Макс делает шаг ко мне.

— Я могу дойти до спальни сама.

— Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя? Ты будешь спать здесь.

Я и не собиралась уходить, но от его грубовато-приказного стона все сладко сжимается внутри, и чертик просит сопротивления… Но у меня на это не осталось сил, поэтому, когда проходим в спальню, просто падаю в постель, прямо в халате и сворачиваюсь калачиком.

Пока мы отсутствовали, за окном стемнело. И я думаю с каким-то восторженным ужасом, что мы провели в ванной больше часа… Это безумие какое-то…

Макс ложится рядом, притягивает меня к себе, обнимает за талию. Сопротивляться нет ни сил, ни желания. Я проваливаюсь в глубокий сон.

Утром просыпаюсь от ласковых касаний, рука Макса гладит меня между ног. Там все натерто, болезненно после трех половых актов за вчерашний вечер… но желание вновь разгорается с новой силой. Его палец проникает в меня, и я выгибаюсь. Машинально подаюсь назад, насаживаясь на него. И в следующую секунду меня заполняет нечто гораздо большее, твердое и горячее. Сама не понимаю, как оказываюсь на четвереньках. Макс нависает сверху, толкается ритмичными глубокими выпадами. Зарывается рукой в мои волосы, собирает прядь в кулак и тянет на себя.

Бешеная скачка. Безжалостная и неистовая, после которой все темнеет, во время оргазма я почти теряю сознание.

Ощущение, что падаю в небытие. Обморок переходящий в сновидение, это странно. И Патов — самый странный мужчина, из тех что я встречала. Спокойный, хладнокровный при общении, в постели он становится совершенно другим. Властным и неистовым. У меня от этого диссонанса мурашки по коже…

Сейчас в спальне никого. Он ушел, трахнув меня по-собачьи, спокойно оделся и приступил к насущным делам? И что я должна чувствовать?

Иду в ванную нетвердой походкой — меня словно переехал поезд, каждое движение отдает болью, везде. Разглядываю себя в зеркало — на коже повсюду проступают синяки и засосы. Реально выгляжу как жертва насилия. Меня как будто толпа отымела, а не один мужик…

Конечно, всему виной моя кожа. Слишком белая, нежная. От любого прикосновения следы остаются. А уж прикосновений за ночь было…

Ну вот, теперь лицо красное! Да сколько ж можно, взрослая баба… возьми себя в руки.

Не знаю, сколько времени я провела в ванной, но когда вышла — комната уже прибрана, белье свежее, сверху покрывало. На маленьком столике — поднос с завтраком. Омлет, свежие овощи фрукты и кофейник. Ну прямо отец Риц, а не логово бандитов.

Но кто сказал, что они бандиты? Давид тоже не агнец Божий, и у этих людей вполне могут быть причины для ненависти и мести…

Сама себе удивляюсь, какие перемены в суждении, всего-то за ночь! Неужели Патов настолько изменил меня… Трахнул не только тело, но и мозги свернул в обратную сторону?

И я снова хочу его. Только об этом и могу думать… Бесстыжая.

Он добился своего. Получил меня целиком и полностью…

А я? Получила ли его? Что он чувствует ко мне?

Была ли это лишь месть за все издевательства на работе, или… я правда нравлюсь ему?

Нужно сначала получить ответы на все эти вопросы, а потом уже…

Но все мое тело горит как в огне, готовое к новым ласкам, предвкушающее новую ночь…

POV Патов

Брат делает глоток бренди из бокала и поднимает лицо к небу. Смотрю туда же, наблюдая как в просвете облаков вспыхивает луна и снова исчезает. Время уже далеко за полночь, но нам обоим не спится. Давно мы не сидели вот так, в своем любимом месте. Что-то вроде веранды, раньше мы часто устраивали здесь попойки. Но сегодня ветер пронизывает холодом и понятно, что долго не просидим. Жду что скажет Марс. У него всегда прописан план действий. Но все мои мысли крутятся вокруг Крапивы. Меня бесконечно волнует то, что она здесь. В доме, где я рос. В месте, наполненном моими воспоминаниями. Я кажусь себе смешным влюбленным подростком, который впервые привел предмет своей страсти домой. Вот только с родителями уже не познакомить. Да и не захотела бы рыжая, даже если бы это было возможно. Она переполнена ненавистью. Ко мне. К брату.

Не могу не восхищаться с каким достоинством держится Анжела. Настоящий боец. Полное самообладание, хотя понимает, в какую переделку попала. И я должен сделать все, чтобы невредимой осталась. Но это сложно. Для реализации нашего плана пришлось нанять много людей со стороны. Наемники люди ненадежные. Особенно в плане дисциплины. И я вижу, что Марс обеспокоен. Многие из мужчин слишком долго не видели женской ласки. Их взгляды на Анжелу мне категорически не нравятся, и я говорю об этом брату.

Марс отталкивает от себя стакан с остатками бренди.

— Только расстраивай меня, брат. Не говори, что влюбился в нее. Рыжие — они ж хитрющие как лисицы. Им никогда нельзя доверять…

Ничего не отвечаю, потому что не хочу врать.

— Того и гляди увязнешь по уши, — мрачно предрекает Марс. — Нельзя. Ты же понимаешь? Это все испортит. Да и она… никогда по серьезке не взглянет на такого как ты, аристократка херова. Разве что обмануть да использовать. Сам затягиваешь себе петлю на шее, вот как я это называю! Смотришь на рыжую как голодный кот на сметану.

Сощурившись, снова поднимаю лицо к небу.

— Хватит, брат. Я тебя понял. Она не для меня, а я не для нее.

— Ага. Монтекки и Капулетти, блядь.

— Но ты сделаешь, что обещал? Оставишь ее здесь?

— Снова за старое? Я ничего тебе не обещал.

— Возвращать ее глупо, она — козырь.

— Посмотрим. Вот приедет наша дамочка…

— Когда?

— Скоро. На днях. И начнем переговоры.

Этот разговор состоялся у меня с братом на в первую же ночь, когда привезли похищенных женщин. Анжела с Настей стали нашими пленницами.

Когда брат посвятил меня в свой план — всего за пару дней до операции, я попросил об одном. Чтобы рыжую мне отдали. Знал о наемниках, что люди плохо контролируемые, и очень переживал за Крапиву. С ее надменностью и темпераментом… Черт, и оказалось не зря. Но от Марса я не ожидал такой подставы. Да, он конечно не в свое удовольствие так поступил… Был вынужден. Но он своим решением лишал меня полностью возможности защитить Анжелу.

Я едва не сорвался. Не думал, что она выберет меня. Смотрела с такой ненавистью, взгляд прям таки выжигал дыру в моем сердце.

Чертов Марс. И его чертов приказ трахнуть Крапиву. Я не хотел так. Хотя, нахер лицемерие, я хотел. Как угодно, лишь бы заполучить. И когда дорвался до совершенного тела, молочно-белой кожи, мягких изгибов, хрупкой фигуры… понял, что срывает планку. Впервые контроль в постели потерял. С ума сошел от ее запаха и вкуса. От совершенного тела, от которого дурел буквально.

Высокая грудь, небольшая, но идеальной формы. Маленькие соски, как у девчонки. Хрупкая фигура.

Рыжие волосы, серо-голубые глаза. От холода, а скорее всего от страха, ее соски напряглись и выпирают. Они хорошо просматриваются под полупрозрачной тканью блузки. Которую рву на ней… сдираю чертов бюстгальтер. Веду себя как безумец, и не могу вернуть контроль…

Я хочу ее сожрать. Хочу трахать до исступления. И я это делаю. Даже когда пытаюсь остановиться, тащу в душ с благими намерениями, видя, что она не так спортивна, как казалась, и не выдерживает напора… в душе снова трахаю. Грубо, дважды. И выношу уже полуживую в спальню.

Мне совсем не это хочется. Хочу поговорить серьезно. О будущем, о чувствах. Но стоит взглянуть на нее, и дурею от красоты, дух перехватывает. И снова на нее залезаю…

Поняв, что дело кончится плохо, не дай бог больницей, убираюсь нахер из комнаты. Надо дать ей поспать… Надо дать себе время остыть, хотя это, наверное, невозможно. Даже сейчас стоит подумать о Крапиве, и я горячий как печка.

Не могу сосредоточиться на том, что за завтраком втолковывает брат… Он и сам выглядит немного рассеянным… А я — как подросток мысленно ухожу в грезы, воспоминания. Перед глазами обрывки ночи. Как Анжела в лицо мне плюет… В ответ провожу языком по ее лицу, даже не вытирая ее слюну. Как она бьется подо мной, извивается, стонет…

— Мне нужно несколько дней, — произношу неожиданно для самого себя. — Я съезжу в свою берлогу.

— Тебе похоже кровать покрепче требуется, — усмехается Марс. — Ну давай, братишка. Но пара дней, не больше. Хотя черт, я понял в чем дело? Не хочешь расстраивать рыжую нашей гостьей? Так сильно вляпался, да? Эх ты, я же предупреждал. Почему не берешь пример со старшего? Я отымел свою пять раз, и в голове не осталось ни мысли о ней. Зря ты решил по-другому.

В комнату в этот момент заходит Настя и по красному лицу вижу, что она слышала последние слова Марса. Становится жаль девчонку. Но тут вижу, как девушка опускается на колени перед братом. Смотрит на него прям таки пожирающим взглядом.

— Я, пожалуй, пойду, — встаю со своего места морщась, понимая что если не уйду прямо сейчас, придется наблюдать за минетом.

— Ага. Как я уже сказал, ты неправильную тактику выбрал, парень. Но как знаешь.


Pov Анжела

Макс появляется в нашей комнате лишь к вечеру, перед этим хорошо знакомая мне грузная тюремщица появляется с подносом и начинает сервировать стол для ужина. На двоих. Значит, Патов скоро пожалует?

Как же это бесит меня. Мое положение все больше походит на судьбу наложницы. Не могу никуда выйти. Причем дверь не заперта, я сама не хочу. Куда мне идти? Чтобы ловить сальные взгляды мужиков? Или наткнуться на Марса, который уж точно молчать не станет, обязательно поиздевается, отпустит несколько ехидных шуточек…

Рассказал ли ему Макс о ночи, проведенной со мной в подробностях?

Потребовали ли у него отчет, или удовольствовались лишь словом «да»?

«Да, это было»

Или «Да, я трахнул ее по-всякому, а она просила еще и еще»

Ненавижу себя за эти мысли, но ничего не могу с ними поделать. Ненавижу Макса за то что трахнул по животному, и оставил в одиночестве все это переваривать.