Дарина молча села за стол, пока он раскладывал еду. Душу жгла обида, в крови потихоньку закипал стыд за тот мимолетный взрыв, но она нисколько о нем не жалела. Хватит. Притворяться белой и пушистой, когда вокруг творится черт знает что, когда есть хотя бы малейший шанс, что она может помочь – и сидеть в стороне? Ни за что.

Рисковая затея незаметно вернулась в ее мысли и прочно там поселилась. В принципе, если подождать еще пару дней, пока все не утихнет, усыпить бдительность, а потом… Марк, так или иначе, на нее накричит, так пусть хотя бы за дело. Тем более что оно действительно может выгореть.

Словно почувствовав очередные перемены в ее настроении, Марк настороженно поднял голову, окинул ее внимательным взглядом, будто просканировал, откинулся на спинку стула.

– О чем думаешь?

– С каких пор тебя это интересует? – недоверчиво отозвалась Дарина.

– Что-то мне подсказывает, что лучше заранее готовиться к любым твоим причудам, – в тон ей сказал Марк. Дарина ехидно улыбнулась, прикрывшись чашкой.

– Хотела узнать, что нового известно о нашем подрывнике.

Марк выразительно поднял бровь, но девушка больше ничего не добавила, явно переняв его манеру немногословного разговора.

– Мало что, – выдержав паузу, проговорил Марк. – Свидетелей много, но большинство запомнило только черную кепку и куртку. У постов охраны он надвигал козырек на лоб, чтобы камеры не засекли.

– А медсестра и та девочка? Они же видели его вблизи, неужели ничего?..

– Тут дела лучше. Медсестра, конечно, из-за шока много чего упустила, а вот девочка вспомнила общие черты лица, хоть и видела его мельком, поэтому твой портрет слегка дополнился.

Дарина покивала сама себе. Надо будет обязательно на него взглянуть, вдруг вспомнится что-то еще. Почему-то ей казалось, что у того парня была какая-то заметная черта, которую он поторопился скрыть, когда с ней столкнулся, но на ум ничего не приходило.

Наблюдавший за ней Марк прищурился.

– Ты чего притихла? Что-то вспомнила?

– Нет, ничего, – быстро ответила Дарина, допила свой чай и со скрипом отодвинула стул. Мужчина вскинул брови. – Я пойду спать.

– В девять вечера?

– Не хочу стать объектом твоего праведного гнева, когда ты найдешь еще что-то, что тебя не устроит, – съязвила Дарина, встала и направилась к выходу.

«Раз, два, три…». Мужской голос раздался за ее спиной на шестом шаге, когда до коридора оставалось совсем чуть-чуть.

– Хорошо, что мне сделать, чтоб ты перестала дуться?

– Для начала хотя бы просто извиниться, – парировала Дарина, развернувшись и сверкнув глазами на манер ведьмы. Марк усмехнулся.

– Прости. Я всего лишь за тебя беспокоюсь.

– Да уж, Саша говорил, что ты со своей опекой любого за Можай загонишь…

Он вдруг нахмурился, подался вперед, скрестив руки, уперся локтями в стол и устремил на нее такой пронзительный взгляд, что ей захотелось поежиться.

– А что еще он говорил?

– Не много. Только, что у вас было трудное детство и два поколения военных в семье.

– Ну, вместе со мной будет уже три, – потеплевшим голосом сказал Марк и едва заметно улыбнулся, серо-голубые глаза лукаво блеснули. – Так что, мир?

Дарина задумчиво облизнула губы, пожала плечами и вернулась за стол.

– Нет. Посмотрим на ответы на мои вопросы.

– Теперь я понимаю, что имел в виду Игорь, когда говорил про шантаж…

– Ты меня плохо знаешь, – улыбнулась девушка, на что Марк уверенно покачал головой, его взгляд стал серьезным и каким-то нечитаемым, отчего нельзя было понять, о чем он думает.

– Ошибаешься. Я тебя знаю прекрасно, а вот ты меня…

– Ты ничего о себе не рассказываешь! – возмутилась Дарина. – Меня вы наверняка проверили аж до седьмого колена, включая всех друзей, бывших парней и преподавателей, которые ставили двойки. Уж извини, но у меня таких возможностей нет.

– А ты по старинке, ручками, – с сарказмом предложил Марк. Дарина улыбнулась самой милой улыбкой, на которую только была способна, заранее зная, что должного впечатления она не произведет, а вот понервничать заставит точно. Но мужчина оставался абсолютно спокоен, лишь уголки губ слегка дернулись.

– Так и работаем.

Марк неожиданно для себя вдруг понял, с каким интересом вслушивается в каждое ее слово. Ему нередко бросали вызов, но он привык держать себя в руках, представая перед противником непробиваемой скалой. Да разве же он мог подумать, что какая-то девица вдруг заставит его дрогнуть? Его, боевого офицера из семьи военных, спецназовца и сотрудника ФСБ? Да никогда в жизни с ним ничего подобного не случалось!

И вот на тебе…

Вляпался.

– Так допрос можно считать открытым?

Он вздрогнул, отвлекшись от собственных размышлений. Довольная Дарина улыбалась лисьей улыбкой, тщетно скрываемой за длинными пальцами.

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Конечно же, нет.

Марк фыркнул, потом вдруг встал, поманив девушку за собой, подхватил со стола кружку с чаем и вышел в коридор, где свернул прямиком в дедушкин кабинет. Дарина, как загипнотизированная, шла следом, сгорая от любопытства.

В комнате мужчина сел на диван, взглядом указав ей на кресло напротив, привычным движением откинулся на кожаную спинку и удовлетворенно закрыл глаза, тяжело вздохнув. Зная Дарину, он не без оснований полагал, что вечер будет долгим.

– Если ты рассчитываешь заснуть и таким образом отвертеться от моих расспросов, то даже не думай, – послышался ехидный голос Дарины, и Марк улыбнулся, но глаза так и не открыл. Хотелось покоя, а рядом с девушкой – пусть даже назойливой и невероятно любопытной – это чувство отчего-то усиливалось. – Так что, можно?..

– Давай. Только предлагаю по очереди, вопрос – ты, вопрос – я.

– Разве ты не все обо мне выяснил? – недоуменно переспросила Дарина. Марк покачал головой.

– Только сухие факты. Это полезно, конечно, но немного не то. Договорились? – она тихонько поддакнула, и он кивнул. – Тогда начинай.

Ответом была тишина. Марк даже подумал, что Дарина смутилась и ушла, но чуткий слух по-прежнему улавливал ее судорожное дыхание где-то неподалеку. Неужели просто собирается с мыслями? Или не может решить, о чем спросить в первую очередь?

У него самого была уйма вопросов, на которые он хотел получить ответ. Он жаждал узнать о ней, как можно больше, и поневоле боялся того, что может услышать. Кое-что мучило его сильнее всего остального, и он отчаянно пытался собраться с духом, чтобы спросить об этом. Нет, отступать он не будет, и нервничать тоже. Он справлялся с трудностями куда сложнее, чем простой вопрос. Пусть даже ответ на него может оказаться больнее любого удара.

Он услышал, как Дарина рядом с ним осторожно втянула в себя воздух и так же медленно выдохнула. Что ж, началось.

– Ты женат?

От неожиданности Марк распахнул глаза так резко, что свет от торшера резанул по ним не хуже ножа. По крайней мере, он в это время не пил, не то обязательно бы поперхнулся. Первым такого вопроса он никак не ожидал.

– А это так важно? – тыльной стороной ладони вытирая выступившие слезы и глядя на смешавшуюся девушку, пропыхтел Марк. Дарина неловко пожала плечами.

– А о чем еще можно спросить мужчину? За какую команду по футболу он болеет? Если он женат, это уже не имеет значения.

Вот тебе и разведка боем. И, что самое главное, с логикой не поспоришь. Такими темпами и впрямь придется раскрыть все карты.

– Нет.

– И никогда не был?

– Кажется, моя очередь спрашивать, нет? – усмехнулся Марк. Дарина разочарованно цокнула языком.

– А объяснить ответ? По всем правилам так.

И вот что ей ответить? Что он одиночка с тяжелым характером? Что легче быть одному, чем выслушивать постоянные упреки о том, почему он опять пришел домой на рассвете? Или что у него такая работа, при которой никогда не знаешь, что в принципе будет завтра?

Дарина терпеливо ждала, а Марк продолжал молчать, знакомым быстрым жестом взъерошив короткие волосы.

– С моей профессией нелегко найти человека, который примет все это, – наконец медленно проговорил он. – Я пробовал однажды, еще до спецназа. Можно сказать, еще совсем мальчишкой. Как раз тогда окончил училище, должен был осенью приступить к службе. И была в то время одна девушка, Юля. Мы познакомились совершенно случайно в день выпуска, она оказалась сестрой моего однокурсника. Закрутилось все тоже быстро – я тогда частенько думал, что жизнь военного особенно коротка, старался нагнать все, что мог упустить. А Юля не смогла.

– Что случилось? – тихо спросила Дарина. Марк вгляделся в зеленые глаза, в которых играл крохотный огонек отсвета.

– Она поняла, что значит быть девушкой солдата. Всего лишь девушкой, даже не невестой. Мы попали на вечер военно-морского флота, и я там разговорился с одним из фсбшников. Пока он рассказывал о том, что мне предстоит, Юля разговорилась с женщиной. Оказалось, она потеряла мужа во время операции в Афганистане, – он перевел дыхание, все еще не сводя глаз с застывшей девушки. – Можешь представить, какую картину Юля себе нарисовала. В итоге мы расстались незадолго до начала службы.

– Но ведь с тех пор прошло уже сколько?.. Лет двадцать?

– Безопаснее за это время не стало и работы не убавилось, ни тебе мне объяснять. Да и я не такой простой человек. Неуживчивый.

– Это мягко говоря, – ободряюще улыбнулась Дарина. – Меня еще Саша предупреждал, что ты можешь быть грубым, но чтобы я не принимала это на свой счет.

– Правильно предупреждал, – согласился Марк, взгляд его глаз как-то разом потускнел, словно он вспомнил нечто нехорошее, но почти тут же опять прояснился. – Я пояснил, моя очередь.

На короткий миг ему показалось, как Дарина чуть растянула губы в облегченной улыбке, но в следующую секунду девушка мгновенно напряглась, точно натянутая струна. Марк незаметно усмехнулся.

Ему нравилось видеть ее смущенной. В такие моменты она переставала хмуриться, как будто в одночасье уходили все тяжелые мысли, взгляд зеленых глаз становился затуманенным и мечтательным. А еще он заметил, как у нее вошло в привычку кусать губу, когда она над чем-то раздумывала. В самом начале их знакомства за ней этого не водилось, должно быть, сыграли роль нервозность и постоянный страх.