– Что с тобой? – мрачно спросил Саша, скрестив на груди руки. Марк отмахнулся, чувствуя, как понемногу отпускает напряжение, и тело обретает привычную подвижность.

– Прыгнул неудачно, бежал за этим гавриком, а он в окно сиганул. Старая травма, пройдет.

– Не пройдет, – возразил Саша, подходя к брату и с недовольством на него глядя. – Сходишь на рентген, может быть трещина в кости.

– Сань, я в этом кабинете скоро поселюсь уже…

– Травмируйся меньше, и место жительства менять не придется. Но вообще-то я не про ногу, с рукой что?

Он указал на его левый рукав, и, глянув туда, Марк увидел, как по темно-синей ткани рубашки расплылось еще более темное пятно. В ровном разрезе мелькало что-то красное.

– Наверно, осколки окна зацепил, когда прыгал…

– Надо обработать, – тихо сказала Дарина. Марк перевел на нее взгляд. Она уже давно не дрожала, да и первое потрясение явно прошло – вместо него ее глаза выражали решимость и безмолвную ярость.

– Потом, – ответил мужчина. – Сейчас не до того.

– Мы посмотрели новости, – проговорил Саша, подтаскивая стул и усаживаясь напротив них. – Я так понимаю, он решил идти до конца?

– Он умный парень, даже рисковый. Он не мог не понимать, что мы охраняем Дарину, и все равно осмелился, прорвался сюда под прикрытием толпы, когда охрана занята журналистами… Если бы тут не было Максима, а я приехал бы чуть позже, бог знает, что бы тогда…

– А твоя группа для чего? Думаешь, он оставил здесь взрывчатку?

– Вряд ли, но пусть ребята проверят. А пока надо решить, как будем действовать дальше.

Он замолчал, и Дарина почувствовала, как на нее воззрились две пары почти одинаковых глаз. Она попробовала сосредоточиться на разговоре, но снова и снова мысленно возвращалась к сорвавшемуся покушению. А если бы Марк и впрямь приехал позже, застрял где-нибудь в пробке? А если бы с ним самим что-нибудь случилось?

Вспомнился тот липкий страх, который накатил на нее плотной тягучей волной, когда в палату прибежал Саша и велел не высовываться. Появившийся следом за ним Максим с табельным пистолетом наперевес только приумножил ее страхи. В тот момент ей было страшно услышать за стенкой выстрелы или даже просто крики, а воображение, будто издеваясь самым изощренным образом, рисовало красочные картины с ранеными пациентами, врачами, посетителями…

Самыми яркими чувствами в ту секунду были страх и надежда одновременно. Страх, что прежде нее погибнут ее близкие, и надежда на то, что Марк обязательно со всем справится.

Она ощутила, как сжались мужские пальцы вокруг ее ладони, и подняла голову, сталкиваясь взглядом с серо-голубыми глазами. Во взгляде Марка сквозили теплота, непривычная нежность и отчаяние.

– Тебя надо увезти, – вдруг медленно проговорил он. Дарина неслышно вздохнула.

– Куда?

– Конспиративная квартира? – предположил Александр, на что Марк покачал головой.

– Можно, но я бы предпочел знакомую мне территорию. На всякий случай.

– И что ты предлагаешь?

Мгновение Марк задумчиво смотрел на брата, а потом его губы тронула удовлетворенная улыбка.

– Дедушкин дом.

От неожиданности Саша даже замер, растерянно глядя на брата и хлопая глазами. Марку он в эту минуту напоминал кота, застигнутого врасплох за банкой сметаны.

– Дедушкин дом? – глухо повторил хирург. – Ты же в курсе, что мы там уже лет семь не были?

– Дядя Виталя за ним присматривает, там все нормально, не нагнетай.

– Ну я не знаю… Может, все же Тимуру позвонить? Он вечно пропавших людей разыскивает, собаку на этом съел, точно знает, как лучше спрятаться.

– А я, по-твоему, не знаю? – огрызнулся Марк. – Сам подумай, про эту дачу уже сто лет никто не вспоминал. Мы с тобой там каждый угол знаем, любую тропку, если вдруг что, точно сможем уйти незамеченными. А уехать так, чтобы никто не узнал, это уж совсем легкотня. С начальством я как-нибудь договорюсь, охрану нам устроят.

– В принципе идея, конечно, хорошая… – признал Саша. – Добираться туда только долго, но место тихое.

– Ты говорил, нужны еще какие-то анализы, – вспомнил Марк. – И Дарине на осмотры надо…

– Раз в несколько дней я и сам могу к вам съездить, – заметил Саша. Тихий стук в дверь его отвлек, и, обернувшись, он увидел заглянувшего в палату Гошу. – Вот, или Гоша приедет на крайний случай.

– Приеду куда? – недоуменно переспросил Гоша. Александр качнул головой.

– Никуда, это я так… Что случилось?

– Так операция, Александр Николаевич, вы просили за вами зайти…

– Точно, просил. Ребята уже там?

– Да, Кирилл подводит наркоз, у Полины уже все готово.

Саша устало потер переносицу и встал. Дарина смотрела на него мутными глазами, и Марк взглянул на брата с немым вопросом.

– Успокоительное, – пояснил врач. – Дал, когда ты ушел. Пусть поспит, потом все к выписке подготовим, завтра уедете.

Марк только кивнул в ответ, и Саша ушел, напоследок опять напутствовав его сходить на рентген и на перевязку. Когда за ним закрылась дверь, Дарина тяжело вздохнула, откинувшись на спинку кресла, отчего ее волосы скользнули по его руке. Он смерил ее внимательным взглядом.

Зеленые глаза глядели на него с молчаливой благодарностью. Дарина еще немного поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее, потом склонила голову на мягкий угол спинки. Его руку она так и не отпустила.

– Спасибо тебе, снова, – прервал тишину ее едва различимый шепот. Почему-то от этих слов ему стало больно. Сегодня он просчитался как никогда.

– Прости. Мне стоило все это предусмотреть, и покушение, и прессу… Я не ожидал, что все вскроется так быстро.

Дарина несмело улыбнулась, и он внезапно понял, насколько эта упрямая бравада и дерзость в голосе ей шли. Без этой стойкости, непоколебимой уверенности во взгляде, без ее мужества и даже язвительности – она просто не была бы собой. Марк боялся, что произошедшее наложит свой отпечаток, и она будет шарахаться от каждой тени, но, очевидно, он глубоко ошибался.

– Извиняться входит у тебя в привычку, ты заметил?

Он не выдержал и расхохотался. Должно быть, сказывался безумный денек с погонями, угрозой теракта и постоянным напряжением, потому что Марк не сомневался, что выглядит сейчас как самый настоящий сумасшедший.

Впрочем, такими темпами он и впрямь окажется в дурдоме, запертый в изоляторе в смирительной рубашке. Это дело и Дарина его обязательно доконают.

Отсмеявшись, Марк глянул на улыбающуюся девушку. Дарина улыбалась открытой искренней улыбкой, в глубине девичьих глаз притаился озорной огонек. Мужчина не удержался от ответной усмешки, фыркнул и встал. Дарина сильнее сжала его ладонь и отпустила.

– Иди, тебе руку надо перевязать. И в другой раз… – она вдруг запнулась, отвела глаза, чтобы спустя миг упрямо поднять их обратно. – В другой раз будь осторожнее. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Марк хотел ответить, что это его работа, но вместо этого просто кивнул.

Отчего-то именно такой ответ казался единственно правильным.


Теперь у ее палаты дежурили двое.

Проснувшись рано утром, Дарина обнаружила у дверей незнакомого мужчину, тоже с лейтенантскими погонами, кобурой под мышкой, бритой почти наголо головой и бесцветными глазами. Новый охранник представился Юрием, сказал, что Максим отлучился на пост охраны внизу и что машина приедет через пару часов. А потом чуть ли не силком затолкал обратно в палату.

Завтракала она второпях, судорожно вспоминая, куда запрятала свой ежедневник. Нужно было собрать все до приезда Марка. Большую часть одежды она сложила в шкаф, оставшиеся вещи так и лежали в спортивной сумке. Значит, остается уложить зубную щетку с полотенцем, блокнот и ноутбук.

И надо стребовать с Марка ее телефон.

К тому моменту, как он приехал, Дарина сходила на последний осмотр, выслушала от Полины рекомендации насчет ухода за переломом и диеты, повторно выпила с девушкой чай, попутно вдоволь посплетничав, и с чувством выполненного долга устроилась в палате перед телевизором. В новостях о неудавшемся покушении, к ее радости, не было ни слова.

Марка она ни в чем не винила. Это дело явно его вымотало, а времени на отдых не оставалось. Неудивительно, что он допустил небольшой промах – хотя это и промахом нельзя назвать, он ведь все сделал, как надо, и охрану поставил, и сам примчался!.. А с прессой никогда нельзя быть уверенным наверняка. Тем не менее, когда он появился в комнате, Дарина сразу поняла, что он все еще чувствует себя виноватым.

Скользнув взглядом по собранной сумке, Марк коротко усмехнулся, мрачный взгляд серо-голубых глаз прояснился.

– Ты первый свидетель, на моей памяти, который так оперативно подготовился к переезду. Твоя охрана говорит, ты все утро на ногах…

– Я предупреждала, я трудоголик. – Дарина улыбнулась и встала, оправив джинсы. Марк как-то чересчур быстро отвел глаза. – Так куда мы едем?

– Сама скоро увидишь. Пойдем, я попросил подогнать машину как можно ближе к корпусу.

– Из-за журналистов? Они еще там?

– Уже нет. Полиция вчера всех разогнала, директор наш постарался. Но лишней осторожность не будет.

Он подхватил ее сумку и первым направился к двери. Вдвоем они спустились в холл, прошли мимо сестринского поста, где Марк на минуту отлучился, а вернулся уже вместе с Сашей. При виде девушки хирург немного устало улыбнулся.

– Ну что, тебе Полина все рассказала? – Дарина кивнула. – Старайся не напрягаться, если будут болеть ребра, тут же звони мне, я приеду или пришлю кого-нибудь проверенного. А ты, – Александр повернулся к брату, – не давай ей волноваться и таскать тяжести. Пусть сидит перед телевизором и рисует.

– Саша!

Дарина с притворным негодованием толкнула мужчину в плечо, заставив того расхохотаться. Без ежедневных разговоров ей придется несладко – она уже успела привыкнуть к их посиделкам между операциями.

Потирая плечо, Саша блеснул смеющимися глазами и широко улыбнулся. Марк изо всех сил сдерживал ухмылку.