— Вы можете мне что-нибудь рассказать об этом Рольфе? — спросил Бен. — Мне лишь известно, что она познакомилась с ним в Сиэтле.

— Знаете, мистер Купер, мы почти не виделись с ним. Так, пару раз здоровались. И все.

— Он студент?

Мэл нервно посмотрела на Скотта, а затем они оба уставились на Хакера, словно это был вопрос к нему. Тот откашлялся.

— Нет. Он рассказывал всем, что учится в Вашингтоне в докторантуре, но это ложь. Я знаю многих людей там, и никто о нем ничего не слышал. В Сиэтле он жил в заброшенном доме, а с ним еще несколько человек. Именно там мы и забрали Эбби, когда она была ранена во время демонстрации. Я попросил друга проверить это место. Никого там уже давно нет.

Он сделал глоток пива и продолжил:

— Честно говоря, я не думаю, что его настоящее имя Рольф.

— Почему?

— Мистер Купер, я принимаю активное участие в экологическом движении уже много лет и сам стал объектом внимания властей.

— Объект внимания?

Все трое обменялись улыбками.

— Я понял, — сказал Бен.

— Так вот. Когда вы занимаетесь какой-то деятельностью, вам волей-неволей приходится общаться со многими людьми. Это как сеть. Изредка всплывает интересная информация о каком-нибудь человеке. Оказывается, что он сам создал еще одну организацию. Об этом становится известно, потому что слухи быстро распространяются.

Бен не понимал, о чем говорит Хакер, и, должно быть, это отразилось на его лице. Казалось, что он хотел донести что-то, не желая называть вещи своими именами. Хакер посмотрел на Скотта и Мэл. Скотт кивнул, и тогда Хакер наклонился ближе к Бену и произнес:

— Несколько лет назад стало известно о серьезных проблемах. Несколько заварушек было в Орегоне, некоторые события касались северной Калифорнии. Люди получали бомбы в письмах. Мишенями стали федеральные агентства, лесничества, деревоперерабатывающие компании, шахты. Никто не был убит, но несколько человек получили серьезные ранения. У одного чиновника оторвало руку. Как считали многие, во всем этом был замешан один парень. Легкий европейский акцент, немец или швейцарец. Приятной наружности. Называл себя Майклом Крюгером или Крамером. Три или четыре человека были арестованы и получили приличные сроки, но он просто испарился, исчез.

— Вы думаете, что это и есть Рольф?

Хакер поднял ладони вверх.

— Я не знаю. Может быть, да. Может быть, нет.

— Вы рассказали об этом?

Хакер рассмеялся.

— Полицейским? Нет, сэр.

— Тогда я расскажу, хорошо?

Хакер отхлебнул пива и отклонился назад. На его лице была язвительная усмешка.

— Боже мой, да они и так все знают.

Бен спросил, что он имеет в виду, но Хакер не стал распространяться на эту тему. Он только спросил Бена, собираются ли агенты печатать фотографии Рольфа, как они это сделали с фотографиями Эбби. Бен, опираясь на слова Эндрюса, ответил, что у них нет достоверной информации о втором человеке, замешанном в происшествии, поэтому они воздерживаются от каких-либо действий. Хакер скептически рассмеялся.

— Ну да, конечно, — сказал он и вернулся к своему пиву.

Когда они прощались у входа в ресторан, Мэл пожала Бену руку и трогательно произнесла, что она уверена в невиновности Эбби, которая не могла совершить ничего подобного. Все образуется, и ее оправдают. Бен улыбнулся и с готовностью согласился с девушкой. Она поцеловала его в щеку и резко отвернулась. Может, так было лучше, потому что ее жест едва ли не заставил Бена расплакаться. По дороге в отель он уже не сдерживал слез.

Сара предупредила, чтобы он перезвонил ей после встречи, невзирая на время. Когда Бен был у себя в номере, освещенном лишь прикроватной лампой и мерцанием приглушенного телевизора, он набрал номер, который когда-то принадлежал ему. Раздался голос автоответчика. Как и два года назад, на нем был записан голос Эбби:

— Привет, вы позвонили в резиденцию Куперов. Мы слишком важные и занятые люди, чтобы отвечать на телефонные звонки, но если вы сообщите нам что-нибудь умное и интересное, то мы, так и быть, вам перезвоним. Пока!

— Сара?

Он думал, что она возьмет трубку, но она этого не сделала. Он оставил короткое сообщение, а затем попытался позвонить ей по ее мобильному номеру.

— Бенджамин?

— Привет. Я звонил домой.

— Мы у Мартина и Бет.

— Джош с тобой?

— Да. Нам пришлось убираться. Это было похоже на осаду. Журналисты, газетчики, телеоператоры. Нам пришлось спрятаться. Это кошмар.

Было слышно, что она на грани нервного срыва.

— В новостях передали, что она разыскивается по подозрению в совершении убийства. — В этот момент голос Сары сорвался. — О, Бенджамин…

— Дорогая моя.

Она рыдала. Он не мог вынести этого.

— Моя любимая.

— Прошу тебя, приезжай поскорей. Приезжай.


Стоял один из тех великолепных осенних вечеров, ясных и теплых, когда кажется, будто все озарено золотистым светом. Клены на заднем дворе дома Ингрэмов напоминали огромные костры с янтарно-красным оттенком, а их тени ложились вдоль всей лужайки. Сара не отрывала от них взгляда долгих пять минут. Она стояла на веранде, прислонившись к стене у открытой двери, ведущей на кухню. Ситуация выходила из-под контроля. Она уже выкурила сегодня полпачки сигарет. Она бросит. Завтра.

— Сара?

У двери появилась Бет. Она специально взяла выходной, чтобы побыть с Сарой.

— Он здесь.

Сара пошла за ней внутрь дома через кухню в холл. В окно над лестницей в коридоре пробивался солнечный луч, образуя на полированном деревянном полу удлиненный треугольник. Бен открыл парадную дверь и ступил в солнечное пятно. Было слышно, как от дома отъезжала машина. Бен стоял в своем длинном сером плаще, поставив на пол сумку, чтобы Бет могла его обнять. Сара замерла у порога и, прикрыв глаза от солнца, наблюдала, как он приближается к ней. Бен выглядел уставшим и измученным, но он улыбался ей своей прекрасной, одновременно смелой и грустной улыбкой. Бог мой! Неужели в такое сложное время он не принадлежит ей?

Бен раскрыл объятия, и она прильнула к нему всем телом. Она рыдала, ее всю трясло. Он прижимал ее голову к своей груди и гладил ее по волосам, как делал всегда. Когда Сара наконец успокоилась и подняла на него глаза, он поцеловал ее в лоб и мягко вытер ей слезы. Никто из них не произнес еще ни единого слова.

Бет наблюдала за ними, и у нее в глазах тоже стояли слезы. Бен и Сара все еще держались за руки.

— От тебя пахнет самолетом, — сказала Сара.

— Это мой новый одеколон с ароматом керосина.

— О, Бенджамин, скажи, что это происходит не с нами.

— Джош здесь?

— Он решил пойти в школу.

— Журналисты все еще осаждают дом?

— Я проезжала мимо в два часа, — сказала Бет. — Там все еще шатались один или два человека. Алан предупредил, что, как только вы выступите с официальным заявлением, они оставят вас в покое.

Бет связала их со знакомым юристом Аланом Хершем, который специализировался на громких делах, привлекающих внимание прессы. Он выступал от их имени в полиции. Было решено провести конференцию на следующее утро. Предполагалось, что на ней появятся Сара и Бенджамин и сделают заранее подготовленное заявление. Херш настаивал на присутствии Джоша. Но Сара со страхом отнеслась к этой идее.

Они проследовали на кухню. Бет заставила их сесть за стол и налила каждому по бокалу вина. Бенджамин спросил о детях Ингрэмов. Она ответила, что оба мальчика в колледже. Бет добавила, что у них все в порядке. Их беседа на этом иссякла.

— Ты знаешь, что они арестовали Тая? — спросила Сара.

— Что?!

— Мне звонила его мать. Она в ужасном состоянии. Отец того парня, которого застрелили в Денвере, хозяин компании, проводившей бурильные работы на ранчо Тая. У них там все разрушено. Полиции было известно о том, что Тай и Эбби постоянно перезванивались. Они думают, что он замешан в этой истории. Может, он даже был вторым человеком в фургоне.

— Тай? — спросил Бенджамин. — Быть такого не может.

— Именно это я и сказала. Но они считают, что у него был мотив.

Сара также сообщила Бенджамину, что Херш предупредил их об осторожности в разговорах по телефону и с электронной почтой, потому что высока вероятность, что их будут прослушивать на случай, если Эбби попытается выйти с ними на связь. Ее кредитная карточка и банковские счета уже закрыты. Без сомнения, счета Сары и Бенджамина будут тщательно проверяться, если они попытаются переправить дочери хоть какую-нибудь сумму.

— Они не имеют права, — ответил Бен.

— Он сказал, что лучше быть готовым к худшему.

— Неужели за нами будут наблюдать? Каждый раз, когда мы куда-нибудь будем направляться? За Джошем тоже? В школе?

Сара пожала плечами. Бенджамин покачал головой.

— Я не могу поверить. Бет, что ты об этом думаешь?

— Я не знаю. Может, я фильмов насмотрелась.

Джош приехал из школы, и Бенджамин встал, чтобы поздороваться с ним. Он обнял сына и не хотел отпускать. Затем появился Мартин, и они впятером сели за стол и поужинали. Они пытались говорить на отвлеченные темы, но у них ничего не получалось. Все было как во сне. Мартин и Бенджамин не разговаривали уже долгое время, но до сих пор с обеих сторон остались взаимные претензии и обиды.

Телефон звонил постоянно. ФБР и Алан Херш хотели выяснить все детали предстоящей конференции. Они прислали им по электронной почте черновик заявления. Сара, Бет и Бенджамин стояли рядом с Мартином в его кабинете. Он сидел у компьютера, переделывая текст и принимая почту. В заявлении несколько раз прозвучало, что Эбби великолепная девушка, ее все любят и уверены в ее невиновности. Обращение к прессе завершалось прямой просьбой к Эбби появиться и прояснить ситуацию, снять с себя подозрения. «Мы любим тебя, милая. Пожалуйста, вернись домой» — таковы были последние слова.