Когда я вхожу в дом, несколько девочек поднимают глаза от своих домашних заданий, но ни одна не говорит ни слова.

Мейбл ждет меня в комнате, которая сегодня утром еще была моей, но завтра уже может принадлежать какой-нибудь новенькой.

– Послушайте, я… – вздохнув, я умолкаю.

Мейбл презрительно фыркает.

– Даже не можешь придумать какое-нибудь извинение, дорогуша?

Я пожимаю плечами, хоть она меня и не видит.

– Вы правда хотите, чтобы я извинилась, пусть даже не по-настоящему?

Она поворачивается ко мне и садится на край моей кровати, глядя на меня снизу вверх.

– Нет. Не хочу. И мне нравится, что ты не стоишь тут и не выжимаешь из себя жалкие оправдания. Это был глупый поступок. Неправильный. Импульсивный. Но ты уже знала об этом, поэтому так и сделала.

– Где вы выросли, Мейбл?

– Там, где гордость была и честью, и проклятием. Знакомо, да?

Я пропускаю вопрос мимо ушей.

– Тогда вы должны понимать, что я просто не могла позволить им считать, что у них есть право голоса.

– И я понимаю. – Женщина скрещивает руки на груди и сердито хмурится. – Но знаешь, что злит меня, девочка? То, что, как нам обеим известно, ты все равно нашла бы способ сделать по-своему. Так или иначе, ты все равно бы сделала то, от чего они хотели тебя удержать. И все же почему ты так быстро решила навредить самой себе?

– Потому что она яд.

– А они сильные.

Я открываю было рот, но тут же его закрываю.

Черт.

– Тебе нужно научиться думать, прежде чем действовать. Я знаю, ты уже привыкла, что люди то приходят в твою жизнь, то уходят из нее, но, возможно, впервые в жизни ты нашла кого-то, кого не так уж сильно ненавидишь. Эти парни – больше, чем кажется на первый взгляд. Им нужен кто-то, о ком можно заботиться, и ты подходишь им больше, чем кто-либо, хотя сама не хочешь себе в этом признаться.

– Я не хочу, чтобы это была я.

– Почему?

– Потому что я совсем не планировала задерживаться здесь надолго.

– Не планировала, – кивает Мейбл.

– Послушайте, больше всего на свете мне хочется убежать от всех, кто знает, кто я.

– И кто же ты, Рэйвен?

– Я дочь шлюхи, грязная по умолчанию. Такая же грешная, как она.

– И так будет всегда. Ты можешь уехать, исчезнуть, когда тебе исполнится восемнадцать, и никогда не оглядываться – но это ничего не изменит.

– И раз такое дело, – говорю я ей через мгновение, – я сожалею, но не о том, что я сделала и почему. Простите меня за мое неуважение к вам, вы это ничем не заслужили.

Мейбл пристально смотрит на меня, и на ее веснушчатом лице медленно проступает улыбка.

Она заглядывает мне через плечо.

– Ты как раз вовремя, мой мальчик.

Мэддок протискивается мимо меня, целует Мейбл в макушку, затем берет мои две небольшие сумки, оставляя мне рюкзак, поворачивается на каблуках и выходит, даже не взглянув в мою сторону.

Я смотрю на смеющуюся Мейбл.

– А теперь ступай.

– Спасибо вам за, э-э-э… – Я оглядываю комнату. – За то, что у девочек есть место, где они могут чувствовать себя в безопасности. Они все благодарны вам, и даже те, кто совсем не хочет этого показывать.

У нее в глазах появляются слезы, и я быстрым шагом направляюсь к выходу, но она останавливает меня, нежно взяв за руку.

– Ты, Рэйвен Карвер, намного лучше, чем стараешься казаться. Поверь в это и поделись с ними.

– С кем?

– Иди, дитя, – шепчет Мейбл и выталкивает меня из комнаты.

Но я быстро заскакиваю в ванную, жду, когда она пройдет мимо, и бегом возвращаюсь в комнату.

Я торопливо достаю из тайника украденную папку, засовываю в свой рюкзак и мчусь на улицу.

Ройс стоит у открытой пассажирской дверцы, Мэддок сидит за рулем, из окна сзади выглядывает Кэптен.

– Вам разве не нужно быть на тренировке или еще где-нибудь?

– Сегодня нет тренировки, и в любом случае сначала нам нужно позаботиться о тебе. Это вроде как из-за нас ты, как Ронда Роузи[15], набросилась на ту блондинку.

– Это полностью моя вина.

– Ладно, хорошо. – Он весело смеется. – Это твоя вина. А теперь залезай в машину, Рэй-Рэй.

– Я должна дождаться своего соцработника.

– Мы подбросим тебя.

Я оглядываюсь на Мейбл, которая стоит в дверях, прислонившись к косяку.

Женщина кивает мне.

Я снова смотрю на троицу.

Ну ладно.

Я сажусь в машину, Ройс – вслед за мной.

Мэддок отъезжает вперед, хотя нам нужно было дать задний ход.

– Что… куда ты едешь?

Они словно не слышат меня, а внедорожник медленно катится по грунтовой дорожке между деревьями.

Больше я ничего не спрашиваю – они ведь все равно не ответят – и, откинувшись на сиденье, как послушный ребенок, жду.

Джип объезжает еще одну рощицу и останавливается… перед таким огромным домом, который мог бы составить конкуренцию Белому дому.

В буквальном смысле.

Он просто гигантский. Полностью белое двухэтажное здание стоит в окружении клумб и деревьев и простирается на расстояние, равное выстроенной в цепочку дюжине внедорожников типа такого, на котором мы приехали.

– Что мы делаем? – наконец задаю я вопрос, но не получаю ответа. Но мои слова словно запустили парней в движение, они вылезают из машины и ждут, что я последую за ними.

Я тоже вылезаю – а что мне, черт побери, еще остается?

Но вот парни в нерешительности останавливаются на верхней ступеньке лесенки, ведущей на опоясывающую дом веранду, и каждый по-своему волнуется.

Кэптен хмурится, глядя себе под ноги, Ройс потирает затылок, разглядывая тропинку, по которой мы шли, а пристальный взгляд Мэддока прикован ко мне, его губы плотно сжаты.

– Что?

– Вот здесь мы и живем.

– Да… – Я смотрю на троицу, совершенно сбитая с толку всей этой ситуацией. – Я знаю.

– Ты уже бывала здесь? – Ройс скорее обвиняет, чем спрашивает.

– Я сказала, что знаю, потому что знала, что вы живете где-то позади приюта. Мне рассказала одна из девчонок, но это и так понятно, если быть внимательным.

Я снова оглядываю по очереди всех троих.

– Что мы делаем?

– Заходим в дом, – приказывает Мэддок, но ни один из них не двигается с места.

Из меня вырывается смех.

– Кто-нибудь собирается открыть дверь?

Кэптен медленно вытаскивает ключи из кармана и делает шаг вперед, но я останавливаю его, положив руку ему на грудь.

– Слушайте, если вы не хотите, чтобы я входила, о’кей. Просто тогда отвезите меня обратно в приют или в окружную соцслужбу. Мне действительно все равно, но перестаньте вести себя… так странно и как слабаки. Это совсем вам не идет, ребята.

– Открой дверь, – говорит Мэддок.

Кэптен наконец поворачивает ключ в замке, но я не захожу. Я жду, первым входит он, потом мимо меня внутрь проскальзывает Ройс.

Только тогда я тоже вхожу в дом и оглядываюсь по сторонам.

Внутри просторно. В огромной прихожей на всю стену висит зеркало от пола до потолка, под ним выстроилась в ряд обувь. Слева находится маленькая гостиная с бильярдным столом и мишенью для дротиков, и, может быть, дальше по короткому коридору еще комната; а справа – гостиная. Она представляет собой гигантский квадрат, выходящий в кухню, от которой я вижу лишь пару барных стульев.

В гостиной стоит пара черных кожаных диванов и пустой журнальный столик. На стене висит огромный телевизор. Рядом – полки для книг, заставленные, похоже, одними учебниками и папками.

В самом дальнем углу гостиной, напротив диванов, к стене пристроена лестница. Она, изгибаясь, исчезает примерно на полпути наверх, где, как я предполагаю, находятся спальни.

Здесь довольно мило и чисто, учитывая, что это дом трех молодых людей.

Я снова поворачиваюсь к парням, которые смотрят в мою сторону, хмуря свои хорошенькие личики.

– Что?

Ройс оглядывается по сторонам и снова глядит на меня.

– Нет, серьезно?

Теперь моя очередь хмуриться.

– Просто кивок? И ничего не скажешь про дом?

– Ну… он большой. – Я поднимаю глаза. – И довольно темный, несмотря вот на эти штуки.

Я показываю на страшные и откровенно дорогие люстры, которые совсем не вяжутся с элегантной обстановкой дома.

– Большой и темный, – повторяет Ройс.

– Тебе он не нравится, – заявляет Кэптен.

– А что тут может не нравиться? – Я пожимаю плечами и засовываю руки в карманы. – Дом огромный и дорогой. Но здесь, не знаю… внутри как-то скучно по сравнению с внешним видом.

Я смотрю на троицу, а они сначала таращатся на меня во все глаза, а потом начинают смеяться. По-доброму и от всего сердца, и я делаю глубокий вдох.

Ройс широко улыбается мне.

– Я ждал, как ты завизжишь и скажешь что-нибудь типа: «Какое потрясное место! У вас, наверное, полно денег! Я всегда мечтала, что когда-нибудь назову такой замок своим домом!»

Я весело смеюсь.

– Я никогда не визжу и… Стоп. Что ты только что сказал?

– Дом, милый дом, Рэй-Рэй. – Ройс складывает руки на груди.

– Ха! Нет. – Я делаю шаг назад, глядя то на одного, то на второго, то на третьего. – Черт, нет!

Мэддок подходит ближе.

– Да.

– Я не…

– Очень даже да.

– Я не могу.

– Можешь и будешь.

– Они не позволят вот так просто…

– Все уже улажено.

Я рычу и делаю шаг в сторону Мэддока.

– Перебьешь меня еще раз, здоровяк, и всю ночь будешь спать, прикладывая пакет со льдом к своему хозяйству.

Он наклоняется ко мне.

– А ты будешь в соседней комнате, чтобы в случае чего помассировать мне его.

– Ты совсем из ума выжил, если…

– Брось это, Рэй-Рэй. Пойдем! – Ройс хватает меня за руку и тянет. – Я столько всего хочу тебе показать!

Мои ботинки буксуют по паркету, но он дергает меня вперед, и я лечу к нему.

Прорычав, я позволяю ему тянуть меня за собой, как собачонку на поводке.