– Надеюсь, что нет, потому что искать сбежавшего свидетеля – это необыкновенная морока.

Она замерла, прокручивая в голове его слова. Показалось или?..

– Так я теперь все же свидетель?

Прислонившись спиной к стене, он сложил на груди руки и пронзил ее острым холодным взглядом, как будто заглядывал в самую душу. Когда он вошел, его глаза лучились теплом, а сейчас… Она с трудом подавила желание поежиться.

– Да. Мы проверили почти все твое окружение, ничего подозрительного не обнаружили. Будем отталкиваться от твоих слов.

– Быстро вы. Помнится, еще вчера я была несостоявшейся смертницей, – фыркнула Дарина.

– Знаю, но я должен был проверить.

– И это все?

Вызов в ее глазах он прочитал сразу, как только она подняла голову.

– Все, – он помолчал, наблюдая, как она медленно закипает, как дрожат крылья носа и сжимаются пальцы. – И я прошу прощения.

Она недоверчиво прищурилась, помолчала, явно ожидая продолжения, но его не последовало, и она позволила себе улыбнуться хитрой улыбкой.

– Нет, извинения пока не принимаются. Зайдите на той недельке.

Марк не ответил, но его взгляд – прямой, яростный – Дарина выдержала. Ждать от него чего-то большего, особенно после рассказов Саши, было глупо, и она поторопилась вернуться к тому вопросу, ответ на который ее совершенно не устроил.

– Слушай, я хочу домой. И потом, у меня тоже есть работа, друзья…

– Нет, это ты послушай, – перебил ее Марк, серо-голубые глаза зло полыхнули, обнажая накопившуюся за долгое время усталость. – Если честно, меня не волнуют твои профессиональные проблемы. Мне важно найти того урода, который превратил мою работу в сущий кошмар, найти и не допустить новых взрывов. Кроме тебя в этой больнице еще два десятка пострадавших, у которых тоже есть работа, есть свои семьи и свой дом. Все вы – свидетели, и пока я не удостоверюсь, что вы никак не связаны с этим взрывом и вам не угрожает опасность, вы все останетесь здесь.

– Тогда почему я видела, как сегодня утром пострадавшая парочка паковала вещи? – негодующе воскликнула Дарина.

– Потому что, в отличие от тебя, они не видели лица подрывника, – ответил Марк. – Они просто пострадавшие, а ты – наш основной свидетель. К тому же, наши люди с ними уже закончили, и они спокойно могут покинуть эту больницу. Что касается тебя, пока твой лечащий врач не скажет, что ты здорова и что тебе можно беспрепятственно передвигаться, ты останешься здесь. Под охраной.

– Должно быть, очень удобно, когда брат работает в больнице, – съязвила Дарина. – Можно легко уговорить его подержать пациента подольше.

Губы Марка тронула тень улыбки, глаза потеплели.

– Ты не представляешь, насколько удобно.

Она продолжала сверлить его взглядом, а он медленно отошел к кровати и сел на край, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я тебя очень прошу, потерпи еще несколько дней, – вдруг тихо попросил мужчина, и от звука его голоса Дарина вздрогнула – настолько устало и как-то обреченно он звучал. – Знаю, это не самое приятное место, но здесь ты у всех на виду, а, значит, к тебе тяжело подобраться. Мне нужно точно знать, что ты не пострадаешь, если выйдешь на улицу, что у меня получится тебя защитить.

– Я понимаю, просто… чувствую себя бесполезной, – совсем поникла Дарина. – Я привыкла работать, чем-то заниматься, бегать, как белка в колесе, решать всякие вопросы… Были дни, когда я в галерею забегала на пару минут и тут же уезжала, а здесь мне просто нечем заняться! От меня просто нет никакого толку, понимаешь?

От последних слов стало особенно горько, в носу противно защипало, а Марк смотрел на нее и молчал, и от этого становилось еще тяжелее. Сразу стало стыдно, что она вообще об этом заговорила, вспомнились слова Саши о том, что в их семье не принято показывать слабости, и она сама не заметила, как задышала ровнее.

Нечего расклеиваться. Если для того, чтобы ему помочь, ей нужно просто перетерпеть эту больницу, она это сделает.

– Прости, не стоило об этом говорить, – шепнула Дарина, не решаясь поднять на него глаза и боясь того, что может увидеть в его взгляде. Его жалость и осуждение ей были не нужны. – Забудь, просто это место мне уже осточертело, и меня бесит, что я ничего не могу сделать…

– Ты уже делаешь, – вдруг сказал Марк, не сводя с нее глаз. Она вскинула брови, глядя на него искоса. – Я серьезно. Если бы не ты, мы бы до сих пор толклись на месте, а так у нас впервые за все лето есть хоть какие-то приметы подрывника.

– Звучит почти как комплимент, – слабо улыбнулась Дарина.

Марк не ответил, но ей показалось, что она увидела смешинки в глубине его глаз.

За дверью внезапно послышались голоса, мужчина отвернулся, Дарина поспешно встала с дивана, ощущая, как в груди от резкого движения опять наливается боль. Тихо охнув, она схватилась за стол здоровой рукой. Марк было шагнул к ней, как в комнату вошли ее подруги, тут же с тревогой побросавшие вещи на ближайший стул. Он посторонился.

– Дарин, что с тобой?

– Встала резко, сейчас пройдет, – прохрипела она. Марк дернулся.

– Давай, Саню позову?

– Не надо, я в порядке, – взглянула на него Дарина, и он недовольно покачал головой. – Ты по каждой мелочи его дергать будешь?

– Хороша мелочь! – возмутилась Геля. Яна согласно закивала, но Дарина только отмахнулась и поплелась к кровати, морщась на каждом шагу. Марк не выдержал и довел ее до постели, поддержав за талию.

Забравшись под одеяло, Дарина закуталась по самый подбородок, хотя за окном до сих пор стояла жара, и выжидающе посмотрела на девушек.

– Я думала, вы только завтра придете…

– У меня завтра аврал, решили сегодня, – оправдалась Яна, потом вдруг хлопнула себя по лбу, будто что-то вспомнила, и кинулась к сумке, откуда вытащила тонкую белую коробочку и серебристый ноутбук. – Чуть не забыла, мы же тебе телефон купили! И технику твою привезли.

– Вот за это я готова тебя расцеловать!

– Лучше бы ты на осмотр согласилась! Может, давай Александра все же позовем? Вдруг что-то серьезное?

– Нет, Ян, я в порядке, – громче, чем было нужно, повторила Дарина. Яна скорчила ей гримасу.

– Ладно, как хочешь. Кстати, мы к тебе почти как через осаду прорывались. У клиники просто столпотворение какое-то, телевизионщики понаехали, аппаратура осветительная стоит, журналисты эти…

Марк выругался себе под нос, встретившись с Дариной глазами. Она молчала, но он чувствовал, что ей не по себе. Ее подруги недоуменно замолкли, тоже понимая, что происходит что-то нехорошее.

– Кажется, дни спокойствия кончились, да? – все же попыталась разрядить обстановку Дарина. Майор покачал головой.

– Сидишь здесь, из палаты ни ногой, понятно? Ни в холл, ни в столовую, ни даже просто погулять. Твою охрану я предупрежу, он будет за тобой ходить.

– А процедуры, осмотры?..

– Все уколы только при нем, а при осмотре его не будет, – категорично ответил Марк. – Ты меня поняла? Сиди здесь. Представь, что у тебя незапланированный отпуск.

– Поняла.

– И вот это я заберу, завтра привезу.

Он мягко вытащил коробку с мобильником из ее рук. Дарина не удержалась от горькой усмешки.

– Спешишь поставить прослушку и жучок?

– И как ты догадалась?

Мужчина коротко попрощался, кивнул Яне с Гелей и вышел, поглощенный раздумьями. У дверей он дал указания лейтенанту – тот внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали, – спустился по лестнице вниз и выглянул в окно. Возле будки охраны собрались около двух десятков человек, у некоторых в руках он разглядел камеры и микрофоны. Выходит, Сашка был прав, кто-то из выписавшихся разболтал, куда его отвезли после взрыва. С другой стороны, этого следовало ожидать, к этим терактам приковано все внимание прессы, и за любым фактом они слетаются, как акулы на запах крови.

Он вытащил телефон, набрал номер Никиты, попросив прислать к больнице наряд полиции. Сразу разогнать прессу не получится, но лишние проблемы не нужны ни ему, ни Дарине. Ей и так хватает волнений.

Все-таки он поступил правильно, когда настоял на продолжении ее госпитализации. Ранения на фоне беспокойства и стресса всегда заживают хуже, а боли усиливаются. Ей нужно чувствовать себя в безопасности, а еще лучше – в знакомой среде, но на последнее он пока не мог пойти. Пока все не кончится, он должен быть рядом.

Некстати вспомнилось, как он подхватил ее наверху. Все произошло так обыденно, так привычно и правильно, словно так и должно быть. Стоило об этом подумать, как руку обожгло приятным теплом, и он закрыл глаза.

Ее неожиданно стало слишком много в его мыслях, особенно сегодня. Он искренне надеялся, что все это временно, что это разовое помутнение, последствия переутомления или что-то еще, чем можно объяснить его внезапно проснувшуюся заботу, но как только он думал, что, наконец, пришел к логичному выводу, перед глазами вновь появлялась хрупкая фигура с копной темных волос и горящим зеленым взглядом. Если так будет и дальше… он может допустить ошибку.

Когда он ушел, девушки потребовали от Дарины объяснений. Вздохнув, она рассказала все, что могла, добавив уже от себя, насколько сильно ей все надоело. Под конец рассказа в голосе звучало такое негодование, что Яна с Гелей не могли удержаться от улыбок.

– Из всех твоих слов единственное, что я поняла точно, это что ты тут задержишься, – подвела итог Геля. – Дариш, но ведь это все для твоей безопасности, разве нет?

– Я понимаю, но разве нельзя выставить эту охрану у моего дома? Там же тоже рядом полно народу, я ведь не одна в поселке живу!

– Давай ты послушаешь профессионала и сделаешь, как он сказал? – предложила Яна. Дарина застонала.

– Да я-то сделаю, но так хочется домой! Я тут просто уже не знаю, чем заняться! На работу хочу, сил нет, сотрудники ведь все испортят, если их надолго одних оставить! А тут Марк с Сашей, как сговорились! Хотя нет, они и сговорились, Марк подтвердил…