Виктория Волкова - Первый из пяти

Генерал Ниу замолчал и выжидательно смотрел на меня.

– Хорошее начало, – буркнул я и недовольно посмотрел на Второго Дожа, будто он единолично виновен в случившемся.

Алиас Ниу растерялся, не зная, что сказать в свое оправдание.

Я молчал, обдумывая ситуацию, в которую попал, благодаря генералу Шраю, когда к нам подошли Крэн, Принс и Гвен.

– Матео, Алиас. Мы хотели бы составить вам компанию.

Второй Дож покивал головой, словно только этого и ждал. Мне тоже пришлось согласиться.

– Прошу в мои апартаменты, – пригласил я. – Там нам никто не помешает.

Бал закончился. Пора приступать к делам Республики.

Ирриче

Я уже задремала, когда после игры вернулся Эшт. Злость исказила красивые черты лица моего супруга. Мелкие морщинки на переносице сделали его похожим на хорька.

– Эшт, – позвала я, проснувшись. Сон куда-то улетучился.

– Что «Эшт»? – раздраженно проговорил супруг. – Твои братья разделали меня в пух и прах. Я проиграл все, что имел. Придется снова обращаться к отцу за деньгами.

– Не играй с ними, – в который раз повторила я.

– Не играй с ними… – гнусавым голосом передразнил меня Эшт. И деловито добавил уже нормальным тоном: – Скорее всего, они шулеры. Оба. И этим промышляют, зарабатывая себе на жизнь. Я записывал каждый ход на пергаменте, но им все равно удалось меня обыграть.

От необоснованных обвинений я села на кровати.

– На пергаменте? Да в голове Принса с десяток электронных таблиц, и он пользуется ими одновременно. У тебя просто нет против него шансов.

– Намекаешь, что я дурак? – Гнев моего мужа только усилился. – И выгораживаешь этих шулеров, своих братьев, вместо того, чтобы быть на моей стороне?

– Эшт!

– Бездельники! Обдирают людей подчистую. Больше ничего не умеют. Потомственные сенаторы! И от таких проходимцев в будущем зависит судьба Республики. Нужно положить этому конец. – В гневный тон Эшта добавились высокопарные нотки.

– Ты говоришь ерунду, – взорвалась я. – Мои братья несут государственную службу, иначе по закону дорога в Сенат для них закрыта.

– Не мели чушь, Ирриче. Какая служба?! Они отходят от карточного стола, только чтобы поспать.

К сожалению, Эшт был не далек от истины. Но я не думала сдаваться.

– Принс работает на казначейство! – выкрикнула я в запале. – Ему достаточно просто пролистать отчет, чтобы найти ошибку или неверные данные. Он математический гений, ему нет нужды просиживать в канцелярии годами.

– Принс работает на казначейство? – обалдело повторил муж, словно узнал государственную тайну. – Принс?

Я поняла, что выболтала лишнее, но было уже поздно.

– О великие боги! Почему же я сразу не догадался? – простонал Эшт. – Это же все меняет. И я, как дурак попался в расставленную ловушку. Спасибо, милая, что сообщила.

Эшт наклонился ко мне и медленно провел ладонью по щеке. Трудно было назвать это лаской. От его прикосновения меня передернуло. От слов тоже.

Муж прижал мою голову к себе и в раздумье начал перебирать волосы, словно я была куклой. Потом резко отстранился и скомандовал:

– Собирайся! Мы уезжаем!

– Но Эшт, на дворе ночь… Нужно предупредить родителей.

– Я сказал, собирайся. Без глупостей, Ирриче, – пригрозил супруг вкрадчиво.

– Нет! – закричала я. – Ты не смеешь мне приказывать! У нас с тобой сула-тау.

– Полагаю, это ненадолго, – язвительно заметил муж и кивнул на мой живот.

Когда родится малыш, статус нашего брака сразу изменится. И поменять уже ничего нельзя. Иначе мой ребенок будет считаться незаконнорожденным.

– Мы уезжаем, – раздраженно повторил муж. – И я требую, чтобы ты собралась. Быстро!

– Нет. – Я упрямо замотала головой и снова легла на подушки.

Эшт в ярости кинулся к гардеробной. Что-то попадало с полок, заскрипели дверцы шкафов. Я поняла, что он попытается сделать, и кинулась бежать. Слуги, родители, кто-нибудь мне должен помочь. Я не хотела ехать с Эштом, кожей чувствуя, что просто погибну. Все мои инстинкты противились. И инстинкт самосохранения в первую очередь.

Убежать я не успела. Муж схватил меня сзади, притянул к себе и надел стеганое пальто прямо поверх ночной рубашки. Связал руки шелковым витым шнуром и в рот засунул кляп.

– Так ты мне больше нравишься, дорогая жена, – криво усмехнулся он, разглядывая свою работу. – А теперь пошли, милая, путь до Странчаазе неблизкий.

Странчаазе – имение Динов на другом конце страны. Несколько часов лететь над плато Архонта, пустым и безжизненным. Даже скоростной рутьер отца не преодолеет такое расстояние за один раз, а кони тем более.

Святые боги! Эшт погубит и меня и ребенка. И ради чего? Я не могла понять, что происходит, но, похоже, меня брали в заложники. И кто?! Собственный муж. К тому же я по неосторожности выдала брата. И только это имело значение. Уехать с Эштом я не могла. Нужно поскорее предупредить Принса.

Эшт вывел меня в галерею и повел к подвесному мосту. Внизу слышались голоса. Дворец был наполнен охраной. Ну да, у нас же гостит первое лицо Республики. Сам Матео Маас, чтоб ему…

– Везде охрана, – пробормотал муж. – Выйти незамеченными не удастся.

Он подошел к окну и посмотрел вниз.

– Кого там только нет. Охрана Совета, Сената и военный отряд твоего знаменитого родственника, – посетовал муж. – Как же они нас боятся!

Я в изумлении посмотрела на человека, которого еще несколько минут назад считала членом семьи. А все оказалось гораздо прозаичней. Интересно, отец знает, что Эшт – один из заговорщиков? Нужно что-то придумать, обязательно убежать от супруга и остаться в родительском доме. Иначе погибну, как Альма.

Муж быстро повел меня, будто овцу на заклание, в дальний коридор галереи, заканчивающийся тупиком. Раньше тут находился проход в Северную башню, но после очередной реконструкции, когда сделали подвесные мосты, проход заложили камнями. А чтобы стена не пустовала, ее облагородили нишами, где поставили статуи наших знаменитых предков. Получился своеобразный пантеон, куда мало кто заглядывал. Взрослым заходить сюда было без надобности, а детям запрещалось так далеко убегать от родительских покоев. Редко какой слуга забредал в эту часть галереи для уборки, или охранник, проходя мимо, мог на минуту другую присесть во время вахты.

– Постой здесь, – приказал Эшт и, подняв меня как куль с мукой, сунул в пустующую нишу, где раньше стояла статуя Аарона Брао, основателя рода. – Сейчас осмотрюсь и приду за тобой.

Ниша оказалась глубокой и узкой. Я даже пошевелиться в ней не могла

– Прекрасный вид, – довольно осклабился Эшт. – Нужно будет дома соорудить для тебя такую же.

Он ушел. Но о том, чтобы позвать на помощь, речь даже не шла. Кляп во рту и дальний коридор галереи делали такую затею невозможной. Я просто была обречена стоять как истукан в нише, на подставке для статуи, и ждать пока меня найдут. Приходилось просить богов, чтобы это случилось раньше, чем вернется Эшт. Но надежды почти не осталось. Я попыталась пошевелиться и уперлась спиной в стену. Один раз, другой, третий. Уперлась головой в свод. Потом стала медленно сползать по стене вниз. Удавалось мне это с большим трудом. Слишком узко. Я почти не могла двигаться и чувствовала, как мрамор холодит кожу через стеганую ткань пальто. В какой-то момент что-то дрогнуло, и ниша начала двигаться. Старый механизм медленно поворачивался. Скорее всего, я привела в движение какие-то тайные двери или ловушки, которыми был раньше наводнен дворец. Теперь оставалось молиться, чтобы помещение, куда медленно переносило меня поворотное устройство, было обитаемо. Иначе, пока меня найдут, пройдет не одно десятилетие.

Устройство с тихим урчанием повернулось вокруг своей оси. Я очутилась в незнакомой ярко освещенной комнате. Горели электрические светильники и лампы. На дверях нес службу караул. А ближе ко мне около гигантского письменного стола толпились люди.

На потемневшей от времени столешнице лежали чертежи и карты, и несколько мужчин, стоя ко мне спиной, склонили над ними головы. На звук, издаваемый поворотными механизмами, они все, как по команде, одновременно повернулись. Четверых из них я узнала сразу.

Отец, братья и Матео Маас.

Матео

Трудно описать тот ужас, когда повернувшись на непонятный скрип, я увидел вместо мраморного Аарона Брао, первого сенатора Республики, его правнучку Ирриче. Живую, во плоти. Со спутанными волосами, испуганным взглядом и связанными руками. Довершал картину кляп во рту. Я кинулся к ней, подхватил на руки и отнес в кресло, стоявшее около стола. Вынул кляп и требовательно спросил:

– Кто это сделал?

– Эшт… – выдохнула Ирриче.

Крэн стукнул кулаком по столу, а Гвен с Принсом уже прыгнули в нишу и нажимали на нужные кирпичи, снова приводя в действие тайный механизм. Я не стал им мешать и позвал своих людей.

– Найдите Дина, загоните его, как последнюю тварь! Мне он нужен живым! – не сдерживаясь, прорычал я, объявляя охоту.

Парни явно обрадовались. Всего один день прошел в тылу, а они уже закисли и устали от новой жизни.

– Вайнс, мои пистолеты и колет! – велел я.

Но сенатор Крэн подошел к дочери, которой я развязывал запястья, и сурово проронил:

– Нет. Бросай старые привычки, Матео. Ты теперь первое лицо Республики, и не волен рисковать собой.

Я попытался возразить, но Второй Дож повторил то же самое.

– Я на это не подписывался, – в сердцах бросил я.

– Кроме тебя, исправить ситуацию некому, – тихо напомнил Крэн. – Мои сыновья сейчас вдвоем загонят Эшта, и без твоих солдат.

– Правда? – деланно удивился я, отбрасывая в сторону крепкие шелковые шнуры, еще минуту назад крепко обвивавшие тонкие запястья Ирриче.