Ольга Соул - Персик в камуфляже

меня Дима. Но главная цель визита – пожелать скорейшего выздоровления

Надежде Павловне.

– Ничего, что я напросилась? – поинтересовалась на улице.

– Я бы и сам позвал. Хоть с тётей познакомлю. Вы с ней даже чем-то

похожи.

– Внешне?

– Нет, везением.

Я расхохоталась.

– А твоя тётя замужем?

– Не замужем. А почему ты вдруг спросила?

– Да так… Баранов же тоже, вроде, холост. Говорят, что первая любовь

не забывается. Может, не зря так события сложились?

– Ох, женщины, вам бы лишь сосватать кого-нибудь, да в странные

совпадения верить.

Рассказывать о сбывшимся гадании не стала – всё равно

Дима останется скептиком.

Программа на завтра намечалась увлекательная, а её гвоздь –

знакомство с родственниками. Лучшей возможности представить Диму

Лиде уже не будет, поэтому нужно ею воспользоваться.

– Во сколько вы придете? – Лида носилась по комнате в поисках

утюга.

– Не знаю. Сначала в больницу, а потом уже к тебе.

Платья из чемодана были разбросаны на кровати, у двери стояли

босоножки на умопомрачительной шпильке. В ход пошли бигуди…

– Лида, ну-ка притормози.

Она выключила свой пропеллер, рухнув в гору одежды.

– А ты куда намылилась? – прозвучало тоном ответственной старшей

сестры.

– В город. Меня Вася на свидание позвал. Я, собственно, поэтому и

интересуюсь, во сколько вы будете дома, чтобы мы не опоздали.

– Арсентьев время зря не теряет, смотрю.

– Ага. Я его тоже пригласила, надеюсь, ты не против.

Не знаю почему, но в голове возникла картина, как Дима с Василием

Станиславовичем разносят мою комнату, а потом устраивают метание

салатами. Я, безусловно, преувеличиваю, но отношения у них с недавних

пор не самые дружеские.

– Тая, ты уснула? – сестра пощелкала пальцами перед моим лицом.

– А? Задумалась просто. Приводи своего Васю, куда ж его денешь.

В отличие от Лиды, я сильно расфуфыриваться не стала – не на танцы

ж идём. Выбрала скромное кофейное платье и босоножки на небольшой

танкетке.

Машина комбрига ждала меня возле части. Дима уже сидел внутри, и

он с Барановым обсуждал его молодость, те времена, когда они с Надеждой

Павловной бегали на свидания на пристань. Первое, что мне бросилось в

глаза – гражданская одежда. Я впервые видела Диму не в форме, а в

джинсах, чёрной футболке и пиджаке. Правду говорят, что форма

облагораживает, но и без неё парень ничуть не хуже.

– Я что-то так волнуюсь, – шепнула ему на ухо.

– У меня замечательная тётя. Ты ей понравишься, уверяю.

Дима поймал мою дрожащую руку – стало чуть-чуть легче. Но

волнение с новой силой нахлынуло в больнице.

В палате кроме тёти Нади лежали ещё две женщины. Мы тихонько

вошли, а комбриг решил подождать в коридоре, чтобы не создавать толпу, и

собирался войти после нас.

– Здравствуйте!

– Тётя, знакомься, это моя девушка Таисия.

– Здравствуйте! Какое красивое имя.

Дима придвинул мне стул. Коленки немного дрожали, но в целом я

была счастливой, дальше некуда, услышав слово «девушка».

– Как вы познакомились? Давно встречаетесь?

– Тая – моё начальство, замполит в части, где я служу. Не очень давно, но отношения у нас с первого дня начали развиваться.

Вот в этом Дима был прав. Отношения, пускай и конфликтные, завязались сразу. Персики поспособствовали.

– Вот это да! Какие нынче офицеры симпатичные пошли.

– Спасибо.

Женщина оказалась очень приятной, как и было обещано. Она шутила, спрашивала о службе, ненавязчиво меня разглядывала.

– Баранов много рассказывал о первой любви по пути сюда, – Дима

решил перевести стрелки на тётю.

– Рома тут?

– За дверью стоит. Позвать?

Я выглянула и пригласила комбрига в палату.

– Привет. Ты извини, я не хотел мешать вашей семейной беседе.

Таким милым генерала и представить никто не мог.

– Не говори чепухи. Садись, – Надежда постучала ладонью рядом с

собой.

– Это тебе.

Роман Ильич достал из-за спины букет, которого не было в машине.

Чудеса.

– Хризантемы – как ты любишь.

Эта парочка так смотрела друг на друга, словно им снова по

восемнадцать и они так же сильно влюблены. Давно не видела, чтобы у

столь взрослых состоявшихся людей так горели глаза и было столько

трепета в голосе.

Я двинула Диму по ноге и произнесла:

– Мы, наверное, пойдём уже. Скорейшего выздоровления, Надежда

Павловна. Очень рада с вами познакомится.

– Да, тётушка, пока. Мы товарища генерала в машине подождём.

– Удивительно, как любовь меняет людей, – на лестнице меня

потянуло на философию.

– Ага, – как-то задумчиво прозвучало от Топалова.

Домой мы домчали быстро, с ветерком. Настал черёд Димы

знакомиться с родственницей и, кажется, он вообще не волновался. Лида

встретила нас в коридоре, когда несла из кухни жаркое.

– Ну, здравствуй, зять!

Услышав её приветствие, я закашлялась. Лида такая Лида.

– Привет. Я – Дима.

– Сейчас войдём в комнату, поставлю блюдо и будем обниматься.

Сестра сдержала своё слово, затискав Топалова до полусмерти. Его это

только позабавило.

– Лидочка, гранатового сока не было, я купил вишневый, – явился и

Арсеньев, как и мы, по гражданке с авоськой в руках.

А вот тут уже на лице Дмитрия читалось удивление.

– Товарищ капитан?

– Рядовой Топалов?

Мужчины просканировали друг друга.

– Как хорошо, что все всех знают, – встряла Лида, – возможно, в

будущем за одним столом по праздникам будем собираться.

Слова прозвучали не слишком убедительно, поскольку за нынешним

столом стояла странная атмосфера, я бы даже сказала – уставная. К

примеру: «Товарищ капитан, разрешите произнести тост», «рядовой, подай

соли»… Мы с Лидой только и успевали переглядываться и пожимать

плечами. Чтобы как-то отвлечься, я включила первый попавшийся фильм

на ноутбуке. Повезло, что это был американский военный фильм о Второй

мировой войне, поэтому вскоре диалог между Топаловым и Арсеньевым

резко вышел на новый уровень:

– Ты смотри, что чудят! Тигры* у них на поле боя. А ничего, что по

сюжету тут начало войны, а эти танки только в сорок втором вышли? –

возмущался капитан.

– Куда консультант смотрел? Герой вырвал чеку из гранаты и три часа

стоит, лясы точит, – поддержал его Дима.

– Наснимают всякий ширпотреб.

А потом пошли армейские шутки и истории, которые даже мне с

трудом удавалось оценить. В конце концов, мужчины пришли к таким

выводам:

– Вот, что я тебе, Дима, скажу: это хорошо, что именно ты с нашей

Таисией Кирилловной встречаешься.

Ты видел этих хлюпиков гражданских? А так под защитой будет – я твои показатели силовые знаю.

– Я тоже считаю, Вася, что Лидии повезло. Ты у нас – один из самых

толковых офицеров. Я, правда, чуть в нос тебе не дал в театре, но это в

прошлом.

Миссия успешно завершилась – все друг с другом поладили. После чая

с пирожными, Дима вытащил меня из общаги. Оно и хорошо, ведь Лиде с

Арсентьевым тоже многое нужно обсудить. Она завтра должна уезжать.

Мы вышли на улицу, держась за руки и улыбаясь друг другу. День

получился чудесным, несмотря на то, что увольнительное Топалову

досталось в такой непростой ситуации.

– Прогуляемся? – предложил он.

– Можно.

Без лишних вопросов Дима накинул мне пиджак на плечи, и мы пошли

по улице в сторону моря. Солнце садилось, а небо отливало разными

красками: малиновый, оранжевый и даже красный. Очень красиво!

– Тая, пойдём скорее. Я тебе кое-что покажу.

*Тигр – немецкий тяжёлый танк.

Мы вскарабкались на скалу, с которой открывался такой вид, что дух

захватывало. Солнце, как огромный персик, уже касалось воды на

горизонте. Ветер развивал моё платье и волосы, над головой пролетали

чайки… Все элементы создали некую гармонию.

Дима встал за моей спиной, позволив опереться на него, а дальше мы

просто наслаждались моментом. Я очень переживала, чтобы ему не было

холодно в одной футболке, но он меня отвлёк:

– Видишь судно вдалеке?

Я прищурила глаза, пытаясь рассмотреть корабль размером как

спичечный коробок, который медленно двигался на восток.

– Малютка.

– На самом деле, он может быть больше даже, чем многоэтажный дом.

– Ого! Как моряки не боятся выходить на таком громиле в открытое

море?

– Ко всему можно привыкнуть. Люди освоили небо, море, космос.

Месяцами могут быть вдалеке от дома и не видеть ничего, кроме

бескрайней морской глади или космического пространства. О чём они

могут думать?

– Ну, не знаю. Может о том, насколько важна их профессия? –

предположила я.

– Может быть. Но мне кажется, что в мыслях и в сердце на первом

месте те, кто любят и ждут, а уже потом всякие пафосные вещи.