У меня есть сестра.


Я была частью сделки.


Это объясняет долгое отсутствие моего отца.


Не удивительно, что моя мать пила.


Данте привозит нас в ресторан, где мы в первый раз ели вместе, и я улыбаюсь воспоминаниям. По пути внутрь, он берет меня за руку. Успокаивая и в то же время позволяя почувствовать себя в безопасности. Мы садимся в задней части, и вокруг нас никого нет. В это время дня здесь тихо.


— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он, когда официантка уходит.


— Мне лучше, когда я с тобой. Но что касается моей семьи? Нет.


Он скользит своей большой теплой рукой по моей.


— Детка, теперь я твоя семья. Клуб — твоя семья. Тебе не нужно тратить ни секунды на того мужчину, который должен быть твоим отцом.


— Спасибо тебе. Данте, неужели Ромео взял бы меня в качестве долга? Я не понимаю.


Его лицо ожесточается, и он сжимает мои руки немного сильнее.


— Я не знаю, что за чертовщина у них была, малышка.


— Или мою сестру? Не могу поверить, что у меня есть сестра. Жаль, что я не осталась, чтобы узнать о ней побольше.


— Я помогу тебе узнать все, что ты хочешь узнать. Обещаю тебе это.


Его слова заставляют мое сердце подпрыгнуть.


— Спасибо тебе. Это странно. Я всегда хотела брата или сестру. И все это время у меня она была. Интересно, она старше или моложе?


— Наверное, старше.


— Думаешь, она похожа на меня?


— Не знаю. Понятия не имею, как выглядит ее мать. Сомневаюсь, что есть кто-то красивее тебя.


Он всегда знает, что сказать, чтобы я почувствовала себя лучше.


— Мы можем пойти домой, Данте?


— Да, малышка. Все, что захочешь.


Я так... разбита на части. Я не знаю, как выразить себя или как все осмыслить.


Когда мы входим в парадную дверь, я оборачиваюсь и валюсь на Данте. Его руки крепко обвиваются вокруг меня, сильные и успокаивающие.


— В чем нуждается моя маленькая девочка? — шепчет он мне на ухо.


— Я даже не знаю.


— Домашнее задание есть?


— Черт. Да. Моя сумка в машине, в магазине Ромео.


Как будто услышав меня, к нам подъезжают две машины. Одна из них — моя новая. В другой я узнаю грузовик из магазина Ромео. Пока Данте идет им навстречу, я стою на кухне.


Все трое мужчин, направляющихся в дом, пугают меня. Удача был здесь раньше. Но Ромео нет. И я всегда чувствую себя неловко или неуравновешенно в его присутствии.


Данте протягивает мне руку. Сигнал для меня, что я могу к ним присоединиться.


— Спасибо, что привезли мою машину, — говорю я Удаче, который кивает мне. Данте отдает мне мой рюкзак, и я ставлю его у лестницы.


Гостиная, кажется, уменьшилась в размерах из-за трех больших мужчин, занимающих так много пространства. Мой мужчина самый большой, но двое других не отстают. Они такие же устрашающие. Меня охватывает страх.


Я была рядом с этими парнями в клубе множество раз. Но это более интимно. Странно, что они находятся в нашем личном пространстве. Что, если они решат связать меня и делать со мной все, что захотят? Я была бы бессильна остановить это.


Другое ощущение покалывает мою кожу. Волнение. Покалывание распространяется по всему телу, когда я представляю их троих.


Как будто услышав мои извращенные мысли, Данте поворачивается ко мне.


— Вот твои ключи, малышка. Его слова снова привлекают ко мне внимание Удачи и Ромео.


Мое сердце бьется быстрее и мои трусики определенно более влажные, чем несколько минут назад. Теперь это объединенное сосредоточенное внимание всех троих заставляет меня переминаться на месте.


— Ты в порядке, детка?


Я все еще стою там, как идиотка, вместо того, чтобы взять ключи, которые он мне протягивает.


— Да. Эм... я просто устала, — я хватаю ключи и кладу их на стойку. — Я оставлю вас одних. У меня есть домашняя работа, которую нужно сделать.


Ромео ухмыляется при словах «домашняя работа». Мое лицо горит от стыда.


Я поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. Прежде чем сделать что-нибудь, что смутит меня еще больше.

Данте

— Что с ней? — спрашивает Ромео, когда Карина убегает наверх.


— Тебе, действительно, нужно спрашивать после той дерьмовой ситуации с ее отцом?


Хоть раз Ромео проявляет сострадание к кому-то, кроме своего члена.


— Да. Это был пиздец. Думаю, она беспокоится, что я...


— Даже не заканчивай эту мысль.


— Я не собираюсь трогать твою девочку, — он, кажется, обиделся.


— Иди, проверь ее, — говорит Удача.


Ромео кивает, и мысль о том, что мой През говорит мне, идти позаботиться о моей женщине, вместо обсуждения клубного бизнеса, создает неловкий «что за черт?» момент. Что за гребаный день?


Карина выходит из ванной как раз в тот момент, когда я собираюсь позвать ее.


— О, — она хлопает себя ладонью по груди. — Ты напугал меня. Ребята ушли?


— Нет. Хотел проведать тебя, — взглядом я задерживаюсь на ее лице. Раскрасневшиеся щеки, широко раскрытые глаза. Опускаю их ниже. Шея и грудь тоже порозовели. Твердые соски напряжены под ее майкой. — Ты в порядке?


Ее нижняя губа дрожит, а щеки становятся еще розовее.


— Да. Я... — она жестом показывает на рюкзак у кровати.


— Домашняя работа, да, я знаю.


Я продолжаю изучать ее, когда сгибаю палец и зову к себе.


— Иди сюда.


Когда она останавливается передо мной, я опускаю руки на ее плечи, не оставляя ей другого выбора, кроме как повернуться лицом ко мне. Меня чертовски достает, что она держит свой взгляд опущенным.


— Что случилось?


— Ничего.


— Снимай свою одежду.


Теперь она смотри мне в глаза.


— Что? Почему?


Наклонившись, так что мы находимся почти нос к носу, я понижаю голос, чтобы объяснить ей ситуацию.


— Потому что, малышка, я не думаю, что ты говоришь мне правду.


— А раздевание поможет?


Ах, вот такая дерзость мне от нее нравится.


Я пальцами скольжу по ее плечам и вниз по рукам.


— Да. Я знаю, как вытянуть из тебя правду.


— Данте. Удача и Ромео...


— Подождут внизу, пока я с тобой не закончу.


Ее дыхание учащается, но она все еще стоит на месте. Одежда до сих пор на ней. Крепко держа ее за руки, я разворачиваю ее.


— Положи руки на стену.


Она колеблется.


— Данте...


— Разве я просил, детка?


— Нет.


На этот раз я жду. Смотрю на нее, пока она не встает у стены, как будто ждет полицейского обыска.


То, что я собираюсь ей дать, незаконно.


Как обычно, я ошеломлен тем, насколько совершенен каждый ее сантиметр. Я встаю близко к ней. Провожу пальцами по ее голым бедрам, под шорты, а затем обратно. Пальцами я расстегиваю кнопку и молнию, припускаю достаточно, чтобы мог сжать руку спереди. Нет, все еще слишком туго. Я дергаю их вниз, и они кучей падают у ее ног.


Она совершенно неподвижна. Когда моя рука соединяется с ее задницей, Карина подпрыгивает и взвизгивает.


— Выйди из них.


Она, наконец, выступает из них и пинает шорты в сторону.


— Хмм. Ты мне нравишься в белом. Должен купить тебе больше такого, — рукой глажу ее задницу и бедра, затем скольжу по передней части, скольжу вниз, пока не сорву джек-пот. Свободной рукой перекидываю ее волосы через плечо и прокладываю поцелуи до самого уха. Пальцами ласкаю ее киску.


— Раздвинь ноги.


Она раздвигает их на несколько сантиметров. Мягкий стон слетает с ее раскрытых губ, затем более громкий, когда средним пальцем я скольжу внутрь.


— Почему такая мокрая, малышка?


Ее руки начинают дрожать, и я боюсь, что она больше не сможет держать себя. Я обхватываю ее за талию и крепко прижимаю к себе. Вытащив палец, весь влажный, я дразню ее клитор и кружу вокруг него.


Карина жалобно стонет.


Скольжу в ее тугую дырочку двумя пальцами и, не торопясь, двигаю.


— Скажи мне. И не лги.


— Я не могу.


Зубами я царапаю ее плечо. Достаточно, чтобы заставить ее дрожать, но не оставить никаких отметин.


— Ты можешь рассказать мне все.


— Я не хочу, чтобы ты злился.


Какого черта я вообще могу на нее злиться?


— О. Ох. Пожалуйста. Посильнее.


— Нет, пока ты не скажешь мне то, что я хочу знать.


Господи, я провел много допросов за годы работы в клубе. Ни один из них не был таким веселым.


Ни один из них не делал меня таким чертовски твердым.


Она хныкает и трясется в моих руках.


— Мне было страшно внизу.


Это заставляет меня остановиться. Она продолжает двигать бедрами в поисках облегчения.


— Чего ты испугалась, малышка? Удачу и Ромео? Они никогда не причинят тебе вреда.


— Я знаю, — шипит она, когда я продолжаю толкаться в нее пальцами. — Я знаю, что ты никому не позволишь причинить мне боль.


Она что-то скрывает.


— Что еще?


— Пожалуйста, не заставляй меня это говорить.


Конечно же, сейчас я, действительно, хочу знать.


— Ты должна, детка. Ты не можешь хранить от меня секреты. Особенно, если это что-то, что расстраивает тебя.


— Мне было страшно. Я думала, что вы втроем можете держать меня и делать со мной все, что захотите, и я не смогу остановить вас, — говорит она, затаив дыхание. Так быстро, что я почти не улавливаю всех слов. Ее киска сжимает мои пальцы, и она такая мокрая, что ее соки стекают по моей руке.


— Эта идея тебя возбудила.


— Да, — всхлипывает она. — Прости меня.


Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться и не заставить ее чувствовать себя плохо. Пальцем я тру ее клитор, и она скулит.