Он никогда заранее не говорил, в котором часу его следует ждать, и Эбби уже по привычке не задавала лишних вопросов. Иногда он появлялся в пять утра, занимал место рядом с ней на кровати и занимался с ней сексом. Сегодня шел уже второй учебный день, причем по расписанию у Эбби были назначены двухчасовые занятия в биологической лаборатории, которые она решила не пропускать. Сокс лежал в плетеной корзине рядом с ней, пока она направлялась к супермаркету «Хорошая еда», чтобы купить что-то особенное к ужину.

Рольф строго соблюдал вегетарианскую диету, и Эбби под его влиянием вынуждена была привыкать к ней тоже. Но до сих пор все ее принципы можно было легко пошатнуть кусочком отварной курятины или беконом, аппетитно шипящим на сковородке. Она решила приготовить любимое блюдо Рольфа, для чего купила помидоры, базилик, кабачки и разные виды сыра в отделе экологически здоровой пищи, на чем Рольф настаивал, хоть и не очень рьяно.

В тот вечер Хакер устраивал вечеринку, и Мэл позвонила Эбби, пытаясь убедить ее присоединиться к остальным. Подруга сказала, что там будет куча народа. Почему бы ей не прийти вместе с Рольфом? А если он не объявится к вечеру, то Эбби могла бы навестить их сама, оставив для него сообщение, чтобы ему легче было ее найти.

— Знаешь, я думаю, что останусь дома, — сказала Эбби. — Мне надо еще кое-какие задания выполнить.

— Эбби, приходи. Будет классно.

— Я знаю, но сегодня не то настроение.

— Ты и он похожи на старую супружескую пару.

— Да-да. Скоро я начну вязать ему свитера.

Ее друзья проявляли любопытство в отношении Рольфа, но им не удалось узнать о нем ничего больше, кроме того что он тот самый парень, который спас ее в Сиэтле, когда дело приняло дурной оборот. Мэл считала историю их знакомства романтичной, поэтому окрестила его Рыцарем. Всем было интересно, чем он занимается, откуда родом, но Эбби рассказывала им только то, что приказал говорить сам Рольф. Он якобы учится в докторантуре в Вашингтоне, его специальность — «Международные общественные перемены и их влияние на экологическую ситуацию в мире», но он занимается исследованием уже довольно долго. Эбби заметила: «Чтобы выговорить все это, понадобится тоже немало времени». Но Рольф ответил, что в этом и смысл: сама фраза звучит так скучно, что разговор сразу перейдет на другую тему. Даже если бы Эбби захотела рассказать им правду, она бы не смогла предложить им ничего больше.

Эбби накрыла стол, зажгла свечи и откупорила бутылку вина. Она приготовила сырную запеканку и салат с расчетом, чтобы подать их к восьми часам. Спустя два часа она вывела Сокса на прогулку по парку, а потом прошлась к реке. Эбби надеялась, что к ее возвращению Рольф уже будет дома, но ошиблась. Он не приехал и не позвонил ей, поэтому она вытащила еду из духовки и взяла книгу. Это была биография Фиделя Кастро, которую Рольф настоятельно советовал прочитать. Книга показалась ей сложной и скучной, но Эбби не посмела ему об этом сказать.

Рольф появился в половине девятого на следующее утро, когда она с Соксом выходила из дому, собираясь в сторону студенческого городка, потому что ей надо было выполнить пару поручений до начала занятий. Как всегда, он поменял машину. Он ездил только в машинах с фургоном, и все они были какие-то неприметные. На этот раз Рольф приехал на старом сером «Ниссане». Она никогда не спрашивала, как и где он их берет.

Эбби ждала его на маленькой площадке, которой заканчивалась лестница. Она наблюдала, как он поднимается к ней по ступенькам. Сокс стоял рядом и радостно вилял хвостом, не зная, что ему делать: бежать вниз приветствовать Рольфа или оставаться рядом с хозяйкой. Рольф не улыбался, не говорил ни слова, а только пристально смотрел на нее, не отводя взгляда. Когда он поравнялся с Эбби, то просто прошел мимо, а она последовала за ним, закрыв за собой дверь. Тогда он повернулся к ней, молча скользнул рукой под ее куртку и поцеловал в губы. Затем он ухватил ее за запястье, повел к кровати и взял ее.


Они сидели на полу, скрестив ноги. Перед ними лежала карта города и фотографии, которые успел сделать Рольф. Он пронумеровал все снимки, аккуратно подписав их с обратной стороны. Видеосъемка получилась гораздо хуже, потому что ему приходилось снимать, сидя на заднем сиденье машины. Он объяснял ей, что она видит.

Вдоль улицы, засаженной деревьями, по обе стороны парковались машины. Район был престижный и богатый, но не такой современный, как ожидала Эбби. Дома не поражали размерами, но имели очень хорошее месторасположение вдалеке от дороги. Перед домами были разбиты живописные лужайки, во дворах стояли машины последних моделей, но Эбби нигде не заметила ворот «повышенной безопасности», заборов или постов охраны. На экране появился дом.

— Это тот дом? — спросила она.

— Угу.

Рольф нажал на паузу.

— Улица очень тихая, — сказал он. — За ночь едва ли проезжает хоть одна машина. После полуночи движение оживляется — две или три машины в час.

— Это его машина во дворе?

— Они оставляют ее, чтобы люди думали, будто в доме кто-то есть. У них выключатели на таймерах, чтобы создавать иллюзию присутствия. Свет включается в одно и то же время каждый вечер.

— Но это не назовешь дворцом. Я думала, что у него дом покруче.

— Не надо его жалеть. У него есть настоящий дворец в Аспене, а еще один на Майами, где его жена проводит почти все время. Этот дом он использует, когда бывает в Денвере, да и то большую часть вечеров он проводит у своей любовницы.

— Откуда ты это знаешь?

Он посмотрел на нее, но не ответил. Этот вопрос, очевидно, оказался из разряда тех, которые она не имела права задавать. Судя по всему, у Рольфа была некая сеть агентов, которые имели доступ к разнообразной информации. Он же ограничился одной фразой, сказав, что знает людей, которые могут помочь ему выяснить некоторые детали. Эбби однажды поинтересовалась, относится ли к их числу та девушка в Сиэтле, которая вместе со всеми была в заброшенном доме и работала с ноутбуком. Но Рольф ответил, что не намерен обсуждать с ней такие вещи и для нее же лучше, если она будет меньше знать. Эбби пыталась показать, что его закрытость и нежелание посвящать в свои секреты не обижает ее, но на самом деле она была оскорблена, усматривая в поведении Рольфа недоверие и ощущая его несколько покровительственное и снисходительное к ней отношение.

— Хорошо, — сказала Эбби. — Но откуда нам знать наверняка, что в доме в ту ночь, когда мы собираемся наведаться, никого не будет? У них же есть дети?

— Два парня. Оба учатся в колледже. На всякий случай у меня есть номера их телефонов, и мы просто наберем их из автомата. Если кто-то ответит, мы отменим операцию.

Он снял кадр с паузы. На экране появилась другая картинка: узкая аллея, затененная деревьями, похожая на тоннель. Вдоль одной стороны аллеи протянулась бетонная стена, в которой были ворота. Рядом виднелись разбросанные кучи мусора.

Передняя часть дома казалась слишком опасной, потому что была открыта и там имелась система сигнализации. А вот аллея позади дома для них менее опасна. Может, конечно, там тоже срабатывает сигнал безопасности, но оттуда их никто не увидит, потому что весь двор заслонен деревьями.

Картинка стала размытой, потому что Рольф, очевидно, поднимал камеру при съемке. Ему удалось захватить вид, который открывался за стеной. За домом расположен бассейн и маленькая побеленная пристройка, а также лужайка, разбитая на спуске. Они заметили клумбы и стеклянные двери, ведущие в зимний сад.

— У них должна быть еще какая-то система безопасности, как ты думаешь?

— В доме? Конечно.

— Но как же тогда нам удастся поджечь его? Если ты разобьешь окно, то сигнал сразу сработает.

Он улыбнулся.

— У них есть кот. Не волнуйся, его жена берет животное с собой, куда бы она ни отправлялась. Сейчас кот, скорее всего, загорает с ней во Флориде. Но в двери на кухню есть нижнее окошко — специальный вход для него. Мы просто прицепим канистру с горючей смесью на спину Сокса и запустим его туда.

— Что мы сделаем? — изумилась Эбби.

Рольф криво усмехнулся. Он шутил редко, но, даже когда он отпускал какое-нибудь остроумное замечание, оно не казалось Эбби таким уж смешным. Смысл этой шутки до нее так и не дошел. Пес лежал на кушетке, положив морду на вытянутые передние лапы, и наблюдал за ними.

Рольф потрепал его за ушами.

— Пора уже парню зарабатывать себе на жизнь, да?

Эбби взяла Сокса и прижала его к груди. Он начал извиваться, стараясь лизнуть ее лицо.

— Я что-нибудь придумаю, когда буду на месте, — продолжал Рольф. — Я подготовил новую горючую смесь, так что на этот раз все должно пройти как по маслу. Это моя проблема — не твоя.

Сердце Эбби бешено колотилось. На этот раз они должны были выйти на совершенно другой уровень по сравнению с тем, что делали раньше. Те поджоги были не связаны с людьми, они были «анонимными». Теперь же они намерены были расправиться с Мак-Гугеном, тем самым хозяином фирмы, который уничтожил отца Тая и испортил им жизнь, превратив их ранчо в руины. Теперь эта скотина ответит. Они сожгут его дом дотла. Эбби только жалела, что самого Мак-Гугена в нем не будет. Она тут же прогнала эту мысль прочь, помня строгий устав ФОЗа, который она знала наизусть. Уставом допускалось наносить экономический ущерб людям, которые наживаются за счет уничтожения природных богатств, но запрещалось наносить телесные повреждения «любой степени сложности» животным, людям и прочим формам жизни. Под это определение попадала даже такая криминальная свинья, как Мак-Гуген.

До июня, когда Рольф приоткрыл завесу тайны над своей деятельностью, Эбби ни разу не слышала о ФОЗе. Сначала она даже заподозрила, что Рольф преувеличивает масштаб деятельности организации, но постепенно поняла, что он говорил правду. Она была построена по такому же принципу, как и организации активистов по защите животных, которые уничтожали фермы по разведению пушных зверьков и лаборатории, где проводились опыты над животными. Рольф сказал, что у них работают люди, разуверившиеся в разного рода движениях и группах, призванных защищать природу, потому что они сами превратились в какие-то бюрократические институты, став такими же большими, как и корпоративные монстры, с которыми они якобы боролись.