— С чего ты вообще взял, что я могу ее уделать?

— С того, — невозмутимо плечами пожал, — вперед, Оса. Не разочаруй. Я на тебя кучу бабок поставил. Слушай внимательно, что я тебе говорю, и все будет пучком.

— Непременно. Только твоих советов мне не хватало, — фыркнула сердито, — лучше пристегнись.

— Ха, — демонстративно ремень в сторону сдвинул.

— Как знаешь, — повернула ключ зажигания и прислушалась к рычанию мотора.

Красиво.

— Давай на старт, — он махнул в сторону стартовой линии.

Машина дернулась и чуть не заглохла, когда я тронула ее с места. Марк недовольно нахмурился, а я в ответ сладко улыбнулась. Соперники выстроились в одну линию. Мы вторые, слева от нас зеленый ниccaн.

Я не оборачивалась из принципа, хотя чувствовала, что Мерз смотрит на меня в упор. Прожигает бешеным взглядом. Я кожей ощущала его ярость, способную спалить все вокруг. Перед мысленным взором то, как он целует Ирку, глубоко, откровенно, видно, как их языки сплетаются в эротическом танце, и сердце тут же снова заходится, давится ревностью и болью. Я хочу отыграться. Плевать на все.

— Готова? — кричит Марк, когда вперед выходит полуголая девка с красными флажками.

Киваю. Слова не нужны. Это лишнее.

— На счет три. Раз… два… три! — доносится голос распорядителя.

— Гони, Оса! Гони!

Я плавно вдавливаю педаль газа в пол, и в тот же миг все остальное отходит на задний план. Остаюсь только я и машина. Один на один, дополняя друг друга.

Переключаю передачи одну за одной, уверенно набирая скорость.

— Воу, воу, воу! Оса, полегче! Там опасный поворот! — рычит Марк. — Твою мать!

По широкой дуге, не сбавляя скорости, вхожу в поворот. Тут же выкручиваю руль, ловя машину и не давая ей сорваться в занос, заодно блокирую преследователей. Мерановская тачка ко мне ближе всех, но обогнать не может — я подрезаю, перекрываю путь, не даю сунуться вперед, заставляю притормаживать, тут же отрываясь вперед.

— Ты больная? — орет Волшин, когда на полной скорости проходим большую петлю. Я его не слышу, только краем глаза замечаю, как накидывает ремень и судорожно цепляется за ручку дверцы. — Оса!

Меня нет. Вместо Осы осталась конченая наркоманка, которая сорвалась, вышла из долгой завязки и накачалась дурманом по полной. Адреналиновая маньячка, готовая убить за это ощущение пожара в крови. Все то, что я старалась похоронить, вырвалось на волю. Все мои демоны, которых я так долго держала на голодном пайке, подняли головы, ощетинились в кровожадных ухмылках.

Сильнее вдавила педаль, выжимая из мотора все, на что он способен. Еще один поворот — и я едва не выталкиваю с трассы американца. Мне всегда нравилось играть жестко. Марк уже не голосит. Молча, выпучив глаза, смотрит на дорогу и по зеркалам, только стискивает зубы до белых пятен на скулах, когда я в очередной раз расталкиваю всех остальных и снова вырываюсь вперед.

Финишная прямая. Километр по ровной, как стрела, дороге. Педаль уже утоплена в пол, и машина несется на грани своих возможностей. Где-то позади, свирепо сверкая мне в зеркала фарами, тащатся преследователи.

…Желтая колесница первой пересекает финишную линию.

Бью по тормозам, срывая машину в занос, красиво дрифтую, паля шины, и останавливаюсь.

Все, приехали.

Сквозь бешеный стук крови в ушах слышу, как шумно выдыхает Марк, скидывая ремень безопасности и поворачиваясь ко мне всем корпусом.

— Ты е*нутая, Ань! Просто е*анутая! И с головой не дружишь!

— Обделался? — спрашиваю с ухмылкой, а сама смотрю, как останавливаются машины моих соперников.

Никто не спешит выходить наружу, все пытаются прийти в себя после гонки.

— Почти! — в глазах у парня дикая смесь: бешенство, изумление и восторженное восхищение. — Я знал, что ты выиграешь. Но и не догадывался о том, как жестко ты можешь гонять.

— У меня много секретов, Волшин, — я только снисходительно улыбаюсь.

— Поделишься?

— Никогда.

— Ладно, Оса. Не хочешь — не говори, — примирительно поднимает руки, — выходим. Готовься, тебя ждут твои пять минут славы.

— Тоже мне радость… — ворчу себе под нос и распахиваю дверцу.


Гвалт оглушил: люди хлопали, свистели, что-то орали. Я не слышала отдельных звуков, не видела отдельных лиц — просто шумная, живая масса, подступающая со всех сторон. Из зеленого автомобиля выскочила бледная, как смерть, Ирка, бешено оглядываясь по сторонам. На нее никто не обращал внимания — сегодня королевой вечеринки была я.

Следом появился Мерз, мрачный, как грозовая туча.

— Гони бабки, приятель, — Марк сделал манящее движение рукой.

Захар молча отдал деньги, продолжая буравить меня пылающим взглядом.

— Ты совсем ненормальная? — процедил сквозь зубы, медленно приближаясь ко мне.

— Что не так? — посмотрела с выззовом, гордо задрав подбородок. — Какие претензии, Мерз?

— Никаких, — прошипел, гак гигантский питон, учуявший добычу.

— Вот и иди своей дорогой.

Он молча сжимал кулаки и смотрел на меня, не отрываясь, не замечая, что на нем повисла Верховцева, отчаянно пытавшаяся привлечь к себе внимание. В этот миг он был только моим. Полностью, без остатка. Только почему-то радости по этому поводу не было. Только злость и бесконечная усталость.

— Захар, отвали от моей гонщицы.

Когда Марк сделал ударение на слове «моя», у Меранова нервно дернулась щека, но он снова смолчал. К нам подошел распорядитель и бесцеремонно сунул нам микрофон.

— Как зовут нашу победительницу?

— Ее зовут Оса, — Волшин легко принял удар на себя.

— Оса? — усмехнулся дядя Джим. — Почему?

— Больно жалит.

— М-да, от такой девушки можно стерпеть любую боль. Надо хватать, пока не увели. Кольцо на палец и под замок, чтобы никуда не укатила. Молодой человек, я бы на вашем месте поторопился.

— Отличная идея, — с этими словами, Волшин, как конченый придурок, опустился передо мной на колени. — Оса, выходи за меня замуж. Обещаю любить, уважать, приносить домой зарплату и, не морщась, жрать все, что ты приготовишь.

— Дурак, — отпихнула его от себя.

Он рассмеялся, вскочил, тут же подхватил меня на руки и закружил под одобрительный гул. Я видела, как клокотала от ярости Верховцева, на которую никто не обращал внимания. Видела Мерза, похожего на конченого маньяка.

На, смотри, наслаждайся. Моя жизнь не крутится вокруг тебя и твоих наездов. У меня есть чертова куча тараканов, заскоков и секретов. У меня есть то, что тебе никогда не растоптать и не изуродовать.

— Пусти меня, — склонилась к Марку, который на волне победной эйфории продолжал меня тискать, — иначе я тебе ухо отгрызу и повешу себе на шею как военный трофей.

— Я начинаю тебя бояться, Оса, — ухмыльнулся парень и все-таки поставил меня на землю.

— Правильно делаешь, — вывернулась из его рук и пошла прочь.

С каждым мигом гул в ушах нарастал шум. Холодный пот струился по спине, а руки тряслись, как у алкоголички

Вот и откат. А с ним и жуткое осознание того, что я натворила.

Я — конченая кретинка. Идиотка, не способная контролировать свои порывы. Думала, что переболела, ушла с темной стороны и больше не вернусь. Как бы не так.

Тьма всегда в нас, таится в потаенных уголках, ожидая шанса вырваться наружу.

— Оль, я домой, — нашла подругу, которая стояла рядом с какой-то девушкой.

— Аня, ну ты дала! Я чуть с ума не сошла, когда ты за руль села, — она проигнорировала мои слова, — где ты научилась так гонять? Все наши охренели!

— В прошлой жизни, — ответила сдержано, — я еду домой. Ты со мной?

— Тут так весело… — она сконфуженно улыбнулась.

— То есть ты остаешься?

Она испуганно огляделась по сторонам.

— Ань…

— Не оправдывайся. Я не собираюсь обижаться. Мне надо домой. Если ты встретила хороших знакомых и уверена, что все будет хорошо — оставайся.

— Ты точно не обидишься? — она выглядела одновременно несчастной и какой-то радостно возбужденной.

— Точно. Ты остаешься?

— Да. Прости.

— Без проблем, — кивнула, признавая ее ответ, и облегченно выдохнула.

Мне хотелось побыть одной, и не было никакого желания общаться и выслушивать вопросы, на которые все равно не дам ответов.

Такси по-прежнему не торопилось приезжать, но больше ждать я не могла. Меня разрывало изнутри. От боли, от жгучего желания придушить саму себя. Что же я натворила? Почему села за этот гребаный руль, открыв тем самым ящик Пандоры?

Это все Мерз, сука. Из-за него, из-за ревности в очередной раз голову потеряла. Все из-за него.

Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрит, скользнула мимо машин, скрываясь за высокими пикапами, стоящими по краю, и торопливо пошла в сторону города. Мне предстоял долгий путь.

Постепенно шум голосов и музыка стихали, и я смогла благополучно добраться до поворота. Откат настиг по полной. Адреналин схлынул, оставляя за собой лишь осознание собственной глупости. Что же я наделала?

Мне нельзя было садиться в машину. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Никто не должен был знать о моей болезни. Я сбежала из Москвы, чтобы оказаться подальше от всего этого. И что в итоге? Снова вляпалась по уши, показав себя во всей красе.

Дура.

В горле пересохло, а по щекам побежали ядовитые слезы. Я размазывала их пальцами по коже, но никак не могла успокоиться. Мне было страшно и муторно до такой степени, что была готова лечь под ближайшей березой и сдохнуть. И чтобы никто никогда меня не нашел!

Вдалеке послышался рев мотора. Кто-то решил покинуть тусовку в самый разгар? Наверное, такой же идиот, как и я.