Меган Брэнди - Парни из старшей школы

Его глаза из зеленого становятся цвета лесной зелени.

– Говори, – тихо, но требовательно говорит Мэддок.

– Я не хочу говорить, здоровяк. – Я провожу руками по его бицепсам, плечам и зарываюсь в его волосы. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Прямо сейчас.

Он издает хриплый звук, и его бедра опускаются навстречу моим.

Я делаю глубокий вдох, и тогда Мэддок сгибает локти, чтобы наклониться ниже. Он проводит губами по моей челюсти до уха.

– Только если ты хорошо попросишь, Рэйвен.

Я усмехаюсь.

Потом дергаю его за волосы, вызывая рык, и Мэддок хмуро смотрит на меня.

– Тебе еще многому надо научиться. – Я упираюсь ногами в матрас и прижимаюсь к нему бедрами, наслаждаясь тем, как его глаза темнеют с каждой секундой. – Во мне нет ничего хорошего или милого. Если ты не дашь то, что я хочу… – шепчу я, стараясь сохранить ясность ума, когда прижимаюсь к нему бедрами, и вздергиваю подбородок, – я возьму это сама.

С этими словами я поднимаюсь навстречу его губам.

Поначалу Мэддок сопротивляется, но потом срывается. Его потребность контролировать ситуацию берет верх, и в следующую секунду он убирает мои руки со своей головы и прижимает их к кровати рядом со мной.

Он толкается в меня и трется молнией своих джинсов о мои тонкие спортивные штаны.

Я раздвигаю ноги шире.

Его рот спускается к моей шее, он сосет и покусывает кожу, пока его не останавливает ткань моей футболки.

Тогда его губы снова опускаются на мои.

Наконец Мэддок отпускает мои руки, его потребность прикоснуться ко мне побеждает желание удерживать меня на месте.

Его руки слегка приподнимают мою футболку, и от его прикосновений я едва не теряю голову.

Я провожу руками по его плечам, сжимая мышцы, и снова направляю его рот к своему.

Он кусает мою губу, когда я пытаюсь повернуть его голову, и я не могу удержаться от смеха.

Хорошо, он еще не готов поделиться со мной властью.

Когда его пальцы впиваются мне в спину, я обхватываю его ногами, еще сильнее прижимая к себе.

Одна из его рук обвивается вокруг меня, скользя вниз, под пояс штанов. Его пальцы обхватывают мою ягодицу и сжимают.

Я проглатываю его стон.

Мои руки тянутся к краю его футболки, и он на долю секунды приподнимается, чтобы я могла стянуть ее через его голову.

Мэддок снова опускается на меня, и от прикосновения его горячей кожи к моей по моему телу пробегает дрожь. Он ухмыляется, его рука скользит вниз по моему бедру, перемещая меня так, как ему хочется.

И когда он трется об меня снова, я закрываю глаза и откидываюсь на подушку.

– Мэддок, – задыхаясь, произношу я, и он рычит в ответ, продолжая свои движения. Но вдруг этот мерзавец отодвигается.

Он ложится рядом со мной, и мои руки шлепаются на простыни.

Я поворачиваю голову, окидывая его сердитым взглядом, но Мэддок прикрывает лицо рукой.

– Ты сейчас серьезно? – недовольно спрашиваю я.

Он слегка приподнимает руку, чтобы взглянуть на меня, и опускает ее обратно.

Зарычав, я соскакиваю с кровати.

Достаю из ящика еще один косяк и падаю в кресло.

Зажигалка вспыхивает, и Мэддок поднимает голову.

– Мы же сказали, никаких наркотиков.

– Ну… – Я делаю затяжку и, повернувшись к нему, выдыхаю дым в его сторону, сверля его сердитым взглядом. – Упс.

Мэддок садится на край кровати, и я усмехаюсь, когда он поправляет через джинсы свой стояк.

Несколько минут мы сидим в тишине. Я смотрю в окно, а потом, поникнув, опускаю голову на спинку кресла.

– Рэйвен. – В прошлый раз в его команде слышалась забота. Но сейчас это похоже на твердый приказ.

Да и к черту все!

Я выдыхаю дым и наблюдаю, как он поднимается надо мной и выплывает в окно.

– Как так получается, что моей хреновой матери, которая ненавидела меня всю мою жизнь, удается держать меня при себе в течение семнадцати лет, а Кэптен, который больше всего на свете хочет любить своего ребенка, каждый день обнимать ее и показывать, как много она для него значит, не может забрать ее даже на ночь? Как такое может быть? Как такое вообще допустимо?

– Никак.

Я качаю головой, не в силах забыть, как малышка улыбалась своему папе, и быстро моргаю.

– Вся эта система – полнейший отстой.

– Рэйвен.

– Хватит. – Я закрываю глаза, но все равно хмурюсь. – Не говори ничего.

– То, что ты сегодня сделала…

– Я же просила не говорить.

– Для нас, для Кэптена. Ты успокоила его так, как мы никогда не смогли бы.

Я поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом.

В его глазах смущение и благодарность.

– Я не сделала ничего особенного.

– Ты ошибаешься. – Он хмурится. – Это имеет для нас большое значение. Чертовски большое.

Я отворачиваюсь.

– Мы не знаем, как вести себя с тобой.

Я мрачно смотрю на огонек моего косяка.

– И я бы предпочла, чтобы так все и оставалось, здоровяк.

– Плевать мне, что ты предпочла бы, а что нет. На карту поставлено наше гребаное будущее, а ты стала проблемой.

– Стала проблемой. Правильно. – Я равнодушно смотрю на него. – Ничем я не становилась. Я была проблемой с самого начала, и вы это знали. Теперь я представляю опасность, потому что в вашем мире шантаж – это образ жизни. Но в моем мы не закладываем друг друга. Мы не делимся подробностями. Когда мы узнаем что-то, слышим или видим, мы просто отворачиваемся в другую сторону.

– Так могут вести себя только дураки.

– Так выживают умные люди, – огрызаюсь я. – За пределами ваших преувеличенных проблем жизнь не так уж проста. Да, возможно, у вас есть ответы не на все вопросы, но это все равно больше, чем есть у большинства, Мэддок. И дело не в доме, машинах и деньгах. У тебя есть Ройс и Кэптен, а у них ты. Они прикроют тебя со всех сторон. А что есть у таких, как я? Мы вынуждены даже спать с открытыми глазами. Мне не нужны враги, так зачем мне наживать сразу троих?

– Деньги.

– Умоляю тебя! – Я закатываю глаза на его попытку ухватиться за соломинку. – Я могла бы заработать денег по щелчку пальца, если бы захотела. И ты прекрасно это знаешь.

Это отвратительно, но правда.

Мэддок недовольно смотрит на меня.

Я наклоняюсь к нему.

– По-моему, ты кое-что забыл из-за этого непонятного сексуального притяжения между нами. Почему я здесь? Из-за вас троих. Вы ничего мне не должны. Если вам нужно, чтобы я ушла, скажите, и я уйду.

Мэддок наклоняется вперед и, оскалившись, скорее рычит, нежели говорит:

– Ты так ничего и не поняла, да?

– А что тут понимать?

– Мы хотим, чтобы ты была с нами, больше, чем должны. Все втроем, черт подери. Может, даже силой вынудим тебя остаться, если ты попытаешься уйти.

Я изумленно распахиваю глаза, а он сердито топает прочь, но перед дверью останавливается и разворачивается ко мне.

– Снова прикоснешься ко мне, чтобы забыться, и пожалеешь.

На этом он уходит.

Я откидываюсь на спинку кресла и качаю головой.

Он старался преподнести свои слова как угрозу, но тут все ясно.

Похоже, здоровяк хочет меня всю без остатка, и то, что я не смеюсь над этим, доказывает, в какую тупицу я превратилась.

Мне нужно сбежать, побыть на расстоянии от них и привести мысли в порядок.

Даже просто думая об этом, я уже знаю, насколько плохая это идея. Как и большинство моих идей, так что… катись оно все к чертям собачьим!

Сегодня была выездная игра, и в спортзале толпится уйма народа, больше, чем в прошлый раз: все хотят узнать, что запланировали парни. Матчи по пятницам – большая редкость, и всем не терпится уже начать вечеринку.

– Привет, Рэй.

Я поворачиваюсь и вижу Баса, поднимающегося по трибунам. Он садится рядом со мной и поднимает бровь.

– Осторожнее, Бас. Если продолжишь и дальше вот так появляться, я начну думать, что тебе это нравится.

Он кивает и, крутя языком колечко в губе, пристально смотрит на меня.

– Что?

Зал наполняется смехом, и он заглядывает за мое плечо.

– Ничего. – Бас встает и начинает спускаться вниз. – Еще увидимся.

Я хмуро смотрю на его спину.

– Пока!

Я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда из раздевалки начинает выходить команда. Все только что приняли душ и готовы начать вечер.

Мэддок выходит одним из последних. На нем простые джинсы и футболка, но даже в них он выглядит классно. Его волосы небрежно, но сексуально взъерошены. На лице легкая щетина.

Он бросает взгляд в мою сторону, потом еще раз, когда ловит мой взгляд.

Уголок его рта слегка приподнимается.

Да, он знает, что отлично выглядит.

Но в следующую секунду его отвлекает чирлидерша команды-соперника. Она скользит к нему – в буквальном смысле скользит ногами по скрипучему, только что отполированному паркету – и останавливается прямо перед ним.

Мои глаза следят за его взглядом, который опускается к ее объемной заднице и крепким бедрам под короткой юбкой. Фигура у нее намного сексуальнее, чем у меня.

Он ухмыляется, и ее красивые накрашенные ногти впиваются в его плечи. Она приподнимается и что-то шепчет ему на ухо.

Я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, когда его рука ложится на ее талию. Потом они запинаются, отступая назад, и смеются, когда он помогает ей удержаться на ногах.

– Вижу, ситуация накаляется.

Я поднимаю глаза на Виенну.

– О чем ты?

Она закатывает глаза.

– Да брось. Ты в паре секунд от того, чтобы не растерзать пару помпонов.

Мы снова смотрим на парней. К ним троим подошли еще несколько, и их окружили гребаные акулы с розовыми губами, готовые в любой момент атаковать свою жертву.

Мэддок убирает руку с талии той девицы, но, когда наши глаза встречаются, наклоняется к ней и шепчет ей что-то на ухо.