* * *

Следующие несколько дней Пайпер с силой заставляла себя идти в офис, вместо того чтобы остаться дома и укрыться с головой одеялом. Была середина сентября, и если ничего кардинально не изменится, то она едва ли доберется до Хэллоуина, прежде чем у нее кончатся деньги и ей придется закрыть двери. Однако еще не вечер. Так или иначе, нужно изобрести какое — нибудь занятие.

В пору, когда был жив отец, «Расследования Дав» занимали все одноэтажное здание, которое Дюк купил в восьмидесятых. Теперь домом владела мачеха, а Пайпер могла себе позволить арендовать лишь бывший кабинет бухгалтера со входом с заднего двора.

Когда она въехала в него, он был такой потасканный и мрачный, как детективное агентство со страницы какой — то книги. Пайпер разорилась на ковер оливкового цвета с узором из черных штрихов, чтобы замаскировать пол из виниловой плитки, выкрасила стены кремовыми белилами и повесила несколько китчевых постеров в виде обложек старого журнала «Истинный детектив». В комиссионке разжилась библиотечным столиком, который разукрасила черной эмалью и использовала как письменный стол. Добавила подходящую лампу и пару стальных стульев для клиентов, которых, как надеялась Пайпер, привлечет.

Голосовая почта содержала еще одно сообщение от адвоката Грэхема, требовавшего встречу на следующей неделе. Она удалила сообщение, будто это заставит исчезнуть проблему навечно, и включила компьютер. По привычке провела поиск наспех, не появилось ли чего новенького на Купера Грэхема. Ничего.

Она обзвонила юридические фирмы, потом сопроводила звонки высылкой им копии своей брошюры.

РАССЛЕДОВАНИЯ ДАВ


Осн. в 1958


Правда приносит покой


Правовая, прокурорская и корпоративная поддержка

Страховые и домашние расследования

Скрытые имущественные расследования

Проверки

Поиск пропавших


Пайпер было подумывала избавиться от старого лозунга «Правда приносит покой», однако он был частью семейной истории, начатой ее дедом, стало быть, изменить его — стереть наследие.

Раздался легкий стук в дверь. Пайпер подскочила. Однако вместо нового клиента вплыла Берни. Она достаточно взяла себя в руки, чтобы повязать ленту а ля хиппи вокруг ярко — оранжевых волос и надеть жилет с бахромой поверх спортивных штанов.

— И прежде чем ты, Пайпер, скажешь что — нибудь… Знаю, ты не веришь, что я видела Говарда на площади Линкольна. Да я сама с трудом верю. Но я прожила с этим человеком пятьдесят восемь лет, и мне видней. — Берни протиснулась мимо Пайпер и устроилась на одном из стульев у письменного стола. Открыла сумку и вытащила конверт. — Вот аванс на сто долларов. — И шлепнула конвертом о стол.

— Берни, я не могу взять твои деньги.

— Это бизнес. Мне нужен частный детектив, а ты здесь лучшая.

— Признательна тебе за веру в меня, но… — Пайпер попыталась по — другому. — Я слишком вовлечена лично. Это помешает быть объективной. Другой детектив будет…

— Другой детектив решит, что я сумасшедшая старуха.

Ее пристальный взгляд заставлял Пайпер рискнуть и согласиться. Она уселась за стол, надеясь, что с помощью логики убедит Берни отказаться от бредовых идей.

— Давай посмотрим на факты… Ты была с Говардом в каюте, когда у него случился сердечный приступ.

— Но меня не было рядом с ним, когда он умер. Я же тебе говорила. Я вышла в туалет из корабельного лазарета, а потом грохнулась в обморок, когда этот шарлатан доктор сказал мне, что Говард скончался. Кто знает, что было в том гробу, когда они поплыли назад.

Если бы бюрократия не помешала Берни увидеть тело Говарда до кремации, ничего бы не случилось.

— Ладно, Берни. — Спорить с ней бесполезно. И Пайпер потянулась за блокнотом. — Позволь задать тебе несколько вопросов.

Берни одарила ее самодовольной улыбкой.

— Ты сегодня отлично выглядишь, между прочим. Тебе чаще стоит красить губы. И весьма похоже, что ты причесалась. У тебя красивые блестящие волосы. Я знаю, что нынче в моде короткие стрижки, словно их взбили миксером, но «паж» выглядел бы женственнее.

— Серьезно, Берни, ты когда — нибудь видела, чтобы мне было дело до чертовой женственности?

— Ладно, не было такого. Но все равно, похоже, ты нравишься мужчинам. Просто внимания не обращаешь. Никак не могу поверить, что ты дожила до тридцати трех и ни разу не влюблялась.

— Издержки природы и напрасная трата времени.

— Любовь никогда не бывает напрасной, — возразила Берни. — Мне все хотелось спросить… Ты лесбиянка?

— Хотелось бы.

— Понимаю. Женщины могут быть гораздо интереснее мужчин.

Пайпер согласно кивнула. Она доверяла подругам куда больше, чем своему парню в те дни, когда еще интересовалась парнями. Однако этот разговор не поможет развеять заблуждения Берни.

— Когда точно ты видела того мужика с сырной головой?

— Говарда! И было это четвертого сентября. Точнёхонько шестнадцать дней назад. Как раз играли «Пакерсы». Я выходила из книжного магазина и наткнулась прямо на него. Сидел себе на скамейке и глазел на голубей.

— И в шляпе в виде сырной головы…

Самодовольство Берни угасло.

— Вот что я не могу понять. С какой стати такому фанату «Медведей», как Говард, носить сырную голову? Я бы еще могла понять, если бы он надел шляпу «Звезд». «Звезды» ему нравились почти так же, как «Медведи».

Учитывая, что Берни верила в воскрешение мужа из мертвых, его выбор головного убора не стоял первым вопросом на повестке дня.

— Он тебя видел?

— Конечно видел. Я же позвала его по имени: «Говард!». Он повернулся и побледнел, как смерть.

Пайпер щелкнула ручкой.

— Ты была достаточно близко, чтобы это рассмотреть?

— Может, только показалось. Но одно знаю точно. Он меня узнал, потому что сразу вскочил и дал деру. Я пыталась последовать за ним, но со своим бедром не смогла догнать. — Ее лицо сморщилось. — Почему он так сделал? Почему сбежал от меня?

Пайпер отмела этот вопрос, а вместо него поставила другой, который задала бы, будь расследование законным.

— Когда вы были в круизе, у вас были какие — нибудь семейные проблемы?

— Ну пререкались мы, и что?. А кто, мне скажите, не ссорится? Этот человек отказывался заботиться о своем здоровье, видела бы ты его на корабле, как он нагружался беконом и булочками. Он ведь точно знал, как я к этому отношусь. Но все же мы любили друг друга. Поэтому так ужасно его потерять.

Хотя Пайпер не считала себя романтиком, она не сомневалась, что Берни и Говард любили друг друга. Однако и не завидовала им. С мужчинами много работы, и когда ее последние отношения приказали долго жить, Пайпер совсем не расстроилась. Потом заболел отец, и она сама потеряла интерес ко всему, кроме работы. У нее и так хватает сложностей в жизни, чтобы еще добавлять в нее хлопот с мужским полом.

Она задала Берни еще несколько вопросов и обещала провести расследование. От благодарности Берни Пайпер чувствовала себя мошенницей и, чтобы успокоить совесть, по дороге домой сделала крюк и заехала на площадь Линкольна.

На мощеной площади содержался привычный набор детишек, парочек, молодых мамочек, катящих коляски, и нескольких стариков, но ни один из них не носил сырную голову или имел хоть малейшее сходство с Говардом Берковицем. Пайпер почувствовала себя глупо, но хотела предстать перед Берни с чистой совестью. Что касается сотни долларов… Она пригласит Берни на грандиозный обед.

* * *

На следующий день позвонила знакомая знакомой Джен. Она подозревала, что дружок ее обманывает. Пайпер обрадовалась новой клиентке, однако, к сожалению, дружок оказался тупицей, и в ту же ночь Пайпер засекла его, входившего в мотель с другой подружкой, и сфотографировала. Дело разрешилось менее, чем за сутки. Клиентка с разбитым сердцем. Деньги мизерные.

Когда в среду вечером Пайпер закрывала контору на ночь, через шесть дней, как Грэхем ее провалил, его стервятники прислали еще одно сообщение, которое Пайпер проигнорировала. Кто сказал, что уклонение — вещь плохая?

Пайпер припарковала машину рядом с новейшей вывеской «Расследования Дав», висевшей над дверью офиса. Подъехал и встал рядом «додж челленджер». Открылась дверца, и вышел мужчина. Весьма хорошо выглядевший экземпляр, одетый в джинсы и футболку, облегавшую мускулистый торс. Пайпер не узнала его, пока он не снял солнцезащитные очки. Точнее, зеркальные.

— Привет, Пайпер.

Это был Красавчик. Она настороженно посмотрела на него.

— Офицер.

— Эрик.

— Ладно.

Он прислонился к крылу, скрестив руки на скульптурной груди.

— Не хотите выпить кофе или сходим куда — нибудь?

— Зачем?

— Почему бы и нет? Вы мне нравитесь. Интересная вы личность.

По крайней мере он не назвал ее «клевой». Она терпеть этого не могла.

— Приятно слышать, но я от вас не в восторге, — призналась ему Пайпер.

— Эй, я просто делал свою работу.

— Подлизываясь к Куперу Грэхему?

Эрик усмехнулся.

— Ага, это было круто. Давайте. Двадцать минут.

Пайпер задумалась. В отличие от отца, у нее не было близких контактов в полиции, а если каким — то чудом удержится в бизнесе, ей понадобится парочка знакомых копов. Пайпер коротко кивнула.

— Ладно. Едем. Я на своей машине.

Так уж вышло, что их кофейное свидание растянулось почти на час. Внимание Эрика ее не очень удивило. Симпатичные парни подкатывались к ней, когда она была еще первокурсницей в колледже. Поначалу такое внимание смущало, но со временем Пайпер поняла, что их привлекало отсутствие интереса с ее стороны. Один из недолгих дружков сказал как — то, что общаться с ней — то же самое, что тусоваться с парнем.