— Не надо извиняться. Ты ничего не можешь поделать с тем, что тебя заводит. Я хочу, чтобы ты рассказывала мне все свои грязные мысли.


— Ты не сердишься?


— Черт, нет, — Господи, она чертовски невинна. — Если бы ты разделась внизу и закричала: «Давайте, трахните меня», тогда, да, я бы разозлился.


Она смеется. Мягкий звук, который превращается в стон, когда я увеличиваю давление большого пальца.


— Я не думаю, что смогу поделиться своей девочкой с кем-либо. И я никогда не позволю Ромео прикоснуться к тебе. Никогда. Просто, чтобы ты знала.


— Хорошо, — вздыхает она.


— Готова кончить прямо сейчас?


— Да, пожалуйста.


Черт, я люблю эту девушку.


— Прислонись ко мне спиной.


Она такая нетерпеливая, что я хихикаю ей в ухо. Рукой я обвиваю ее запястья, зажимая их между ее грудей. Она уже близко. Несколько быстрых толчков в ее уютную маленькую киску — это все, что ей нужно, прежде чем она стонет и корчится в моих руках.


Ей требуется несколько секунд, чтобы открыть глаза, и когда она это делает, мое сердце бьется о мою грудь так сильно, что она, вероятно, слышит это. Карина моргает, глядя на меня. Ее губы изгибаются в мягкой улыбке.


— Спасибо, папочка.


— Люблю тебя, малышка.


— Я тоже тебя люблю.


Она опускает руку и трет мой член. Я тверже долбанного молотка, и ее руки на мне не улучшат ситуацию.


— Не сейчас, малышка.


Я должен успокоиться, черт возьми. Меня не было всего минут десять, но мне все равно нужно спуститься вниз.


— Заканчивай домашнюю работу. Мне нужно кое о чем позаботиться. После того, как они уйдут, я хочу, чтобы ты была готова и ждала меня, чтобы я тебя оттрахал — жестко.

Глава 3

Данте

Я выслушиваю много дерьма от Ромео, когда, наконец, спускаюсь вниз. Возможно, они слышали стоны и крики Карины несколько минут назад, и я нахожу, что, на самом деле, мне все равно.


— Господи, от тебя несет киской, — сучит он.


— Пошел ты, ревнивый придурок.


— Аминь, ублюдок. Перестань быть таким жадным мудаком и передай по кругу эту сучку.


— Ты еб*анулся? — рычу я на него.


Он ухмыляется, но обрубает это дерьмо.


Удача молчит во время нашего обмена любезностями. Наконец, он говорит:


— Ромео меня немного просветил. Она хорошо справляется?


— Что? Узнав, что ее отец бесполезный кусок дерьма, который пытался продать ее за карточный долг? Или что у него все время была другая женщина, с которой он трахался, а у нее сестра, с которой она никогда не встречалась? Потому что, нет, она не справляется ни с чем из этого хорошо.


— Прости, брат.


Достав из холодильника несколько бутылок пива, я предлагаю им сесть за барную стойку на кухне.


— Расскажи мне.


Ромео открывает рот — я думаю, чтобы прикинуться дурачком, но когда он видит мое лицо, то думает лучше.


— Такер всегда был неудачником. Единственное, что он делает хорошо, это управляет этой большой фурой. Что бы это ни было, его никогда не останавливают, не обыскивают, не выписывают штраф, ничего. Просто у него такой скверный вид, понимаешь?


Для меня он всегда выглядел как женоподобный членосос, но я склонен быть немного циничным.


— Дерьмо стало пропадать из наших перевозок, конверты вернулись на свет. Оказалось, что он ездит по окольным путям, чтобы играть в азартные игры. И проигрывает по-крупному. Ублюдки, с которыми он тягался, украли один из наших грузов.


Я смутно помню, когда это случилось. Ромео был непреклонен в том, чтобы справиться с этим.


— Я вытащил его из этого дерьма, и в качестве оплаты он сказал, что отдаст мне одну из своих дочерей. Сначала я подумал, что он шутит. Наш мотоклуб никогда не был вовлечен в то, чтобы нам отплачивали кисками.


— Тогда откуда у него эта идея?


— Хер его знает. Наверное, он слишком много смотрит телевизор. Но если бы он пообещал их мне, то я бы решил, что больше он никому их не продаст.


Я очень сомневаюсь, что намерения Ромео были столь благородны, но пока держу эту мысль при себе.

— Да, и что ты планировал делать, когда пришло бы время взять свой долг?


Он отмахивается от моего вопроса.


— Я более чем способен найти сучек, которые раздвинут свои ноги для меня. Но клубу он был нужен, чтобы перевозить наше дерьмо, поэтому я временно оставил эту тему.


— Ты знаешь другую дочь?


— Я знаю о ней. Ее мать бросила задницу Такера и связалась с Презом «Диких Драконов». Такер чуть не обосрался. Умолял меня о защите.


— Вот из-за чего мы с ними пересеклись?


Наша ссора с их мотоклубом была скорее раздражающей, а не серьезной. Это прошло с низким количеством трупов, и наши клубы сейчас в хороших отношениях.


Он пожимает плечами.


— Они придурки.


Одно неверное движение может разрушить наше перемирие. Вот почему меня беспокоит работа с такими ублюдками, как Такер. Но я не През, так что это не мое дело. Нет, моя работа — защищать клуб, когда решения Ромео ставят его под угрозу.


— Ты знаешь о парне, которого он прислал к ней, чтобы поговорить?


Клянусь, если он, блядь, в курсе этого, През он или нет, я разобью эту чертову бутылку пива о его голову.


— Нет, черт побери.


Он кажется искренним, я бы даже сказал, почти оскорбленным. — Я не воспринимал все это так серьезно. Такер познакомил меня с Хеми. Никогда не говорил мне, что он парень его дочери или что-то в этом роде. Первый раз я встретил твою девушку, когда ты привел ее сюда. Даже тогда я не знал, кто она такая.


— Окей, — черт побери. — Думаешь, Хеми знал?


— Возможно.


Черт. В том, что он увез ее, вдруг появился смысл, наверняка он узнал о долге и подумал, что ее вот-вот отдадут Ромео. Будет сложно перерезать ему горло, если выяснится, что он пытался защитить ее своим дурацким способом. Я все еще планирую избить его нелояльную задницу, когда найду его. Забрать ее от меня. Пытаться настроить ее против меня. Это не может остаться безнаказанным.


— Итак, что у нас? — спрашиваю я, прежде чем впасть в ярость из-за Хеми.


Ромео смотри на меня дольше, чем мне хотелось бы, прежде чем ответить на мой вопрос:


— Ты планируешь заявить на нее права в ближайшее время?

Удача смотри на нашего Президента. Черт, я тоже так думаю. Этот вопрос — плохой знак.


— Я не знаю, През. Я подумал, может, ей стоит окончить школу, прежде чем я нагну ее над столом и трахну на глазах у всего клуба, — мне с трудом удается скрыть сарказм в голосе.


— Не кипятись, Данте. Я не говорю, что собираюсь трогать твою девушку. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что слух об этой сделке просочится, а права на нее еще не заявлены... это будет выглядеть неправильно.


Это будет выглядеть не так по отношению к нему. Он будет выглядеть слабым. Но ты не зарабатываешь звание Президента в таком клубе, как наш, потому, что кто-то вручает его тебе, и ты, черт возьми, не удерживаешь его, потому что кто-то позволяет тебе, поэтому я понимаю его озабоченность.


И это бесит меня.


Ромео проводит рукой по груди — он делает так всегда, когда думает.

— Я услышал, что ты сказал о школе.


— Сколько он тебе должен?


— Сто тысяч.


— И это все?


Ромео поднимает бровь.


— Ты хочешь заплатить его долг?


Нет, я, блядь, не хочу платить по его счетам. Это серьезно ударит по деньгам, которые я начинаю считать фондом Карины для колледжа. Но я также не хочу торопить ее с тем, к чему она не готова.


Поскольку я все еще думаю об этом, Ромео открывает рот:


— Не переживай. Я продолжу работать над этим тупым придурком. Когда выпускной?


— Через две недели, кажется.


Еще одна ухмылка освещает его лицо.


— У ее маленькой подруги сразу после этого день рождения, не так ли?


— Да, — устало отвечаю я. Господи, судя по тону, которым он это спросил, эта дата обведена у него красным в календаре «девчонки, которых мне нужно трахнуть».


— Может быть, ты приведешь ее в клуб, и я начисто сотру все это дело?


— Ты хочешь отпустить долг в сто тысяч долларов, чтобы попробовать на вкус ее подругу?


Он приподнимает плечо, но этим меня не обманешь.


— На самом деле, меня это не очень беспокоит.


Удача поворачивается ко мне.


— Я не думаю, что заявление прав должно быть большим делом. Не торопи ее с этим.


— Да. В конце концов, это все равно произойдет. Просто подумал, что сначала дам ей закончить учебу.


— Две гребаные недели, — говорит Ромео.


— Нет, я имею в виду, колледж.


Ромео кривится.


— Какого черта такая горячая маленькая штучка, как она, должна идти в колледж? Ты должен ее обрюхатить.


Что за чертов пещерный человек.


— Она умная. Думает о медицинском колледже. Я подумал, клубу нужен доктор.


Ромео обдумывает это.


— Думаю, да. Она настолько умная?


— Да. И как ни крути, от мысли о носящихся вокруг спиногрызах мой член увядает.


Ромео начинает ржать как осел.


— Я услышал тебя, — он делает вид, что смотрит на часы, которых даже не носит. — Ну, наверное, твоей девочке пора спать. Мы должны пойти, чтобы ты смог трахнуться последний раз.


— Эти шутки никогда не устареют, През.


— Я рад, — он хлопает меня по спине, прежде чем уйти.


Удача останавливается и бьет в меня кулаком.


— Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать, — его тон был серьезным и прямолинейным.


— Спасибо, брат. Я ценю это.


Как только все закрываю, я выключаю свет и поднимаюсь наверх. Зная, что моя девочка ждет меня там, мой член становится все жестче с каждым шагом.