— Ты в порядке?

Лишь тяжкий вздох был мне ответом. Подойдя к окну, Виолетта с ногами залезла на подоконник и с печалью в глазах посмотрела на меня.

— Нет, я далеко не в порядке. На днях мне позвонил Заур, отец Рузанны.

— Что? — От едва сдерживаемого возмущения у меня на миг даже перехватило дыхание.

Да как он смеет?! После такого предательства!

— Я тоже удивилась, когда услышала его голос. Ума не приложу, где он достал мой номер. Знаешь, а ведь я ничего не почувствовала в тот момент, совсем ничего. Думала, вспыхну от ненависти к этому мужчине подобно спичке, облитой керосином. Но нет. Только пустота.

Даже говорила об этом она без особых эмоций, хотя я догадывалась, что девушку гнетет какое-то тревожное чувство.

— И что ему нужно от тебя?

— Хочет увидеться с дочерью.

— Что ты намерена делать в этой ситуации?

Виола резво спрыгнула на пол и, подойдя к столу, открыла бутылку вина, разливая пряный напиток по бокалам.

— Ничего. Я спросила мнение Рузанны, но она не хочет знакомиться с ним. Не думай, что я настраивала дочь против отца, — начала оправдываться она, но я быстро перебила поток ее скоротечных слов.

— У меня даже в мыслях не было такого предположения.

— Хорошо. Дочка сказала, что боится его повторного ухода. А я не хочу ее заставлять. Да и Зауру в любой момент может надоесть игра в отцовство, притом, что он едва ее знает. Я лишь пытаюсь отгородить ее от лишних страданий. Правильно ли я поступаю?

Схватившись пальцами за волосы, она сокрушенно упала на стул и уткнулась лицом в колени, раскачиваясь взад-вперед. Я ментально ощущала исходящие от нее волны отчаяния и ничем, к сожалению, не могла помочь. Даже советом. Да и кто может, если на кону стоит благополучие ребенка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты должна поступать так, как подсказывает тебе материнское сердце. Если ты считаешь, что твоей дочери будет лучше не знать своего отца, так тому и быть. Для начала встреться с Зауром лично, поговори. Может он изменился и действительно хочет наладить отношения с собственным ребенком.

— А если нет?

— А если да? Ты же всю жизнь будешь мучиться сомнениями, если не узнаешь все наверняка. Никто не заставляет тебя вести на первую же встречу Рузанну.

— Знаешь, а ты права. Я очень хочу, чтобы он искренне полюбил дочь. Все же отец ей тоже необходим, — подняв бокал, она взглядом велела мне сделать то же самое. — Давай выпьем за прозрение мужчин. Пускай и с неким торможением.

Рассмеявшись, мы слегка соприкоснулись краями бокалов и сделали пару глотков сладковато-терпкого красного вина.

— Хорошо, что ты пришла. Я думала, что до депрессии осталось недолго. Кстати, о чем ты хотела поговорить?

Вымученно вздохнув, я протянула руку к сумке и вытащила на свет немного растянутую резинку. Несмотря на приоткрытое окно, на кухне было довольно душно, отчего моя шея и верхняя часть спины немного вспотели. Распущенные волосы доставляли дополнительный дискомфорт, поэтому я быстро собрала их в небрежный хвостик.

— Тебе не понравится моя просьба.

— Говори уже. Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать растянутые речи.

— Пожалуйста, расскажи все, что знаешь о нашем начальнике.

Подруга усмехнулась и отрицательно покачала головой, отпивая еще пару глотков.

— Нет, даже не проси. Да и зачем тебе это?

— Затем, что я подарила его дочери куклу, а он за это наорал на меня и выставил из кабинета.

Виолетта, с особым удовольствием поглощавшая в это время кусочек торта, едва не подавилась им же. Уставившись на меня во все глаза, она отодвинула в сторону тарелку и придвинулась ближе ко мне, практически ложась грудью на стол.

— Что ты сделала? Сумасшедшая! — Беззлобно хмыкнула Виола, укоризненно качая головой, но при этом изо всех сил сдерживая улыбку.

Я никак не отреагировала на ее фразу, только чаще забарабанила пальцами по твердой столешнице, до дыр прожигая девушку выпытывающим взглядом.

— Нет, даже не пытайся. Я не настроена сегодня на пересказ биографии начальника.

— Ты мне настолько не доверяешь? Думаешь, я тут же побегу трепать языком?

— Я так не считаю. Просто… Ну, вот зачем тебе это? Выполняй свои прямые обязанности и не забивай голову всякой ерундой.

Возмущенно всплеснув руками, я залпом выпила содержимое бокала. Столкнувшись с непробиваемой стеной непонимания, я почувствовала себе еще более удрученно. Мне необходимо узнать об Адаме как можно больше информации. Не знаю зачем, но этого желало моё сердце.

— О, Господи! — После небольшой паузы воскликнула Виола, посмотрев на меня так, будто видела впервые. — Только не говори мне, что ты влюбилась в нашего начальника.

— Ты с ума сошла? Мне, что, пятнадцать лет? Я просто глупо себя чувствую, когда одна остаюсь в неведении происходящего.

Виолетта хотела что-то ответить на мой возмущенный комментарий, но успела лишь открыть рот, как в следующую секунду на кухню забежала Рузанна. Заметив кремовые следы на бирюзовой футболке, подруга подскочила с места и гневно уперла руки в бока, включая строгую мать.

— Ты хоть раз можешь поесть нормально, не пачкаясь при этом? — Повысила она голос.

Девочка пристыженно опустила голову, прячась за кучерявыми локонами, упавшими на лицо. Я не знала, как вести себя в такой ситуации, но все же решила вмешаться. Если она и будет отчитывать свою дочь, то только без присутствия посторонних. Щеки ребенка итак уже пылают как два ярких факела.

— Ладно, не ругай ее. Рузанка не специально испачкалась, правда? — Обернувшись назад, подмигнула я вмиг взбодрившейся девочке.

— Да, мамочка, я не хотела. Это нечаянно вышло.

Сжалившись над дочерью, Виолетта стерла суровое выражение с лица и поцеловала ее в курносый носик. Ничего умилительнее я в жизни не видела.

А как же сцена в кабинете с Адамом и его дочерью? — Шепнуло так не вовремя пробудившееся подсознание.

И правда, их крепкая связь и трепетные отношения поразили меня до глубины души. Сколько себя помню, я всегда полагала, что отцы не способны на открытую демонстрацию любви. Большое заблуждение. Мне нужно перестать уже сравнивать своих родителей с другими.

— Зайчонок, смени футболку, пожалуйста. А то Милена подумает, что ты у меня грязнуля.

— Хорошо, мамочка.

Стоило Рузанне покинуть кухню, как Виола продолжила ранее начатый разговор.

— Я тебе рассказу, все что знаю. Но это останется в секрете, хорошо?

— Конечно.

Передвинув стул ближе ко мне, девушка вновь разлила вино по бокалам и сделала маленький глоток. Я последовала ее примеру, терпеливо ожидая, когда она начнет говорить.

— Адам Русланович запрещает нам дарить подарки его дочери. По крайней мере, если он не коллективный.

— Что за бред? — Не сдержала я эмоций.

— Его можно понять. Он один воспитывает Вику, поэтому не хочет, чтобы девочка привязывалась к другой женщине.

— Подожди, он мне сам сказал, что женат.

Виола нахмурила брови и вопросительно посмотрела на меня.

— С чего бы ему говорить тебе об этом?

— Ну, было дело. Неважно, давай дальше.

— Ладно, я еще доберусь до истины, — подозрительно сощурилась она, но, тем не менее, продолжила. — Он сейчас на стадии развода. Его жена еще та…

— Стерва, понимаю, — сделала я поспешное заключение.

А какие могут быть жены у таким успешных и влиятельных мужчин? Не раз сталкивалась с ними лично. Даже у бывшего начальника, который особо ничего не добился, супруга была еще той тв*рью. Морально издевалась над всеми работниками в фирме ее мужа. Мне доставалось почти каждый раз при встрече с ней. Она распространяла свой змеиный яд по большей части на симпатичных девушек. Еще бы, сама-то была до жути страшной (немного преувеличиваю).

— Ох, лучше бы она была стервой. Евгения связалась с каким-то аморальным типом и теперь пьет по-черному. А может и употребляет что-то запрещенное, но это лишь мои домыслы.

— И долго они разводятся?

— Уже почти год.

От удивления мои брови резко подлетели вверх.

— Почему так долго? Она, наверное, пытается отсудить у него часть имущества?

— Нет, Милена, после развода она не получит практически ничего. Адама Руслановича не так просто развести на деньги. Вика просит отца пожалеть маму, хотя та никоим образом не интересуется жизнью дочери.

— Кошмар, — все, что вылетело из моего рта.

На первый взгляд Вика показалась мне вполне счастливым ребенком, не знающим печали. Но ведь дети, в отличие от взрослых, легче переживают жизненные трудности. Или нет?

— Подожди, а почему Адам запрещает дарить ей подарки, раз она тянется к матери?

— Он в одно время встречался с Весловской Верой, которая на данный момент является главным бухгалтером в компании его партнера. Женщина времени даром не теряла и за очень короткий срок сблизилась с Викой. А когда он разорвал с ней отношения, этим причинил дочери еще больше боли. Она слишком близко привязывается, пытаясь в каждой женщине видеть мать. Адам Русланович, вероятно, боится, что Вика неправильно расценит наше к ней внимание. И его можно понять. Не дари ей больше ничего, хорошо?

— Ладно, — отрешенно ответила я, пытаясь собраться с мыслями.

Доводы мужчины мне казались нелогичными, но кто я такая, чтобы ставить его решения относительно дочери под сомнения. Неизвестно, как я бы поступила в такой ситуации.

— Вот и хорошо. Поверь, так будет лучше для тебя. Слушай, Вике не единожды разные женщины дарили подарки вместе с пустыми обещаниями, пытаясь лишь снискать любовь ее отца. Не становись такой же. Пожалей бедного ребенка.