Лана резко скинула его руки. Брэндон улыбнулся про себя – такая девушка сумеет защититься… это не инфантильные малышки, позволяющие вертеть собой… но всё равно она такая нежная, такая… неуместная на фоне пустых равнин и одноэтажных домиков…

– Пошёл к дьяволу! – она фыркнула и вышла из магазина.


– Ты чего шипишь, как змея? – рассердился непрошенный кавалер. Он вышел из магазина, ворча. Протягивая деньги, Брэндон невинно взглянул на продавца. Сосчитав наличность, блондин отвернулся к подставке с трезвонящим телефоном, и снял трубку.


– Квик Стоп! Слушаю вас…

Слушал бы ты поменьше, разрешил бы девушке пива купить… Не умеете вы ухаживать, болваны! Вот я… Брэндон не стал долго раздумывать. Кольцо, до этого поблескивавшее двумя соединёнными металлическими полосками на стенде, отправилось в нагрудный карман ковбойки… Он схватил пиво и выскочил наружу, на этот раз не поблагодарив.

Где-то далеко сверкнули фары машины. Раздался одинокий свист.

– Лана! Эй, Лана!.. Постой! – она прошла достаточно далеко, и он сильно запыхался, пока успел её догнать. Плохо зашнурованный ботинок мешал прибавить шагу. – Я тебя отвезу, хочешь?..

Девушка смерила его поистине королевской холодности взглядом. Брэндон вытер верхнюю губу и улыбнулся.

– У меня машина Кэндис.


– С ума сойти… долго её уговаривал?


– На, держи, – он отцепил банку вместе с куском целлофана; Лана перехватила её с гораздо большим энтузиазмом. – Я… я не понимаю, чего ты здесь зависла. Не поехала домой. Надо бы тебя отвезти, пока не поздно.


– Ходить я пока могу, слава Богу. – она пожала плечами, делая глоток.


– Осторожнее!.. – Брэндон снова поддержал её, радуясь любой возможности прикоснуться.


– Я бы не споткнулась! – он был не похож на обычного нахала, но остудить пыл было полезно… как говорила мамуля.


– Да я ничего… – парень убрал руки мгновенно, едва она взглянула в его сторону. Необычно… – Только не надо ворчать, О’К?


– Будешь ворчать, коли зависнешь в такой дыре, как Фоллз. Это тебе не твои байки про Мемфис, штат Теннеси… Скажи лучше, какой чёрт тебя дёрнул вместе с Джоном поехать к вышке? Большая радость в грязи валяться, как собаке?

Она выделила его из общей массы не только… хм-м, за новизну? И за рассказы о Мемфисе. Вот уж новость…

– Нет. Просто это местное развлечение, и я согласился… с вашими правилами. – он сглотнул, пряча скрытый смысл в словах.

Лана прикрыла глаза. Господи, да он ей сначала девчонкой показался – такой милый, обходительный… И ни слова поперёк «вожаку» – впрочем, Джону чёрта с два кто может противиться… Но теперь всё, что он говорил – звучало, как слова парня. Парня откуда-то издалёка… не из захолустья – из мечты… Брэндон задержал дыхание.

– Серьёзно, я удивился, когда увидел тебя. А потом… знаешь, как это бывает – хотел найти.


– Почему это? – окончательно заинтригованная его словами, спросила Лана.


– Не знаю. Просто захотелось вдруг увидеть, отыскать…


– Минутку. Как тебя зовут? – она помотала головой, едва ли не ошеломлённая. Он же просто разговаривает с ней, почему ей так хорошо от низкого голоса?.. Вот напасть!


– Брэндон.


– Сколько тебе лет?


– Двадцать. Так что насчёт продолжения знакомства?


– Даже не знаю.


– Это ничего. Я сам сначала растерялся… – он потупился. – Я смотрел на тебя, когда вы с Кэндис и Кейт пели караоке… в «Оазисе». У тебя получалось лучше всех.


– Правда? Я никогда тебя там раньше не видела… – наступило расслабление. Лана улыбнулась, думая, чего ей это будет стоить.


– Зато я тебя видел. – его глаза опять преследовали её. Что делается? Что с ней происходит? В детских снах она мечтала о том, как её завоюет темноволосый незнакомец, но… что за чёрт? Не похоже это всё на исполнение грёз… Мечты не сбываются. – Послушай, ты такая красивая… Такая малышка. Я уверен, что парни бегают по округе с криками и каждый день говорят тебе это.


– Глупости. Ничего они не говорят…


– Почему? Ты самая потрясающая девушка во всём городе. Серьёзно!..

Все окна были погашены, и жалюзи смотрели на пустынную дорогу рядами звенящих полосок; вряд ли жители этого квартала обрадовались бы, если бы Брэндон решил – как он это не раз делал на своих прошлых свиданиях – взять девушку под ручку и пошататься с ней по главной улице города часов эдак до четырёх утра… Маленькая белая одноэтажка, где, по словам Ланы, в случае вечеринки все три комнаты были забиты до предела, ничем не выделялась среди других домов. Стоило ли нарушать патриархальную тишину. Три шанса из пяти, что перчатку в новой драке бросит не он… Парень задумчиво улыбнулся.

– Почему тебе так не по нраву пришлась затея с грузовиком? Это же излюбленное развлечение местной молодёжи…


– А у вас в Линкольне… или где там, в Мемфисе – лучше? – обиделась она. – Гоняете воздушного змея по тротуарам? Тут с ребятами спятить можно… Кроме того, я боялась, что Джон наделает глупостей. Во всём виноват его характер… Он как-то вышиб семерых красавчиков из Квик Стопа, когда они начали смеяться над Томом. И я… – Лана встряхнула головой, подбирая ключ и умолкая. Умей Брэндон лучше видеть в темноте, он с гордостью отметил бы, что смущает её гораздо больше, чем она хочет показать.

Дверь им пришлось закрыть осторожно, пока не щёлкнула собачка в английском замке. В гостиной (ведь это же гостиная? Солнышко, пророни хоть слово… ) на полную громкость работал телевизор, и чуялся устоявшийся запах пролитого коньяка. Девушка скривила рот, поворачиваясь к своему провожатому.

– А теперь иди домой…

Всё – как в старых фильмах про строгих родственников, пансионы, чепцы и платьица. Брэндон скосил глаза на коврик, едва различимый в полутьме. Жёлтая улыбающаяся физиономия призывала выносить общий мусор.

– Как я ненавижу свою жизнь!

Он чуть не хлопнул себя по коленке. Ты права, малышка! Ты чертовски права…

Герои сериала под музыку, от которой волосы становились дыбом, перебрасывались сухими репликами: "Летающие тарелки приземлились здесь!".

– Я твою жизнь тоже ненавижу.

Возглас прекратил их аккуратный разговор.

– Лана! Лана, это ты?


– Не смотри на мой дурацкий дом!.. – голубые глаза очутились рядом с его лицом – в пяти сантиметрах, и…


– Я не на твой дурацкий дом смотрю, – в тон ей ответил он, подражая интонациям. – А вовсе даже на тебя.


– Господи, о чём я думаю…

Да уж, интересно бы узнать… Он готов был построить лестницу на Луну и катать туда туристов всю свою взрослую жизнь – за пару вот таких мгновений… Рассчитывая на свою привлекательность, он совсем не хотел кому-то делать больно. Однажды на уроке религии я поспорил с учителем, святым отцом Берроузом – на тему того, кто куёт свою судьбу. Вот так, берёт за хвост и подковывает. С треском меня выгоняли с урока… но разве неправильно то, что человек может стремиться к тому, что загадал? Поступать так, как ему хочется…

Он знал, что выставляться нехорошо , но предпочёл не послушаться – не покинул чужое жилище по первому требованию. В гостиной взгляды к себе приковывал диванчик, на котором лицом вниз лежала женщина, укрывшись лёгкой простынёй. Открытая банка зелёного горошка и тающее в вазочке мороженое свидетельствовали, что «просмотр кино» тянулся не час и не два. Брэндон скептически потоптался у порога, оценивая ситуацию. Вряд ли Лану так уж ждали… Да что там! Забота родственников о нём самом ограничивалась двумя вещами: оплатой проездного билета в автобусе и рассказом о контрацептивах…

– Мама?.. – Лана нагнулась к лежащей, опуская руку женщине на плечо. – Мама, это я.


– Кейт?


– Да нет же, я. Вставай.

Женщина неохотно поднялась, шаря ногами в поисках тапочек. Ночной наряд её составляла длинная красная футболка… Брэндон деликатно отвернулся.

– Встаю… дай-ка мне руку, дочка…


– Уйди. – Лана отмахнулась от непрошенного помощника, подставляя матери плечо. Продвигаясь с трудом, они обе скрылись в тёмном дверном проёме. «Ловец снов», висящий на гвозде, вбитом в косяк, закачался…

Лана упала на кровать, раскинув руки и тяжело вздыхая. Мелочь из карманов рассыпалась на покрывало, а никелевый четвертак даже звякнул по полу… Стоило закрыть глаза, её начинало мутить, как моряка в шторм. Под веками проплывали синие пятна с коричневым ободком, и кантри уже не успокаивало… Магнитофон поперхнулся, и где-то там… по её расчётам, там была ванна… потоком хлынула вода. Сейчас бы стаканчик… холодной минералки, от которой сводит зубы и пощипывает в носу. Чтобы во все стороны разлетались свежие капли. Завтра утром надо будет вставать, мерзко чувствуя, как ускользают вниз половицы… голова будет на разлом, опухнет лицо. Ещё будильник надо заводить, проклятое чудовище! И марш-марш на работу, с такими проблемами выцарапанную… много ли их, бывших одноклассников, желающих иметь деньги, шатается по Фоллзу… Разнорабочая на фабрике! Чёрт! Исчезнет волшебство этой ночи, как подарки, как щётка с отломленными зубчиками. Растает, будто бы его и не было… Хм-м, с другой стороны… Парнишка, так и не нашедший выход из дома, (она подозревала, что из вредности) наклонился к ней, согревая несчастную смертную лучезарнейшей из улыбок. Ой… а это что… стакан с шипучкой? Он Бог, и… кажется, больше!