— Хватит уже кофе на ночь пить, — строго отчитала она парня, — Принесу чай. А ты сходи в курилку. Вижу ведь, как мучаешься, курильщик ты мой со стажем.

— Я бросил, — недовольно сверкнул карим взглядом Васька и хрустнул костяшками пальцев, выдохнул, — Одну.

Грунька проводила Ваську довольным взглядом. Нет, он все же молодец. После стольких лет стажа смог отказаться от вредной привычки. Почти отказаться. Но Грунька была уверена, что к моменту рождения малыша, Василий Павлович окончательно позабудет о сигаретах.

Подхватив пустые чашки, девчонка побежала на кухню. Минутку болтала с Михалычем, пока тот готовил чай со своими строго засекреченными травками, задержалась у бара, поболтав с Сашкой. Отмахнувшись от его помощи, составила чистые чайные пары на поднос и собралась вернуться к их с Василием столику. Решив не лавировать между столиками, начала обходить их. И как только оказалась напротив входа в зал, застыла на мгновение, наткнувшись на группу мужчин во главе с уже знакомым ей парнем. Кажется, Лёвой. Тем самым, который заказывал стейк и окрошку казалось бы вечность назад, а после встречи с ним Ваське пришлось накладывать швы на глубокий порез на руке.

— Думал, не встретимся, — усмехнулся парень, — Сухой, глянь, а цыпа как хороша.

Мужчина, откликнувшийся на прозвище «Сухой», прилип сальны взглядом к ладной фигурке Груни.

— Мне оставь, — коротко скомандовал Сухой, а потом уже громче, — Всем сидеть, дышать в тарелки!

Мужчины, бритые наголо, молниеносно рассредоточились по всему залу, заблокировали дверь на кухню, прижали беднягу бармена Сашку к стойке. Сама Груня сжалась в комочек, внимательно наблюдая за «гостями».

— Я видел эту девку с Барином, — хмыкнул Лева, — Как думаешь, она сгодится? В качестве компенсации?

— Люблю рыжих, — поддержал приятеля Сухой, — Расслабься, цыпа, Барин придет, за тебя перетрем. Он не жадный, поделится с давним другом.

Сухой подмигнул Груне, вырвал из ее рук поднос и швырнул на пол. От звука бьющейся посуды девчонка вздрогнула. Взгляд мужчин заставлял сжиматься в тугой комочек нервов и страха.

— Не трогай девчонку, Караськов, — донесся до Груни голос Владимира, — Барину не понравится, сразу предупреждаю.

— Захлопнись! — рявкнул Лева, и один из парней с размаху впечатал кулак в корпус Вовчика.

Лева вновь переключил внимание на Груню, усмехнулся, хлопнул приятеля по плечу.

— Вы пока перетирайте с Барином, как договаривались, — распорядился Караськов, — А я с девкой развлекусь. Если под Барина легла, чем я ей плох?

Груня хотела вырваться из цепкой хватки парня. Но тот только сально усмехался и потащил ее в одну из VIP-кабинок на первом этаже.

— Нет, пожалуйста! — закричала Груня, пытаясь вырвать руку из стального захвата.

Но Караськов тащил ее, словно боялся не успеть. Грунька вырывалась, пока за ее спиной не раздались громкий рев ее любимого раненого бизона, звон бьющейся посуды, звуки ударов, маты и громкие крики боли и стоны.

— Васенька! — шептала Грунька, оглядываясь назад.

— Будет тебе «Васенька», — ухмылялся Караськов, — Заломают его. Не ссы. Он еще пожалеет, что меня кинул.

— Лева, сука! — кричал Васька где-то за спиной Груни, — Я урою тебя, гнида!

Следом раздались крики, стоны, рев. Грунька боялась оглянуться назад. В глазах застыли слезы. Она упиралась, боролась с крепким парнем, пытавшимся втащить ее в комнату, старалась расцарапать его лицо, пока звонкая пощечина не заставила ее застыть. Тем временем, Караськов намотал длинные рыжие волосы Груньки на кулак и больно потянул вверх, заставляя смотреть в свое лицо.

— Не дергайся, Лева будет нежным, — улыбался Караськов.

Спиной и затылком Груня чувствовала, как зал наполняется народом. Кто-то кричал от боли, матерился, что-то приказывал. Кажется, даже некоторые голоса были смутно знакомыми. Но все внимание Груни сосредоточилось на злобных глазах Караськова.

— Пустите меня, пожалуйста! — прошептала Груня.

Лева хотел что-то ответить, не успел. Его буквально впечатала в стену крепкая, нежно любимая пигалицей фигура.

— Убью, сука! — шипел Васька, вминая Караськова в стену, оставляя на ней следы крови и вмятины.

— Вася! — кричала Грунька, забившись в самый дальний уголок, чтобы ненароком ее не задели.

Но Барин не слышал, перед глазами стоял падла — Левчик, который тащил сопротивляющуюся пигалицу в кабинку. Ваське хотелось сломать его кости, все, без исключения. Хотелось сровнять с землей. Вырвать руки и выбить челюсть.

Он бы так и сделал, если бы не пара крепких парней из команды «Сокола» и верный друг Герыч. Ребята перехватили его, удерживая за плечи и оттаскивая от упавшего на пол бесформенным кулем тела.

— Я тебя достану, Лева! — шипел Васька, не переставая вырываться.

— Дальше мы сами, — коротко сказал Любомир Соколов, возглавлявший свою команду, которая охраняла сам ресторан и все объекты, принадлежащие Брычинскому.

— Вася! — плакала Груня, умудрившись добраться до Васьки.

Барин тяжело дышал, стирая кровь с разбитой губы. Но стоило Груньке появиться в поле его зрения, рванул к ней.

— Девочка моя! — хрипло выдыхал Барин, прижимая девчонку к себе, — Все хорошо. Все уже хорошо.

Грунька верила, но от пережитого шока начала рыдать, всхлипывая и наматывая футболку Барина на кулачки, цепляясь за его широкие плечи, пряча нос в районе шеи.

На задворках сознания Груня слышала, как Любомир говорил с Васькой. Но на слова она мало обращала внимания.

— Всех, кажется, спеленали, — отчитывался Соколов, — Не рискнут больше. Даву попрошу.

— Лады, — кивнул Васька, а сам зарывался лицом в рыжую макушку своей девчонки.

Черт бы побрал этого Леву! Перепугал Груньку насмерть!

— Поедем домой, зайчонок, — уговаривал Васька, поглаживая по плечам, затылку, спине.

— Васенька! — плакала Грунька, не имея сил выпустить одежду Барина из рук.

* * *

Всю дорогу до дома Васька тревожно посматривал на девчонку. Первым порывом было свернуть с намеченного маршрута и рвануть в больничку. Пусть доктора глянут, мало ли, что может случиться после пережитой нервотрепки. Но Грунька словно прочитала мысли Барина, сжала его ладонь и тихо шепнула:

— Домой хочу. Все в порядке, Васенька.

Барин только хмуро кивнул. Не чувствовал он, что все «в порядке». Но и упираться рогом в землю не стал. Вот только как окажутся дома, пигалицу он сразу же уложит в постель. И чаем напоит. С ромашкой. Так Михалыч присоветовал.

— Вась, я чего он хотел? — вдруг спросила Грунька, когда Барин миновал шлагбаум, преграждающий дорогу на территорию частого сектора.

— Лева? — переспросил Васька и вздохнул, — Долгая история. Но, надеюсь, сегодня она закончилась. Пацаны обещали посодействовать.

— Какие пацаны? — улыбнулась Груня.

— Сокол и Давид, — Василий припарковался, заглушил движок и повернулся к девчонке, — Люди, под которыми Сухой ходит, положили глаз на ресторан. По ходу, они забыли, что уже давно не девяностые. И на них наткнулся Караськов, которого я недавно вышиб из своего бизнеса. Падла, бл… блин.

Васька сжал руку в кулак, когда вспомнил, как Лева зажимал Груньку в ресторане. Руки ох как чесались, прибить урода.

— Все хорошо, Васенька, — разобрал Барин нежный шепот.

Улыбнулся. Еще и его успокаивает. Нет, его пигалица однозначно с приветом. Так же, как и он сам.

— Пойдем баиньки, — улыбнулся Барин и вышел из машины.

Спустя полчаса, молодые люди уже лежали под одеялом в своей постели. Под зорким взглядом Васьки, Груня выпила полную чашку горячего чая, а потом улеглась Барину под бок. Но он, устроив ее на подушках, чуть сдвинулся ниже и обнял девчонку за талию, прижав голову к ее животу.

— С тобой точно все хорошо? — в который раз он спросил у пигалицы.

— Точно, — кивнула Груня, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке Барина, пропуская их сквозь пальцы, — Все со мной ништяк.

Услышав последнее слово, Василий тихо рассмеялся, пряча лицо в ночной рубашке Груни.

— Я тебя испортил, — покаялся Василий.

— Капельку, — улыбнулась Груня.

Некоторое время Васька молчал, прикрыв глаза, слушал размеренное дыхание девчонки. А Груня с мягкой улыбкой наблюдала за своим мужчиной. Нет, и все таки в правильного человека она влюбилась. В настоящего. Она была уверена, что только с ним может чувствовать себя свободной и защищенной. Даже сегодня, когда бандиты напали на ресторан, а Караськов тащил ее в кабинку, она знала, что Васька придет и спасет.

— Грунь, а когда живот появится? — отвлек Груню голос Василия, — Знаешь, я обожаю твой животик. А когда он станет больше, вообще с ума сойду. Честно.

— Вась, у меня срок маленький еще, — рассмеялась Груня, — Живот еще успеет вырасти.

— Жду не дождусь, — донесся приглушенный голос Васьки, — Зайчонок, а может с дитем говорить нужно? Ну, там, спросить, как дела?

— Думаешь, ответит? — хихикнула Грунька.

Но Васька только бросил строгий взгляд на девчонку.

— Не слушай маму, принцесса, — тихо пробормотал Василий, — Папку слушай. Он плохому не научит.

— Думаешь, девочка? — улыбалась Груня.

— Да уверен, — кивнул Василий, и принялся целовать Грунькин живот сквозь ткань одежды, — Если родится пацан, будет таким же психом как и я. А нам оно надо?

— Не болтай, — строго велела Груня, — Ты замечательный.

— Продолжай и дальше также думать, — вполне серьезно попросил Васька, — И я буду самым счастливым в мире.

Груня погладила любимого по волосам, спускаясь к шее, скользнула по щекам.

— Я люблю тебя, — прошептала девчонка.

— А я вас, — так же тихо проговорил Васька, крепче сжимая руки на теле любимой пигалицы.