалась ломким голосом Натали, подкатывая рукава почти вдвое.

— Двадцать три, — небрежно пожал плечами Михаил и она засмотрелась на игру мышц под тонкой тканью рубашки.

— Большой… мальчик…

— И не говорите, — вздохнул Громов, и прошёлся по гостиной, теперь останавливаясь у камина, и глядя на гостью с высоты своего роста, — и когда успел вырасти?

Она снова нервно улыбнулась, задирая голову и глядя на него. Сколько же ему лет?! Или врёт про сына? Непохоже… а если и правда этот костюмчик его «мальчику» принадлежит, и как сам оговорился, его лично домохозяйка в порядок приводила, то значит…

— Вы ведь не сторож, да?.. — девушка замерла, придерживая волосы, и уже не зная, как ещё ускорить процесс высушивания.

Михаил с секунду был серьёзен, затем неожиданно рассмеялся.

— С чего, скажите на милость, вы решили, что я сторож? — он провёл ладонью по лицу, пытаясь успокоиться и не смущать гостью, которая вполне могла решить, что он насмехается над нею.

— Ну… — Наталья принялась неловко накручивать влажную прядь на пальцы, — эта лопата… и эти ваши слова…

— Мои слова и лопата? Что же я такого мог сказать? — Громов отошёл от камина и велел девушке повернуться к огню спиной.

— Так я не смогу увидеть, насколько близко я… — попыталась запротестовать Наталья, но он просто положил свои тяжёлые ладони на её плечи и развернул вместе с ковриком, заскользившем по паркету.

Она ахнула и замерла, ожидая его дальнейших действий. Михаил присел рядом, осторожно убрал все мокрые пряди девушке за спину, и осторожно пропуская их между пальцами, принялся просушивать. Спине моментом сделалось жарко и Наталья всё гадала, была ли причина в близости камина, или же всему виной близость этого мужчины.

— Спасибо…

— Пожалуйста, — отозвался за спиной Громов.

— А почему у вас нет ёлки? Я не видела её нигде, — решила поддержать беседу девушка.

— Лишнее это… — голос хозяина дома стал тише, и Наталья обернулась, теперь глядя на его лицо.

Столько грусти в двух сказанных словах. Что этот мужчина забыл в пустом доме и почему на самые семейные праздники оставался один? Хотя, чем она отличалась от Громова? У каждого были свои причины, и наверняка каждый из них считал их невероятно важными. Михаил продолжал удерживать в руках её волосы, ощущая их гладкость. Пряди подсохли, но отпускать отчего-то не хотелось, было что-то успокаивающее в том, чтоб вот так сидеть у огня, и заниматься совершенной ерундой. Только сейчас Громов осознал, как устал, и был морально измотан. Эта девушка походила на некий антидепрессант, и он усмехнулся, видя, что заставил её беспокоиться своим мрачным заявлением.

— У вас будет ёлка, Наталья. И торт будет. Обещаю, — заверил гостью Михаил, и поднялся, отпуская тёплые пряди волос.

Они скользнули по его пальцам последний раз, и мужчина сжал ладонь, убирая руку в карман джинсов.

— А у вас? — она подняла голову, глядя на него снизу вверх.

Громов провёл ладонью по уставшему лицу, проглатывая ком, внезапно подкативший к горлу. Сейчас, в этой чёртовой одежде, на какое-то мгновение девушка так напомнила того, кого он не видел уже полгода. Михаил прекрасно знал, что Лёшка позвонит вечером, непременно поздравит, и вновь в голосе этого мальчишки будет слышна обида. Ну не мог он объяснить сыну, почему не позволял приехать под конец декабря, и почему упорно делал вид, что не имел никакого желания тратить своё время на глупые праздники. Пусть лучше считает его негодяем и отпразднует со своими друзьями в Лондоне. Пусть, зато жив и здоров. Что ещё отцу нужно? Ёлка? К чёрту ёлку. Тоска резанула по сердцу, и Громов стиснул зубы, отворачиваясь и глядя на застеклённую стену.

— Погода портится. Нам лучше поторопиться, — отозвался мужчина, — соберите свои вещи, и я отвезу вас, пока снова не замело…

— Да. Конечно, — Наталья неловко поднялась, запутываясь в неудобной одежде, и едва не свалилась, но Михаил успел удержать её.

— Понимаю, не самый лучший вариант, но придётся немного потерпеть, — он заставил себя улыбнуться, не желая и дальше беспокоить девушку, — вот приедете домой, переоденетесь и забудете всё как страшный сон…

— Кто сказал, что он страшный? — неловко проговорила Наталья, сама не понимая, отчего настроение так резко испортилось, — ладно, пойду-ка я, соберусь…

Она осторожно высвободилась из рук Михаила и, придерживая штаны, поспешила к лестнице, желая подняться в гостевую.

— Осторожно, не торопитесь так, — догнал её голос хозяина дома и она только молча кивнула, продолжая быстро идти наверх.

Уже в коридоре, её взгляд снова остановился на самой последней двери. Туда запретил ходить… что же за нею было такого таинственного? Наталья хмыкнула, понимая, что своё любопытство, по-видимому, ей никогда не утолить. Совсем скоро она навсегда покинет этот дом и его загадочного хозяина. И наглого кота! Она толкнула дверь и вошла в комнату. В ванной собрала все оставленные вещи, аккуратно свернула их, теперь жалея, что не нашлось никакой сумки.

— Хоть узлом связывай…

Услышав стук, девушка обернулась к двери и отозвалась:

— Можно-можно!

Наталья дождалась, пока к ней вошёл Михаил, и словно читая её мысли, протянул небольшой бумажный пакет, оставшийся от каких-то покупок.

— Нашёл его у Нины на кухне. Видимо полотенца покупала и оставила. Надеюсь, пригодится вам. Боюсь, что ничего более подходящего в доме нет, — проговорил Громов.

— Это просто замечательно, — Наталья радостно протянула руку, желая взять пакет, и Михаил повесил на её пальцы верёвочную ручку.

Девушка повернулась к кровати, и принялась складывать одежду, пританцовывая от нетерпения.

— Проверьте, что ничего не забыли, — напомнил хозяин дома.

Наталья закивала, обсыпаясь блестящими волосами, и убрала их на одно плечо, желая лучше видеть стоящего рядом мужчину. И почему у неё складывалось такое отвратное ощущение? Кто ответит? Сейчас казалось, что она бессовестно бросает его одного в большом пустом доме. Без глупой возни у ёлки, без подарков, и пусть все смеются над нею — торта!

— У меня не так много вещей, чтоб забыть что-то, — девушка постаралась улыбнуться как можно теплее, чтобы и Громов перестал быть таким серьёзным и хмурым.

— Если всё же забудете, то всегда сможете вернуться и забрать, — пояснил мужчина, и повернулся к двери, собираясь выйти из комнаты.

— Ой, это просто замечательно… — Наталья сама не успела опомниться, как уже снимала одну серёжку и, подержав мгновение в руках, тихонько положила её на прикроватную тумбочку.

Нет-нет, пусть никто ничего такого не думает. Всего лишь безделушка, бижутерия, купленная в одном из торговых центров. Но отличный повод, чтобы позвонить и заодно поинтересоваться, как он здесь. Просто так, ничего серьёзного, обычное волнение одного человека о другом. В конце концов, он — Спаситель. Угу, самый, что ни на есть. Тут уж и повод не так важен.

Убеждая себя, Наталья не заметила, как Громов прислонился головой к двери, удерживая её за ручку, и наблюдал за её душевными терзаниями. Зачем она оставила эту серёжку? Никогда ещё в своей жизни он так не хотел читать мысли, как сейчас. Оставалось ждать, что последует за этим действом. И он действительно будет ждать, про себя сейчас думая, что это самые невероятные выходные за многие годы.

Глава 9

Чтобы толком обуться, пришлось ещё больше подвернуть штаны призрачного Алексея. Наталья заплела косу и прочно закрепила её врученной Михаилом «заколкой», затем надела любимую шапку и повыше застегнула куртку. Вот и всё, собралась. Хозяин дома взял у неё пакет и открыл двери перед гостьей, теперь предлагая выйти на крыльцо. Девушка последний раз огляделась, вздохнула, и быстро прошла на улицу, спускаясь по нескольким ступенькам.

Снег заскрипел под подошвами её лёгких сапожек, но в этот раз одолженные штаны не дали замёрзнуть, как она и предполагала, оттого и не стала надевать собственные леггинсы. Немного позора — и она дома, зато тёпленько…

С «истинным» хозяином проститься не удалось. Вениамин был занят чем-то весьма важным, и не соизволил проводить гостью. Громов указал девушке на ворота, за которыми их уже дожидалась машина. Наталья пошла по расчищенной Михаилом дорожке, замечая, что снег укрыл её таким слоем, что теперь оставались довольно глубокие следы. Скоро действительно всё заметёт. У самых ворот Натали вновь притормозила и оглянулась, встречаясь взглядом с хозяином дома.