А то я сама не знаю! Тоже мне тайна мадридского двора.

— Я могла бы понять больше, если бы ты помог мне.

Калинин покачал головой. Так и думала — карты он не раскроет.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он, достав вторую бутылку из своих запасов. — Я консультировал Ратомского, когда он вернулся из армии, как уже и говорил тебе, по просьбе Алисы. Но, конечно, тайну отношений с клиентом я тебе не открою. Могу лишь сказать, что такие места меняют людей…

— Я читала, — перебила Андрея. — Правда, не все, но общая информация есть.

— Читала? — рассмеялся Калинин. — Дина Анатольевна, да вы забыли все, чему я вас учил. Что толку от рапортов и букв, написанных там? Ты можешь прочитать о нем все, что найдешь, но так его и не узнаешь. А я общался с ним. Не читал сухой текст, написанный военными, а видел его эмоции, понимал его проблемы. Дина, он пережил такое, что делает людей психологическими инвалидами. Он умен, жесток, умеет думать и выживать. Ты сделаешь шаг — он его проанализирует и сделает два ответных. Так что забудь о своей мести.

В принципе, я предполагала то же, но из уст человека, который покопался в мозгах Ратомского, это звучало действительно зловеще. Да, я знаю о его прошлом из бумаг. Но надеялась скоро узнать из первоисточника.

— Расскажи мне об Алисе, — попросила я, надеясь, что Калинин готов не просто отделаться общими фразами, как это было в прошлый раз.

Андрей вздохнул так, что я почувствовала себя сволочью, которая трясет грязное белье. Ничего, переживет. Информация важнее всего.

— Ну что тебе рассказать? Наши отношения уместятся в одно предложение, которое я уже озвучил. Встретились, прониклись, трахались. Все, Дина!

— Какая она была? Ты все-таки знал ее хорошо. И даже в последнее время вы виделись.

— Дина, ты жрешь мой мозг чайной ложкой. Я просто не понимаю, что именно ты хочешь услышать? Ладно… — согласился в итоге. — Тогда, двадцать лет назад, она была похожа на тебя. И не морщись от сравнения. Действительно так и было. Алиса была страстной натурой, ни минуты на месте не сидела. Глаза горят, в них не просто огонь — пламя, — Андрей откинулся на стуле, сцепив руки за головой, и улыбнулся.

Причем эта улыбка, которую я никогда не видела на этом непроницаемом лице, даже вызвала какой-то укол ревности. И я выпалила:

— Да ты же действительно любил ее!

Калинин посмотрел на меня с удивлением и ответил:

— Конечно, я любил ее. Насколько мог. Ты же знаешь, Дина, как люди любят. Кто-то поет серенады под окном или режет вены, а кто-то просто подает пальто и обнимает за плечи. У нас были хорошие отношения, теплые. Без лишнего драматизма, без шекспировских страстей. Но так и надо. Как у вас с Вадимом.

— Давай не переходить на нас, — попросила я.

— Не нравится? Ну и ладно. В общем, все было отлично, пока не случилась история с ее беременностью. У нее глаза потухли тогда, понимаешь? Честно, наверное, не появился у меня отцовский инстинкт. Я не видел этого ребенка, не чувствовал его так, как Алиса. Поэтому мне было жаль только ее. А она слишком сильно пострадала. Она мне говорила, что он уже шевелился, толкался, что она его уже любила, считала человеком. Даже имя выбрала, когда ультразвук показал пол. Но, увы, я не мог разделить ее горе. Я хотел, но не мог. А имитировать эмоции, ты же знаешь, не в моих правилах. И она поняла. Поняла, что мне все равно, а жалость распространяется только на нее. Я был с Алисой, пока она лежала в больнице, а потом вытащил ее из петли… Где-то через неделю после выписки. И понял — я устал. Она это заметила и не держала меня. Мы расстались.

— Ты бросил девушку с суицидальными мыслями и даже не переживал? — не поняла я.

— Дина, нет, конечно! — возмутился Калинин, когда я намекнула, что он бесчувственная сволочь. — Мы расстались, когда у меня не осталось сомнений в стабильности ее психоэмоционального состояния. Потом мы встретились, когда она привела ко мне Ратомского. Я, если честно, не понял их отношений. Интересный феномен. У нее снова загорелись глаза, как будто она получила долгожданного ребенка, а он относился к ней с нежностью, смотрел на Алису как на богиню, преданно и восхищенно. Во время наших встреч я не касался их взаимоотношений — это было бы неэтично с моей стороны. Ну, ты сама все понимаешь. Ему необходима была реабилитация в другом плане. Позже я слышал о нем часто, но больше от СМИ. Алиса ушла из института, и мы почти не виделись…

Я сделала глоток коньяка и ждала. Андрей пустился в воспоминания, а сбивать я не хотела этот настрой. Только прервал нас звонок в дверь. Я бы, наверное, разорвала человека, который стоит с той стороны, потому что Калинин быстро сбросил с себя воспоминания многолетней давности и спросил:

— Я надеюсь, это не твой муж? А то мне лицо еще понадобится.

Шутку я оценила. Представить Вадима, который в образе альфа-самца врывается сюда и разносит все к чертям… Я даже хихикнула, когда проекция подобного развития событий возникла в воображении.

— Он уехал. Вернется завтра, — крикнула Андрею, уже скрывшемуся в коридоре.

Если это очередная дама сердца, которых Калинин редко — даже никогда — водит в свою квартиру, то придется ретироваться. Но меня ожидал сюрприз, причем очень неприятный. Я только сжала ножки стола и стиснула зубы, чтобы не показать, как мне не нравится наш гость.

Глава 6. Ярослав

Я не поверил ей. Ни на секунду. Даже если бы грудью на амбразуру легла, все равно бы не поверил. Что-то она затеяла. И я могу предположить, что именно. Идея не блещет оригинальностью, но вполне рабочая. Соблазнить, привязать, нанести удар в спину.

Хрена с два! Не сработает.

Хотя, честно признаться, я хотел ее трахнуть. И она это понимала. Вот это прокол — только против физиологии не попрешь. Я же не импотент, в конце концов. И да, душ пришлось принять, достаточно холодный.

И если он помог телу, то голове — никак. Главное, не вспоминать ее пряный запах, руки на моем теле, язык у меня во рту и почти обнаженное тело, а то не в душ придется идти, а отмокать в ванне со льдом.

И кто из нас проиграл в этот раз? Я так и не понял. Показалось, что она была готова к тому, что я ее пошлю на хрен. Или у меня уже действительно крыша едет.

Ее поведение никак не ассоциировалось с тем образом, который сложился после прочтения полученных сведений. Что же ты за человек, Дина Сивцова?

Я закурил и набрал номер Коротаева. Кажется, он не жрет, только когда спит. Следак жевал, ответив:

— Да, Ярослав Владимирович?

— Нужно еще поработать. Деньги не проблема.

— Конечно! — воодушевился Коротаев. — Что надо?

— Нужно всего лишь пообщаться с людьми, знакомыми с Сивцовой Диной Анатольевной. Друзья, одноклассники, сокурсники. К родственникам не суйся — у нее папаша из бывших конторских. И к ее руководителю — черт, забыл, как это правильно у психологов называется — в общем, Андрея Калинина тоже не трогай, я сам с ним поговорю. Сведения о ней — где училась, где проходила практику и тому подобное — я тебе сброшу на почту. Только пришли адрес в смс.

— Так я не понял, — удивленно протянул мент, — а я вам зачем, если у вас на нее целое досье?

— Хочу понять, что она за человек. И вообще, твое дело задавать вопросы не мне.

— Принял, — коротко ответил Коротаев.

А я, решив не терять времени, поехал к Калинину. Без предупреждения. Но так и лучше. Не отвертится от разговора.

Только Андрей Григорьевич открыл дверь, как в нос тут же ударил знакомый запах. Твою же мать, она здесь. Даже не удивлюсь, если еще и в постели. Так, стоп! Меня вообще не должно волновать, с кем она трахается.

— Ярослав Владимирович? — удивился Калинин. — Чем обязан?

— Есть разговор, но, кажется, я вам помешал…

В глазах напротив появилась усмешка. Неужто он опять услышал несуществующие нотки ревности в моем голосе?

— Что вы? Проходите.

Надо было просто договориться с ним о встрече и уйти, но я переступил порог и сбросил обувь. Она сидела на кухне и, увидев меня, сначала зависла ненадолго, а потом залпом осушила полбокала коньяка.

— Дина Анатольевна, — кивнул я.

— Ярослав Владимирович, — сквозь зубы процедила она.

Калинин принес мне стул и улыбнулся:

— Присаживайтесь.

Вел он себя довольно дружелюбно, но каким-то долбанным шестым чувством я почувствовал, что она успела многое наговорить. Интересно, о том, что я ее отымел в отделе полиции, тоже?

Возле ножки стола стояла одна пустая бутылка, вторая — на столе, наполовину полная или пустая, тут уж с какой точки посмотреть.

— Выпьете? — предложил Калинин.

— Я за рулем.

Ну и какого хрена я тут сижу? Поговорить явно не получится, и Андрей Григорьевич не идиот — сам это понимает. Ладно, раз уж пришел и еще устроился за столом, то сбегать точно не стану. Как в прошлый раз.

— Кофе? — не сдавался хозяин.

— Можно, — ответил я.

Она не смотрела в мою сторону, да и я ее игнорировал. Может, это и правильно — сделать вид, что ее здесь нет, что она пустое место?

Но взгляд искоса то и дело возвращался к ней. Она накручивала пальцами руки прядь волос возле уха и чертовски сексуально посасывала дольку лимона. Блядь! Все-таки надо было ее трахнуть — сейчас бы не думал о таких вещах. Или лучше даже не ее, а так кого-нибудь. Список-то моих контактов довольно объемный.

— Косоглазие заработаешь, — тихо сказала она, так, чтобы услышал только я.

— Пошла к черту, — ответил одними губами.

Калинин поставил передо мной чашку и потянулся к бутылке. Ничего не спрашивал, как будто я захожу к нему на кофе каждый день.