Пытаюсь хоть как-то отдышаться, и опираюсь на руку Кирилла. Мне вот сейчас как-то совсем не до дискуссий. Уже несколько часов на ногах, чуть не умерла, еще и позорно опоздала. Поэтому, наверное, вдруг рявкнула:

Не дождетесь!

Народ на поле взорвался новой волной хохота.

Да? Ну ладно. Тогда специально для сегодня работа в конюшне. Будете стойла чистить.

О, неужели работа с лошадьми?! Ура!

Самым неприличным образом широко улыбаюсь. Платов смотрит подозрительно, и зачем-то уточняет:

Одна.

Благостно кивнула.

Распределение быстро закончилось, организатор отметил, что еще вчера, шоу покинули сразу пятнадцать человек. Не понравились условия. Самое интересное, что одиннадцать человек из тех, кто ушел, были как раз разнорабочими. Печальная статистика.

И вот отправилась я в указанном направлении. Как и ожидалось, на хутор. Тот, кто подсказал дорогу, отметил, что лошадей немного, их скорее больше для красоты держат, а вот работы немало дожидались участников.

Вот и конюшня, и чем ближе я к ней подхожу, тем быстрее тает мой энтузиазм. Глаза заслезились. Ну и вонь.

Пришлось остановится и снять с шеи платок, что дала бабушка Агафья для похода в холодный утренний лес. Повязала ткань на лицо, на манер маски. Стало чуть полегче. Мне бы еще духи, чтобы сбрызнуть платок.

Возле конюшни меня встретил серьезный шкафоподобный мужчина, показал инвентарь для уборки, вкратце рассказал, как убирать денник и ушел, сказав, что вернется перед обедом, проверить сделанную работу.

Натянула перчатки, взяла лопату и смело открыла помещение.

Мать моя женщина.

Перестала дышать, чтобы не стошнило.

Лошадей, кстати, нет. Как вообще можно держать животных в таких залежах?

Невольно посмотрела наверх, туда, где установлены камеры. Наверняка сейчас там операторы в аппаратной ржут. Хорошо, что платок закрывает мое лицо и не понятна моя реакция на все это.

Из вредности помахала камерами приступила к уборке.

До обеда я сумела убрать почти все, простите, гавно, запах перестал быть таким резким, но работы тут еще полно. До вечера точно.

Пришел проверяющим, оценил состояние дел в конюшне, коротко кивнул и разрешил идти на обед.

Какой обед, какая еда? Фу-фу. Вот смыть с себя навоз и запах это да.

В животе грустно заурчало. Пойти, что-ли, в столовую все-таки? Отобью и другим аппетит.

Мстительная мысль сесть в столовой где-нибудь неподалеку от столика Платова, отправившему меня сюда, так согрела душу, что я решительно двинулась в сторону столовой. И пусть организатор шоу сидит за стеклянной перегородкой, полагаю, часть амбре до него все равно дойдет.

На входе в столовую мне преградили дорогу двое мужчин из числа личных работников Данила Сергеевича, и ни в какую не пускают.

Проходящие в помещение столовой доярки, сразу зажали носы и облили меня презрением. Я же все еще пытаюсь пробиться внутрь:

Я есть хочу! Сейчас умру с голода! По какому праву вы меня не пускаете? Где написано о запрете входа в столовую из-за неприятного запаха?!

Помойтесь, и пройдете,  стоит на своем охрана.

А смысл? Мне уже через полчаса все равно возвращаться на рабочее место! Я с утра ничего не ела. Люди добрые, обижаю-ю-ют! Голодом мо-о-оря-ат!  тяну я так жалобно, что и самой себя действительно жалко становиться.

Зорина, Зорина, вы меня, когда-нибудь доведете,  услышала я за спиной уже почти родной голос Платова.  Идете в баню.

Не поняла, это меня сейчас как послали? Конкретно или абстрактно?

А покушать?

Вам туда принесут.

Вот это уже разговор.

Куда идти?

Я вас провожу,  прозвучало как-то кровожадно.

Может, я сама?

С некоторой опаской смотрю на организатора шоу. Чего это ко мне такое внимание и забота? Проходящие в столовую участники, судя по их взглядам, задаются тем же вопросом, что и я.

Без меня туда вас не пустят. Банный комплекс пока закрытая локация для участников.

А, ну если так. Только я не поняла, чего это организатор шоу изъясняется терминами из компьютерных игр? Закрытые локации, это ведь из игр?

Мы дошли до кирпичного домика, Платов открыл дверь своими ключами и прошел внутрь. Баня оказалась оборудована очень современно, мы вошли сначала в общий зал, где в центра стоит длинный деревянный стол со скамейками. Организатор понажимал какие-то кнопочки на панели возле стеклянной двери парной.

Через пятнадцать минут можно уже будет заходить греться, все банные принадлежности можно взять в комплексе с душевыми,  Платов указал на еще одну дверь.  Это там. Еду вам через полчаса принесут. Наслаждайтесь.

Почему вдруг такой подарок в виде бани?  не удержалась я от вопроса.

Вы достойно сегодня держались и не сбежали из конюшни, хотя я был уверен, что уж к обеду то вы точно попроситесь домой. Можно сказать, проиграл сам себе в споре, а бонус от этого вам. Отдыхайте. Силы вам еще пригодятся.

Для чего?

Нехороший человек по имени Данил Сергеевич ничего не ответил и ушел. Ну и отличненько.

Какое же это наслаждение, просто стоять под горячими струями воды. Кайф.

Запрокинув голову, наверняка уже не меньше часа стою под душем, счастливо пою похабные веселые песенки, найденные в интернете перед отъездом сюда (это я, как филолог, так погружалась в тему села, фольклор, частушки, все-такое), пританцовываю еще немножко. Такими в темпами можно в русалку превратится, пора выходить, кушать и можно еще немного погреть косточки в парилке. Странно, что еще никто не пришел и не потребовал вернуться на работу, чтобы продолжить чистку конюшни.

И вот стою я такая, стою, и тут меня пронзает страшная мысль, от которой леденеет кровь. Судорожно оглядываюсь, в поисках скрытых и не очень камер. А что, с Платова станется так мне отомстить, введя шоу элементы восемнадцать плюс и обнаженку с девушкой, поющей матерные частушки. Это тогда полный хутор будет.

К своему ужасу, камеру нашла, причем направленную прямо на ряд душевых кабин. Правда, стеклянная перегородка кабины частично матовая, но пар в ней не задерживается, так что большую часть человека, находящегося в кабине, все-же видно.

Быстро выключила воду, схватила полотенце и обмоталась им. Показала камере средний палец. Если кто-то ведет съемку и наблюдает за мной, пусть знает, насколько я зла.

Сейчас поем и пойду разбираться, что за ерунда, почти в душе камера и была ли съемка. Все равно уже дело сделано, смысла спешить нет.

В общем зале уже накрыт обед, причем, насколько я могу судить, меня опять балуют морепродукты, паста, коктейли. Еда не для обычного работника хутора.

Поев, подобрела, но от планов идти разбираться по поводу съемки в стиле ню, не отступила.

Пора одеваться в свою вонючую, местами грязную одежду. Конечно, часть обмундирование было в инвентаре, но запах пота и навоза все равно впитался в одежду. Так не хочется одеваться в грязное, но ничего не поделаешь.

Подошла к шкафчику, открыла его и обомлела. Одежда пропала. Остались только страшные бабушкины кирзачи.

Мне стало плохо. Еще одна подстава.

Судорожно обыскала весь банный комплекс, но одежды, или хотя бы ее подобия, не нашла. Разозлилась, конечно, расстроилась и плюнула.

Выглянула за дверь, где меня поджидает верный пес.

Честер, сходи к бабушке Агафье мне за одеждой.

Собака вопросительно проскулила и приветливо помахала хвостом. Ну да, чуда не случилось. Это только в фильмах четвероногие друзья супер-умные. Ладно. Пойду разбираться в аппаратную, по поводу камер, заодно, может, узнаю, кто спер одежду (по тем же камерам), ну и ограблю кого-нибудь. Ага, одежда или жизнь

Надела кирзачи, одно полотенце повязала на манер юбки, кстати довольно длинной и приличной. Если не приглядываться, то вообще нормально. Из второго полотенца получился оригинальный топик.

Ну, все, пора выходить, хоть и не хочется. Меня мучает вопрос, неужели это Платов так низко шутит?

По хутору иду, высоко задрав нос и делая вид, что все так и надо, благо, идти недалеко. На меня удивленно оглядываются немногочисленные встречные.

Слышу злорадный девичий смех позади, резко оборачиваюсь, запоминая лица стайки девушек во главе со знакомой мне барышней, что вчера ангажировала Мишу.

В общем, всех запомнила, когда-нибудь отомщу.

В аппаратной меня встретили с большим удивлением. К счастью, там обретался Миша, что тут же ко мне подошел и осмотрев веселым взглядом, поинтересовался, в чем дело. Объяснила ситуацию с исчезновением одежды и почти тут же получила в свое пользование джинсовую рубашку с мужского плеча. Ну вот, уже лучше. Джинсы, так и быть, требовать не буду, вдруг моя одежда еще найдется.

Стали разбираться. Миша усадил меня на стул за компьютером, сам присел рядом и потребовал у ассистента две чашки кофе.

И вот сидим мы, пьем горячий напиток, просматриваем по компьютеру записи с камер видеонаблюдения. Миша положил для удобства руку на спинку моего стула. Почти объятие. Красота.

Слушай, ну записи из душевой нет, можешь выдохнуть. Я все просмотрел. Вообще камера в рабочем состоянии, но сама по себе запись не ведется, да и вообще ни одна из камер внутри помещений не записывает, поскольку объект был закрыт и тратить память на пустое помещение нет смысла, если только в режиме онлайн кто-то мог увидеть, как ты моешься, но вероятность маленькая. Ну и в эфир мы обнаженку ничем не прикрытую не пустим. Это я так, на всякий случай уточняю.

Уже легче.

А что насчет одежды?

Смотрю наружку. Вот тебе еду приносит девушка из участниц, которую направили работать в столовую, а вот она выходит и у нее сверток подмышкой. Так, сейчас отследим, куда она пошла