Хотя разбуди его среди ночи и заставь перечислить составляющие разрывной бомбы – он перечислит без запинки. И даже автомат соберет с завязанными глазами.


Он нервничал.

Это состояние преследовало его последние несколько недель, если не месяцев. Тягостное ощущение, что вот-вот обязательно случится неизбежный провал, что он ошибется, и это приведет его к краху.

А вот совесть его не беспокоила совершенно. Он знал, на что шел и ради чего все это было.

Фоторамка на столе блеснула, привлекая его внимание. Двое мужчин улыбались, сидя в обнимку в баре, перед ними стояли бокалы с пивом, а телевизор у барной стойки наверняка транслировал очередной матч, где наши неизбежно проиграли – в тот год было довольно мало побед. Боже, как же давно это было…

У него ничего не осталось, кроме воспоминаний и татуировки на руке. Ничего, кроме проклятой памяти и вынашиваемой мести.

Но все же нервозность отвлекала, и он ничего не мог с этим поделать.

План был продуман до мелочей, так что его не должны найти. Пусть по телевизору постоянно крутят фоторобот подозреваемого, он настоящий выглядит иначе – тут он постарался на славу, да и первый шок сыграл свою роль. Свидетелей, которые могли бы его опознать, тоже не было. Точнее была одна, но он очень надеялся, что она ничегошеньки не запомнила.

Так надеялся, что решился на опрометчивую вылазку в больницу.

Видит бог, он никогда не хотел этого. Жертвы непременно были бы, но он старался выбирать такие места и дни, где людей было бы как можно меньше. И все было нормально, пока на последней закладке он не столкнулся с этой девушкой.

Вот она-то и послужила причиной его расшатанных нервов.

А ведь все, чего он хотел, это самой обыкновенной справедливости. Той, которой он добивался несколько лет и так и не получил.

Но до конца еще далеко. Он не сдастся. Не теперь, когда дело приняло почти всероссийский ажиотаж.

Он подошел к окну, выглянул на улицу. Тихий московский двор, такой же, как и тысячи других, с бабульками на скамейках, детьми в песочнице и машинами на шоссе. Забавно, все эти люди даже не подозревают, с кем на самом деле они соседствуют. Для кого-то он – простой сосед из квартиры сверху, для консьержки – милый паренек с грустными глазами, а для официантки в кафе – застенчивый молодой человек, пьющий крепкий американо два раза в неделю. Он самый обыкновенный человек, и в этом для него и заключался сакральный смысл всей операции.

Преступником может быть любой. Друг, брат, муж, невеста, соседка или просто прохожий, с которым ты сталкиваешься на улице. Даже сотрудник правопорядка или защитник страны.

А самое страшное в том, что ты никогда не будешь этого знать наверняка.

Именно это он и хотел донести.

Ему удалось поставить на уши всю Москву, указать на некомпетентность служб безопасности и привлечь к себе внимание. Теперь ему уже нечего терять. Поймают его или нет – наверняка всего лишь вопрос времени, камеры слежения никто не отменял, как он ни старался их избегать. Он слишком устал от этой игры в догонялки.

Если выгорит еще одна закладка, эффект будет сильнее. Если нет – не страшно, за тем, что он скажет, будет следить вся страна. Он постарался, чтобы после него не осталось следов, так что связать его с взрывами будет очень и очень непросто. Ни отпечатков, ни оставленной одежды, ни денежного следа. Даже с угнанной машиной на последнем теракте все вышло как нельзя лучше. Оставалась только одна проблема в лице девушки с необычным именем и эксцентричной профессией.

Ее нельзя оставлять в живых, как бы жестоко это не звучало. Она для него реальная угроза, он это чувствовал всеми фибрами своей души, каждой клеточкой тела. Его план не включал в себя тюрьму, все должно кончиться по-другому. Но он и так уже напортачил.

Непонятно в больнице она еще или нет. Охрану там усилили, внутрь даже мышь не проскочит, но вот сотрудников ФСБ за последние дни он там не видел. И того парня, который его тогда преследовал, тоже. Опасно было так приближаться, но он пытался выяснить хоть что-то.

Быть может, стоит пойти по другому пути? Выяснить все про эту галеристку? Наведаться в галерею, понаблюдать за всем там? Рискованно, да, но какой у него выход?..

Отвернувшись от окна, он снова посмотрел на фотографию и машинально потер руку с татуировкой. Еще одно напоминание, последнее и самое главное. Номер, парочка заученных слов и замысловатый узор по кругу – вот все, что действительно осталось от него. Он грустно улыбнулся, представив, что услышал бы, увидь он хотя бы однажды этот рисунок. Они хотели сделать такой оба, но он так и не решился. А возможность больше не представилась…

Да, преступником может быть любой. Даже тот, кого ты знаешь, уважаешь или любишь всем сердцем.

Ужасно то, что иногда ты ничего не можешь с этим поделать. В такие моменты память – твой самый злейший враг.

За это он себя ненавидел.


Кисть она отложила только в конце недели. Придирчиво щурясь, Дарина разглядывала холст с написанной картиной. Для первого раза после столь долгого перерыва вполне неплохо. Особенно ей удалось настроение и свет – редкие пятна белил в виде светлых бликов оживляли мрачный тон остального холста, создавая едва осязаемое ощущение какой-то слабой надежды.

Ее губы тронула довольная улыбка – ее задумка удалась с блеском.

Она бросила короткий взгляд на еще один холст, повернутый к стене. Эту работу она написала всего за пару дней, яркую, сочную и опасную, но тоже отражающую веру в благоприятный исход.

Интересно, во время взрыва было такое пламя, которое она изобразила? Или пожара не было вовсе?

У нее в планах была еще одна картина. Все вместе они составляли серию, имеющую непосредственное отношение к случившимся терактам. Память о погибших и почесть тем, кто пытался их спасти. А еще ее собственная благодарность, которую так просто не выразить словами.

Теперь можно приступить ко второй части ее «Марлезонского балета».

Из гаража она поднялась к себе, где взяла ноутбук, и отправилась на улицу, прихватив с собой плед и теплую кофту. Погода будто взбесилась, бросившись из аномальной жары в не менее аномальный для сентября холод, а настолько теплых вещей у Дарины с собой не оказалось.

Игорь что-то тихо варил на кухне, чертыхаясь себе под нос и тыкая лопаткой в кастрюлю. Беспокоить его ей не хотелось, но Дарина все же тихо предупредила, что идет на улицу, получила в ответ нечто невнятное и тихо удалилась, посмеиваясь про себя.

В беседке она устроилась за столиком, забралась с ногами на скамейку, укуталась в плед и с наслаждением втянула носом влажный, холодный лесной воздух. Потом включила ноутбук и открыла презентации.

Готовый пресс-релиз благотворительного вечера смотрелся замечательно. Если удастся не просто провести аукцион, но и выяснить имена пострадавших и погибших при взрыве, получится материально поддержать их семьи. Может, даже сделать пожертвование в больницу, куда направили жертв первого теракта, ведь не просто так Марк договорился об использовании частной клиники. Нужно только все подготовить и разослать приглашения. Если у Ксюши это не получится, она сама будет обзванивать клиентов – они же сами просили ее обращаться за любой помощью.

Расчетливо, да, но на том и стоит мир искусства и шоу-бизнеса.

Ксюшу она набирала с лукавым прищуром зеленых глаз, уже предвкушая выигрышное дело. Услышав ее план, помощница пришла в ужас.

– Дарина Алексеевна, но ведь времени всего ничего!

– О времени не волнуйся. От тебя требуется составить список гостей и дать журналистам наводку. Будет хорошо, если об этом вечере скажут в каком-нибудь репортаже.

– Но как мне все успеть без вас? Это же надо оформление зала подготовить, обзвонить художников, напечатать приглашения, фуршет заказать, а все поставщики всегда только с вами общались!..

– Я дам тебе все контакты. Если будут ерепениться, скажи, пусть звонят мне. А с художниками еще проще, посмотри в запасниках.

Ксюша помолчала, явно чувствуя подвох, но, в конце концов, обреченно вздохнула.

– Сделаю все, что смогу. Но чуть больше недели на подготовку такого мероприятия – это верх сумасшествия.

– Да, твоя начальница ненормальная творческая натура, – засмеялась Дарина. Ксюша только недовольно что-то проворчала, попрощалась и повесила трубку.

Так, с этим решили. Теперь осталось только предупредить одного особо нервного фсбшника, чтобы подготовил засаду и обеспечил наблюдение за Ксюшей – на всякий случай, и ждать результата.

В том, что подрывник такой шанс не упустит, она не сомневалась ни секунды.

Это должно сработать. Он ищет ее, а, значит, обязательно придет. Нужно только подгадать момент и обезопасить остальных людей. Нельзя, чтобы под раздачу попала Ксения или кто-то из случайных посетителей.

Марк появился только поздно ночью. Дарина, уже по обыкновению, ждала его в кухне, все так же завернутая в плед. Вслушиваясь, как тихо переговариваются в прихожей Горский и Игорь, она пыталась подобрать правильные слова, но в голову лезла лишь откровенная чушь.

Он все равно наорет на нее, так или иначе. Скажет она ему про план, не скажет – у Марка давно в крови инстинкт во всем искать уязвимые места. Дарина не сомневалась, что в ее задумке таких недочетов полным полно, и мужчина обязательно на них укажет, но старалась мыслить более оптимистично.

Все должно получиться. А без Марка этого не произойдет.

Когда голоса в коридоре стихли, и в глубине дома хлопнула дверь, Дарина напряглась еще сильнее. Уверенность сменилась банальным страхом и сомнением. Что, если она ошиблась? Что, если подвергла риску уже не только себя, но еще и Ксюшу? Что, если пострадает кто-то еще? Может, стоит все отменить, ведь еще не поздно?..

Открылась и закрылась еще одна дверь, наверняка в комнату Марка. Надо как-то сформулировать всю ее задумку, все преимущества, сказать, что это единственный шанс поймать их террориста… Конечно, Марк непременно скажет, что это самая глупая идея, на которую она была способна, но какой еще у них выход?