Мне казалось, до нее уже дошло, что она не просто девушка из нашей компании, которую мы оберегаем, но с которой могут мутить другие парни. Наверное, я неясно выразился.

Пора преподать им урок.

А ей пора уже признать это.

Я встаю и направляюсь прямо к Рэйвен.

Она стоит спиной ко мне, но Бишоп видит, что я приближаюсь, и его улыбка медленно увядает. Это заставляет ее оглянуться через плечо, и ее взгляд останавливается прямо на мне.

– Еще увидимся, – говорит ей Бишоп и уходит, как должен был сделать уже давно.

Но она даже не удостаивает его вниманием.

Ее глаза цвета грозового неба не отрываются от меня, пока она медленно поворачивается ко мне лицом.

Я обнимаю ее рукой за талию, просовываю пальцы под ее джинсы и притягиваю к себе.

Рэйвен прикусывает кончик языка, опустив веки в молчаливой просьбе.

Я наклоняюсь ближе, и она судорожно вздыхает, и все равно на ее лице по-прежнему дерзкое выражение.

Она упряма и не хочет сдаваться мне полностью, но и сдержаться тоже не может.

Я начинаю танцевать, и Рэйвен следует за моими движениями, ее бедра идеально перекатываются вместе с моими – наши тела теперь очень хорошо знакомы друг с другом.

Наконец она поднимает руки и по-собственнически обхватывает меня за шею, как я ее за талию.

Покажи им, детка. Пусть они увидят.

Ее пальцы легкими движениями скользят по моей ключице, а потом медленно поднимаются и запутываются в моих волосах.

Черты ее лица разглаживаются, а пальцы впиваются в мою кожу – с каждой секундой она хочет меня все больше.

Но песня меняется, и она, очнувшись, опускает руки и кладет ладони на мою грудь.

Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, но Рэйвен отталкивает меня, нечаянно заставив меня потерять равновесие. Мне удается удержать равновесие, но теперь внимание всех присутствующих приковано к нам.

Я медленно надвигаюсь на нее до тех пор, пока она не ударяется с легким стуком о музыкальный центр.

– Прости, здоровяк, – шепчет Рэйвен. – Но это твое шоу было каким-то уж слишком показным.

– Скажи, что ты моя, – требую я, и ее брови взмывают вверх. – Покажи, что ты моя. Хватит, твою мать, позволять им думать, что это может быть не так.

Рэйвен хмурится.

– Это… не так.

– Нет, так. Скажи это.

Она фыркает и шипит:

– А что потом? Я «принадлежу» тебе? Я твоя «собственность»?

– Хочешь вести себя как ребенок, ладно. – Я распрямляю плечи. – И то и другое.

– Что тебе нужно от меня? – выдавливает она.

– Все, что захочу.

Рэйвен, стиснув челюсти, отворачивается.

– Я не согласна.

– Чушь собачья! – Я провожу рукой вдоль ее ребер и обхватываю ягодицу. Ее грудь непроизвольно прижимается к моей груди, и она проглатывает поднимающийся стон. – Ты больше никого не хочешь, так дай мне то, что хочу я. – Я сжимаю ее ягодицу, и она выгибает спину. – Только тогда я смогу продолжать давать то, что нужно тебе.

Рэйвен сглатывает и бросает на меня сердитый взгляд.

– Ты мне не нужен.

– Докажи.

Она усмехается и распрямляет спину. Ее ухмылка медленно перерастает в предупреждение, но пока я придумываю собственное, Рэйвен отходит вправо и обнимает за шею Мака.

Я хмурюсь, наконец поняв, что она собирается сделать.

Я бросаюсь к ней, но он уже развернул ее, а она прижимается губами к его рту.

Его руки непроизвольно впиваются в ее волосы, и он целует ее так, словно, блин, хочет проглотить целиком.

Но я уже рядом и оттаскиваю его от нее.

Мак выворачивается из моей хватки и оборачивается посмотреть, кто посмел подойти к нему. Увидев меня, он поднимает руки. Я тоже. Одну. И она летит ему прямо в челюсть.

Музыка останавливается, и в комнате повисает мертвая тишина. Но лишь до тех пор, пока моя заноза в заднице не открывает свой прелестный ротик.

– Мэддок! Какого черта! – кричит Рэйвен, переводя взгляд с Мака на меня.

– Я же сказал, ты моя! – кричу я в ответ, и она тут же закрывает рот.

Рэйвен готова наброситься на меня, хоть и старается держать себя в руках. Ей не нравится быть в центре внимания.

Что ж, чертовски жаль.

Я медленно разворачиваюсь на сто восемьдесят, раскинув руки в стороны.

– Все слышали? – Я оглядываю комнату. – Рэйвен, мать ее, Карвер принадлежит мне! Если кто-то из вас прикоснется к ней хоть пальцем, я сломаю ему челюсть. – Я бросаю быстрый взгляд на Мака. Он мой друг… но она моя девушка. – Позволите ей подойти слишком близко? Я сломаю вам нос. В любом случае вы проиграете, а она по-прежнему будет моей.

Я поворачиваюсь к Рэйвен, которую прямо-таки трясет от гнева – слабо ей будет сказать что-то теперь? Затем я выхожу из комнаты.

Она пойдет за мной.

Рэйвен

Вот же ублюдок!

Он уходит с таким видом, словно я не пойду за ним.

Мэддок поворачивает налево и идет прямо по коридору. Я почти сразу за ним.

– Ой-ой, Рэй-Рэй зли-и-ится, – дразнит меня Ройс.

– Кое-кого отшлепают, – присоединяется к нему Кэп.

– Ты на кого ставишь?

Оба кретина начинают ржать, поэтому я останавливаюсь рядом с ними, вырываю у них из рук напитки и выливаю им на головы, а стаканчики бросаю в лицо.

Они недовольно мычат, но я ухожу дальше по коридору и снова слышу их идиотский смех.

Я нахожу Мэддока в последней комнате слева. Он стоит спиной ко мне, упираясь ладонями в стену. Я вхожу и собираюсь закрыть дверь, но мне мешает Ройс.

Он ухмыляется, как последний дурак, и смотрит то на меня, то на Мэддока.

– Уходи, – говорю я ему.

– Но это же будет весело.

Я продолжаю сердито смотреть на него, он вздыхает, разворачивается и уходит, бросив:

– Обломщица.

Что за ребенок!

Стоит мне запереть дверь, как я оказываюсь припертой к ней. Мэддок прижимается к моей спине.

Он трется о меня своим возбужденным членом, и это невыносимо.

– Твои губы, – шепчет Мэддок мне в шею. – Твои руки и даже, может быть, твои глаза не должны касаться другого мужчины. – Он кусает меня за ключицу, и я запрокидываю голову ему на плечо. – Ты… моя. Точка.

– У тебя проблемы, – задыхаясь, говорю я, и Мэддок двигает бедрами, заставляя меня сжать бедра.

– Я в курсе. Это ничего не меняет, – сердито рычит он. Но его теплое дыхание обдувает мою шею, а его руки соскальзывают с моих бедер к изгибу моей талии, и его пальцы находят мои трусики под поясом джинсов. – Стоит мне напомнить тебе, почему ты хочешь быть моей, Белоснежка? Потому что я могу всю ночь, если ты выдержишь.

Из меня вырывается стон, и я поворачиваю голову, пытаясь поцеловать его, но он прижимается губами к моему плечу.

– Из этого ничего не выйдет, – предупреждаю я его. – Особенно если ты хочешь чего-то большего, чем есть сейчас.

– Почему?

– Я же говорила тебе. Я все время все порчу.

Его рука опускается, обхватывает мою киску, и он вжимается в мою попу. Меня словно охватывают языки пламени.

– Я тоже.

– Я никому не доверяю.

– Как и я.

Его вторая рука расстегивает пуговицу на моих джинсах, и мои ноги раздвигаются, словно умоляя его пальцы скользнуть внутрь.

– Ты не слушаешь меня, – тяжело дыша, говорю я, уже готовая почувствовать его в себе. – Я знаю, что со мной можно хорошо подурачиться, но не надо копать глубже. Ты не найдешь ничего, за что можно ухватиться. Трахайся со мной сегодня, да, но только смотри не влюбись – потому что завтра может случиться так, что это я трахну тебя.

– Тогда сегодня скажи это так, как оно есть. А о завтра я позабочусь потом.

– Я… м-м-м… – Стон вырывается из моего горла, когда его свободная рука обхватывает мою грудь. Я прижимаюсь ладонями к двери. – Я не шучу.

Мэддок берет меня за подбородок и поворачивает к себе мое лицо. Он смотрит на меня ясными глазами, но в его чертах сквозит напряжение.

– Я тоже. Скажи это, Рэйвен. Ты принадлежишь мне. Не Брейшо, не нам троим. – Его потемневшие глаза вглядываются в мои, и в его взгляде я вижу как неуверенность, так и скрытую решимость. – Только мне.

Я отталкиваюсь от двери, и напор Мэддока ослабевает. Я разворачиваюсь к нему лицом.

Облизав губы, я прижимаюсь плечами к двери. Мэддок подходит ближе, его рука скользит вверх по моей груди и шее. Он удерживает мою голову под идеальным углом, наши губы всего в нескольких миллиметрах друг от друга, глаза смотрят в глаза.

Я кладу руки ему на грудь, и в этот момент где-то далеко в моей голове раздается голос, который приказывает мне оттолкнуть его, но я заглушаю эти крики и, как всегда, делаю то, что хочу.

Я притягиваю его к себе.

Теперь он прижимается ко мне, его губы, лоб, нос – все соприкасается с моими.

Его руки скользят по моему телу, он обхватывает мою попу и подталкивает. Я подпрыгиваю и обвиваю его ногами за талию.

– Ладно, здоровяк, – шепчу я, потом облизываю его и только тогда легонько целую. – Пусть будет по-твоему.

Мэддок рычит и грубо прижимается своими губами к моим.

Он целует меня долго и неистово, до тех пор, пока я не начинаю тереться о него, желая большего. Он чувствует это и вдруг садится в раскладное кресло.

Мэддок заставляет меня встать, но сам остается сидеть. Сначала он снимает свою футболку, потом расстегивает джинсы и, приподнявшись, стягивает их вместе с боксерами. Его член выпрыгивает наружу, осуждающе указывая на меня, умоляя разрядить его.

И я это сделаю.

Я сбрасываю туфли, и Мэддок наклоняется вперед, стягивая мои джинсы и нижнее белье, пока кончики моих пальцев ласкают головку его члена.

Я наступаю на свои джинсы, чтобы стянуть их до конца, и совершенно голый Мэддок откидывается назад, не спуская с меня глаз.

Его взгляд скользит по мне с головы до ног, и он берет свой член, высовывая язык, чтобы облизать губы. Прикрытые веки медленно поднимаются, и наши взгляды встречаются.