— Ну давай, малыш. Трахни Крапиву, — кричит с порога в щелку еще не закрытой до конца двери самый молодой из них. Редкая рыжая бороденка, кривые зубы и волосы ниже плеч.

На этих словах Макс захлопывает дверь.

— Твой брат, озабоченная тварь, но ты, наверное, и сам в курсе? — выплевываю в лицо Патову, когда он поворачивает ключ в замке. Это приносит облегчение — к нам по крайней мере никто не зайдет. Хотя, эти безумцы на все способны. Даже выломать если пожелают, дверь разве преграда для разгоряченных и переполненных тестостероном мужиков?

Остаемся наедине в комнате, друг напротив друга стоим, как враги заклятые. Мы такие и есть. То, что должно произойти между нами — невозможно осознать. Меня просто наизнанку выворачивает от эмоций. От того что этого мужчину я хотела, грезила им, а по итогу лягу под него как последняя проститутка. Может для кого-то секс по принуждению — волнующая фишка, но поверьте, когда доходит до реальности — это жуть как противно.

— И твой брат сдохнет за то, что сегодня устроил. Это я тебе обещаю, — добавляю тихо. Меня переполняет ненависть к обоим братьям, невозможно сказать кого больше. Будь у меня сейчас в руках граната — с наслаждением привела бы ее в действие…

— Он был вынужден так поступить, — парирует Патов.

— Да ты что! Наверное, еще и угрызениями совести терзался!

— Мне жаль, Анжела… правда жаль, что наш первый раз будет таким…

— Каким?

— По принуждению…

— Да ты что? Правда хочешь, чтобы поверила, что весь прям таки страдаешь от этого? Да тебе по-другому и не светило, Патов! Не представляешь, как я тебя ненавижу!

— Догадываюсь… но поверь, я тоже от всей этой ситуации не в восторге. Но не могу ничего изменить. И тебе не советую.

— Да, я понимаю! Видимо ты привык ходить «под» братом. Он же у тебя такой креативный!

— Я понимаю, каково тебе. Не буду отвечать на твою грубость, хотя ты переходишь границы…

— Зачем отвечать? Ты и так ответил, отомстил по полной, — я почти кричу, возмущение и обида клокочут во мне, осколки иллюзий царапают, наносят кровоточащие раны моему сердцу, гордости и самолюбию. — Нашел идеальный способ утихомирить свое обиженное мужское эго? Поиметь начальницу, которая бы никогда не стала твоей в обычно жизни? Запомни, Патов! Никогда!

Не могу поверить, что все это наяву, веду себя уже как полная истеричка. Что толку от моих оскорблений? Унижаю этим лишь себя…

Запал обрывается, чувствую себя опустошенной, разбитой.

— Поверь, — отвечает Макс спокойно. Его пальцы барабанят по столу, возле которого он стоит. — Мое обиженное мужское эго не нуждается в утешении.

И меня снова взрывает от бешенства, не могу не ответить колкостью:

— Это точно, твое эго, как и психика нуждаются в помощи специалиста!

— Ты правда считаешь, что оскорблениями что-то изменишь?

— Хорошо, ты прав.

Беру себя в руки. Хватит вести себя как обиженная девчонка. Нужно включить голову, начать переговоры…

— Я заплачУ, Макс. Очень большие деньги.

— И?

— Мы имитируем секс.

— Нет.

— Почему?

— Не стоит так рисковать. Не веди себя как ребенок. Это всего лишь секс, Анжела. Не гильотина, не пытки. Я буду ласковым. Очень нежным. Особенно если ты пойдешь мне навстречу. Это случится быстро. И не нужно будет притворяться…

И в противоречие его словам о нежности — взгляд, будто он собирается мной пообедать.

— Я сделаю как ты хочешь…

— Я хочу одного… вырвать у тебя из груди сердце и разорвать его на части! — кричу ему в лицо. Макс говорит предельно спокойно, но выглядит при этом как зверь перед атакой…

— Не знаю, как еще до тебя донести… Я не в восторге от ситуации, Анжела…

— Он твой брат! Сделай что-нибудь!

— Тут нет понятий родства. Он лидер… и я не могу оспаривать его решения. Перестань сопротивляться. Ты уже была в моих объятиях. Мы оба знаем, что между нами есть желание. Похоть, страсть. Ты можешь до хрипоты отрицать, лицемеря… Но ничего не изменится. Понимаешь? Блядь, почему ты такая упрямая? Или тебе проще лечь под толпу в коридоре? Они с тобой не будут церемониться, — маска спокойствия наконец слетает с лица Патова.

Молчу. Мне нечего ответить на его аргументы. Сердце колотится как сумасшедшее, вот-вот пробьет грудную клетку и выскочит. Такого я не ожидала. Любой подлости ждала от Марса, но не этого. Я не я буду, если не прикончу ублюдка. И Патова заодно. Обоих братьев…

Макс тем временем приближается.

— Хватит думать. Не о чем. Тебе будет хорошо.

Поворачиваюсь и плюю ему в лицо, он меня хватает за плечи и дергает на себя, а я изо всех сил влепляю пощечину. Его лицо дергается в сторону, правая щека становится красной. Мне на секунду кажется, что последует такой же ответ, но он лишь сильней встряхивает меня, как куклу, и рычит:

— Успокойся… черт, да успокойся же, что ты за кошка бешеная!

Но я продолжаю сопротивляться изо всех сил, вырываюсь из его объятий. Макс срывает с меня пиджак, разрывает блузку. Извиваюсь, сопротивляюсь изо всех сил. Хотя внутри все дрожит от его близости, по телу жар расползается. Ненавижу себя за эти ощущения, за то, что хочу его…

Макс срывает с меня блузку, следом, не церемонясь — бюстгальтер, его руки касаются моих обнаженных грудей, сжимая сильно, грубо, жадно… Но в крови все равно разгорается ответный огонь, жажда, которую он всегда будил во мне, сколько ни пыталась бежать от этого, отрицать — все бессмысленно. Груди ноют под его руками, умоляя о еще более неистовых ласках… соски напряглись и отвердели. Колени подгибаются, и я понимаю, что проиграла. Разум все еще пытается сопротивляться, но тело предает… готово сдаться, оно требует, жаждет мужских прикосновений…

Патов отпускает меня так внезапно, что едва не падаю. Но тут же, не успев даже сообразить, что делаю, бегу к двери. И только вцепившись в ручку, повернув ее наполовину, вспоминаю что ждет меня за ней. Патов запер дверь, и только это, наверное, меня спасло от совершения глупости. Но ключ в двери. Стоит лишь повернуть…

Макс стоит спокойно и смотрит на меня.

Поворачиваюсь к нему, прислонившись спиной к двери. Дыхание сбивается, опускаю голову — я до пояса голая, собиралась в коридор выскочить! Вот бы парни за дверью порадовались…

— Ты же понимаешь, что если выйдешь, я не смогу отбить тебя? — спокойно спрашивает Макс.

Пытаюсь восстановить дыхание, сгибаюсь, упираясь рукой в бок.

— Трус!

— Я лишь трезво оцениваю свои силы. Парни на взводе. Тебе лучше не рисковать…

Минутная пауза. Он прав. Пора уже признать свое поражение.

— Ты же понимаешь, что с каждой секундой я буду лишь сильнее ненавидеть тебя?

Не стоило этого говорить. Понимаю это, как только слова срываются с губ. Глаза Макса вспыхивают нехорошим огоньком.

— Ты и так никогда не питала любви ко мне. Обливала презрением. Обжигала своим ядом. Иди сюда, рыжая. Хватит…

Мое тело горит от его слов, точно меня крапивой отхлестали… Кстати… Один из мужчин назвал меня так, и никто не удивился. Что это значит? Они дали мне прозвище?

Макс прав, я вела себя с ним ужасно. И сейчас он отыграется на мне. С трудом подавляю желание прикрыться руками. Он изучает меня таким жадным взглядом, что с трудом стою на ногах. Пусть смотрит. Пусть изучает каждую деталь, выискивая огрехи.

Каменею, когда он подходит ко мне. Не шевелюсь, даже когда прижимается губами к шее за ухом. Его дыхание греет кожу, от этого прикосновения почти улетаю в нирвану. Позволяю себе на миг расслабиться и не думать…

Закрываю глаза и больше не противлюсь ощущениям, которые вызывают во мне ладони Макса…

Он нежно гладит мои плечи, проходится ниже, по ребрам, затем, едва касаясь, гладит груди, которые пару минут назад жестоко сжимал, причиняя боль. Макс дышит неровно, часто. Его пальцы находят соски и начинают теребить их, потягивать…

Не могу ни о чем думать, наслаждаюсь изысканными ощущениями, горячая волна разливается по телу. Кажется, начинаю падать, Макс ловко подхватывает меня и сажает в кресло возле окна. Прижимает мои плечи к спинке, так что груди вздергиваются ему навстречу, и он снова ласкает их, пощипывает соски, наклоняет голову и начинает посасывать поочередно, прикусывать.

Из моего рта вырывается стон, и внутри вспыхивает ненависть к самой себе, что не в состоянии даже скрыть свою слабость… ведь открыть свои истинные чувства Максу — все равно что вложить в них оружие…

— Мне нравится, не сдерживайся, умоляю. — Его голос низкий и хриплый, Макс прикасается к моим волосам, пропускает пряди между пальцами. — Твои волосы как раскаленная лава… обжигают не меньше твоего языка, — бормочет, накручивая прядь на палец.

И все равно пытаюсь отстраниться, отталкиваю его, но руки дрожат и едва слушаются.

Макс, больше не говоря ни слова, бесцеремонно стаскивает с меня остатки одежды — юбку и обрывки блузы. Швыряет на ковер и начинает раздеваться.

Нервно сглатываю и завороженно наблюдаю за ним. Он прекрасен. Его тело совершенное, поджарое, в меру накачанное. Идеально для меня. А еще от него буквально исходят волны желания. Макс ловит мой жадный взгляд и едва заметно усмехается. Вспыхиваю, дрожу от злости, что меня поймали как глупую малолетку за подглядыванием. Не могу выносить его ответный внимательный, жадный осмотр, все что остается — прыгнуть в постель и натянуть до самого носа простынь.

Итак, я там, где он меня хочет видеть. Это читается в его взгляде полном удовлетворения.

Макс похож сейчас на дикого зверя, тихого, молниеносного, смертельно опасного, он медленно приближается ко мне, и заметно, что едва себя сдерживает. Несмотря на безумную потребность. Неутолимую жажду.

И я ощущаю, что мое тело отвечает на каждое его движение, даже едва уловимое. На каждый чувственный импульс, исходящий от этого мужчины. Только теперь понимаю, насколько ошибалась в Патове, считая рядовым сотрудником, удивлялась почему меня влечет к нему, полагала, что виной тому лишь его привлекательная внешность. И только сейчас разглядела, ощутила, какая неукротимая сила скрыта в этом человеке. Сила, которую он искусно скрывает.