Сомневаюсь в этом.


Я нервничаю из-за всего, что запланировала на лето. Расстроена из-за того, что отец не здесь. Взволнована тем, что возможно скоро познакомлюсь с сестрой.


Не успеваю я опомниться, как нас вызывают на сцену, чтобы вручить дипломы. Наш заместитель директора, мистер Хаккет извиняется, когда отходит от меня. Я хихикаю себе под нос. Думаю, он все еще боится Данте.


Данте.


Он сказал, что у него есть кое-что особенное для меня сегодня вечером, и что-то важное, чтобы обсудить со мной завтра. Я умираю от желания узнать, что это.


Должно быть, я мыслями отправилась куда-то еще, потому что внезапно, Афина толкает меня локтем под ребра и кричит мне в ухо:


— Мы свободны! Мы наконец-то свободны!


Мы обнимаемся с парой ребят, с которыми дружим. Я даже нахожу Крикета и обнимаю его. Он выглядит испуганным — словно Данте может выскочить из-за угла и избить его до смерти за то, что он прикоснулся ко мне.


Сначала мы с Афиной натыкаемся на ее родителей. Я сканирую толпу в поисках Данте. Или отца. Данте такой большой, что его легко заметить. Хотя я смотрю совсем не в том направлении, потому что он неожиданно подходит ко мне сзади и, обняв, приподнимает меня и целует.


— Я так горжусь тобой, малышка, — шепчет он мне в губы, прежде чем опустить меня на землю.


Я переплетаю наши пальцы, чтобы не упасть, затем смотрю на потрясенных родителей Афины.


Упс.


Я представляю их Данте и Ромео, что чертовски неловко. Ее родители даже пытаются увести Афину от нас. Уходя, она отворачивается и машет Ромео рукой.


— Неужели я настолько ужасен? — с усмешкой спрашивает Ромео.


Я фыркаю и качаю головой.


— Не принимай это на свой счет. Я им тоже никогда не нравилась.


Ромео неловко похлопывает меня по руке — так, как делают люди, похлопывая симпатичную им чихуахуа.


— Поздравляю, девочка. Твой парень не затыкаясь говорит о том, что ты третья в своем классе.


Он говорит почти искренне, и я смотрю на Данте, который пожимает плечами.


— А куда делись Удача и Сэйди?


Данте указывает на парковку.


— Наш вице-президент со своей старухой тоже были здесь. Думаю, они вернулись в клуб с проспектами.


— Ты можешь присоединиться к нам, Карина, — говорит Ромео. Сделав предложение, он бросает взгляд на Данте. Между ними я вижу какое-то общение без слов. Это не может быть ничем хорошим. Данте крепче сжимает мою руку, и мы вместе выходим из школы.


Еще нет и трех часов дня, но когда мы добираемся до клуба, здесь царит безумие. Выражение отвращения на лице Данте говорит само за себя, когда он помогает мне выйти из пикапа.


— Чертовы проспекты будут думать, здесь вечно так будет, — ворчит он. — Ничего не говори, но Крикет и Баттэнс завтра получат свои нашивки.


— Это отлично. Я знаю, Крикет очень нервничал из-за того, что с ним произойдет после школы.


— Ну, клуб все еще должен проголосовать, но я не думаю, что кто-то проголосует против, — он обхватывает руками мое лицо и прижимает к грузовику. — Теперь. Остаток ночи только для тебя, — бормочет он, покрывая поцелуями мою шею. — И завтра, и послезавтра, — продолжает Данте. — У меня много времени, чтобы наверстать упущенное.


— Спасибо, что позволил мне заниматься на прошлой неделе, — шепчу я, кладя руку ему на промежность. — О, ты скучал по мне.


— Не шути со мной, девочка. Я так возбужден, что сейчас ты отсосешь у меня на этой парковке, чтобы снять это напряжение.


— Я могу это сделать.


Он убирает мою руку со своего члена и втаскивает внутрь.


— Думаю, для начала я перекину тебя через свое колено, — шепчет он мне на ухо.


Дерзкий ответ, что крутиться на кончике моего языка, мгновенно испаряется, когда внутри я вижу отца, зависающего с Мелоди.

Глава 12

Данте

Что за черт?


В одну минуту я собираюсь снять с нее платье посреди главной комнаты и дать ей предварительный просмотр того, что значит «заклеймить» в стенах нашего клуба. В следующее мгновение она дрожит, как осиновый лист, из ее больших голубых глаз вот-вот покатятся слезы.


Кто-то собирается умереть.


Я перевожу взгляд на Такера, и ярость затуманивает мое зрение. Этот ублюдок так и не ответил на ее приглашение. Не показался на ее выпускном. А теперь у него хватает наглости тусоваться в моем клубе с девчонкой не на много старше его дочери?


Ну уж нет.


Я бросаюсь к нему, и он виноватыми глазами смотрит на меня в замешательстве. Пьяный. Придурок напился в три часа дня. Мелоди бросает взгляд на мое разъяренное лицо и, пропищав, убегает.


— Папа?


— Привет, Карина. Сегодня был большой день, верно?


— Ты знаешь, что так и есть. Почему тебя там не было? Я пыталась дозвониться до тебя. Я пыталась...


У него хватает наглости указать на меня.


— Он велел мне держаться от тебя подальше.


— Ты, чертов хитрый ублюдок. Не смей перекатывать все на меня.


Он что, с ума сошел? Он знает мою роль в клубе. Знает, что я могу убить его голыми руками.


Стоя рядом со мной, Карина дрожит, как робкий котенок. По крайней мере, мне так кажется, когда я гляжу на нее, мне ясно — она злится.


— Я закончила. Данте, мы можем, пожалуйста, вернуться домой? — она поворачивается спиной к своему отцу и берет меня за руку.


Прежде чем мы уходим, я подхожу вплотную к Такеру и смотрю на него сверху вниз.


— Это еще не конец. Лучше бы мне к утру понедельника иметь телефон и адрес Кэденс, или жизнь для тебя станет не очень привлекательной, — я стараюсь говорить тихо и угрожающе, чтобы сообщение было более ясным.


— Ромео...


— Мне плевать, что тебе сказал Ромео, — огрызаюсь я, прежде чем он успевает додумать какую-нибудь глупость. — Ты думаешь, он вечно будет охранять твою задницу, но ты ошибаешься. Ты не брат.


Похоже, его пьяный мозг начинает что-то соображать.


— Я ее отец. Ты не убьешь меня. Она возненавидит тебя.


— Сомневаюсь.

***

Снаружи солнце светит нам прямо в глаза, и Карина поднимает руку, чтобы прикрыть лицо.


— Куда, малышка?


— Домой.


Когда мы садимся в мой пикап, я включаю кондиционер, поворачиваюсь к ней, и беру ее за руку.


— Я кое-что приготовил для тебя на сегодняшний вечер. Но теперь я не...


— Все что угодно, лишь бы отвлечься.


Ну, то, что я запланировал, определенно поможет это сделать.


Я должен предупредить ее и посмотреть, готова ли она к этому.


Она тащится вверх по лестнице, когда мы возвращаемся домой, и я понятия не имею, как заставить ее чувствовать себя лучше, не включая того, чтобы оттрахать.


Наверху я слышу, как она набирает ванну, и поднимаюсь наверх, где нахожу ее сидящей в ванной. Голая, красивая, волосы собраны в беспорядочный маленький пучок, который я хочу обхватить рукой и использовать, чтобы направить ее рот к моему члену.


— Ты в порядке?


Она откидывается назад, давая мне прекрасный вид на свою грудь, и мой член моментально реагирует.


— Сейчас я уже чувствую себя лучше, — она открывает глаза. — Данте? — в ее мягком голоске слышится потребность.


— Да, малышка?


— Ты, наконец, трахнешь меня в задницу сегодня?


Иисус Христос. Это было последнее, чего я от нее ожидал. Я взрываюсь смехом, но она совершенно серьезна.


— Да, малышка. Позже вечером. У меня есть еще одна пробка, большего размера и я хочу посмотреть, справишься ли ты.


Она изгибает губы в мечтательной улыбке и садится, затем обхватывает ноги руками и кладет щеку на колени.


— Ты кончишь мне в задницу или на спину?


Еб твою мать, все эти невинно заданные грязные вопросы действуют на мой член. Он кричит, желая выбраться из штанов.


— Понятия не имею. Думаю, я решу в нужный момент, — я позволяю ей сидеть так еще несколько минут. — Давай, ты там сидишь уже целую вечность.


Я помогаю ей вылезти из ванны и вытираю ее, прежде чем взять за руку и отвести в спальню. Не говоря ни слова, она дергает меня за рубашку и снимает ее. Маленькими ручками она тянется к ремню и молнии на моих джинсах. Карина опускается на пол, снимает все с меня и бросает на пол. Терпеливо ожидая того, о чем я собираюсь ее попросить, она смотрит на меня.


Рукой я скольжу по ее волосам, хватаю за пучок, словно за рычаг, и направляю ее к своему члену. Нетерпеливая. Она открывает рот и берет меня глубоко, до самого горла.


— Бляяядь.


Теплым влажным языком она идеально скользит по мне. Карина сосет, заталкивая меня все глубже в свою глотку, и я не могу сформировать ни одной мысли. Я позволяю себе погрузиться в это ощущение, обещая себе, что после этого, целью на протяжении всей ночи будет ублажать ее.


Не проходит и пяти минут, как я взрываюсь у нее во рту. Она хнычет, сосет и вылизывает меня дочиста. Когда я, наконец, открываю глаза, она сидит на корточках с легкой улыбкой на губах. Я провожу рукой по ее щеке.


— Это было прекрасно.


Я сажусь на кровать и похлопываю по месту рядом с собой.


— А теперь иди сюда, чтобы я мог поработать над твоей задницей.


Более нетерпеливая, чем я ожидал после этого приглашения, она ложится на мои колени. Карина вздрагивает, когда я наклоняюсь и открываю ящик тумбочки. Я бросаю бутылку смазки и самую большую анальную пробку, которую она видела прямо перед ее лицом.


— Она все равно не такая большая. Как твой член.


Черт, эта женщина убивает меня.


— Спасибо, малышка.


Она ворчит и складывает руки под грудью. Вся ее мягкая кожа, трущаяся об меня, приятна на ощупь. Она там, где и должна быть. Теперь, когда мой член успокоился, я могу ясно мыслить. Я начинаю медленно массировать и растирать ее, пока она не обмякает.