– Сам посуди, – продолжил Крэн, пытаясь не сорваться на крик, – мои мальчики знают все потайные лестницы и лабиринты. Они возьмут Эшта, твои парни даже выйти не успеют.

– Возможно, ты прав, Крэн. Нет нужды устраивать соревнования. Я дам фору Принсу и Гвену. Но если через пятнадцать минут сюда не приведут Дина, мне придется отправить своих людей. И лично перевернуть оба дворца.

Я постарался успокоиться, но не преуспел в этом. Сосредоточив все свое внимание на Ирриче, я взял в руки ее ладони и осмотрел запястья. От тонкого шнура кое-где уже выступила кровь. Ирриче пытаясь пересесть поудобней, безотчетно дернула ногой. Мелькнула босая пятка. Леди где-то потеряла туфли, если вообще их надевала. Я незаметно потрогал правую ногу, за что тут же заслужил пинок левой.

– Ноги холодные. Сколько времени ты так бродила по замку?

– Не знаю, – отмахнулась Ирриче. Любая другая на ее месте упала бы в обморок или разрыдалась. Но Ирриче Брао посмотрела на меня своими огромными зелеными глазами и тихо пробормотала:

– Кажется, я совершила ужасную ошибку.

– Мы избавим тебя от этой ошибки, – мрачно проговорил Крэн. – Я лично убью негодяя. Еще не взойдет Роа, как ты станешь вдовою.

– Ни в коем случае! – встрял в разговор Алиас Ниу. – Эшт Дин нужен нам живым, у него может быть информация о Барте и его планах. Эшта необходимо допросить.

– Я согласен с Алиасом, – отрубил я. – Кроме того, Эшта нужно посадить под замок как заложника. Надеюсь, такая мера приведет в чувство его отца. И он угомонится.

Сенатор Брао и Второй Дож уставились на меня в изумлении. Видимо, раньше подобная мысль их головы не посещала. Мне не хотелось винить их за это. К тому же, все мое внимание по-прежнему занимала Ирриче. Я прошел в личные апартаменты и вернулся с мазью и меховыми тапками. Обработал тонкие запястья ранозаживляющей массой, а потом прикрикнул:

– Аррлонг!

Эффект оказался потрясающим. Тапки, словно живые зверьки, кинулись к ступням Ирриче и облепили ее ноги, становясь точно по размеру. Все на минуту забыли о свалившихся на голову проблемах. А Ирриче тихо рассмеялась.

Крэн оказался прав. Через несколько минут Принс и Гвен возвратились с уловом. Лицо Эшта казалось сплошным кровоподтеком.

– Даже бегать не пришлось, – посетовал Принс. – Этот дурак стоял перед нишей и созерцал скульптуру прадедушки Брао.

– Никак не мог понять, как его жена превратилась в мраморного мужика, – хохотнул Гвен.

– Гвен, – предостерег сенатор сына.

Гвенцепс Брао замолчал, посерьезнев, тихо подошел к сестре. Ни слова не говоря, встал около кресла, защищая. Как будто меня рядом было недостаточно.

– На колени! – взревел сенатор Брао, лицо и шея которого побагровели от ярости.

Я никогда не видел его в таком состоянии, хотя о диком нраве Крэна наслышан.

Эшт Дин испуганно плюхнулся на пол, повторять не пришлось.

– Как глава семьи Брао, я разрываю с тобою сула-тау моей дочери Ирриче, – еле сдерживаясь, рявкнул сенатор. – Контракт расторгнут по причине жестокого обращения с моей дочерью, во-первых. А во-вторых, из-за несостоятельности ее мужа. Ты же не можешь содержать семью, Дин?

– Я… – залепетал Дин. – Мы просто играли. Скажи, жена.

– Мы не играли, Эшт, – отрезала Ирриче.

– Ты хочешь, чтобы наш ребенок родился незаконнорожденным? – возмущенно прокричал Эшт, видимо считая свою позицию слишком крепкой.

– Я хочу, чтобы мой ребенок находился, как можно дальше от тебя, – чуть слышно проговорила Ирриче. – Потому что не знаю, что еще придет тебе в голову.

Дин стоял на коленях, опустив голову, и рыдал. И такому ничтожеству Крэн вверил Ирриче!

Жалкое зрелище.

– На время расследования преступлений Барта Дина, нужно подержать его сына под арестом, – сказал Алиас Ниу, ставя точку в этой истории.

– Согласен, – проскрежетал я. И отдал приказ охране Совета: – Уведите.

После того, как конвой увел Эшта, в комнате наступила тишина.

– Отец, а что теперь будет со мной? – всхлипнула Ирриче, приготовившись нести груз отверженной.

– Что-нибудь придумаем, – растерянно пробурчал сенатор, прекрасно понимая, что появилось большое осложнение, и он сам не знает, что предпринять. – Заключим с кем-нибудь фиктивный сула-тау, не бойся.

– Крэн, я желаю заключить контракт. Между мной и Ирриче. Только кула-тау, и он не будет фиктивным, – решительно вмешался я.

Сенатор Брао раздумывал меньше минуты и затем кивнул.

– Я согласен, – медленно проговорил он, явно довольный, что его дочь вместо парии станет догарессой. – Несите бумаги, зовите жрецов.

Через полчаса все бумаги были подписаны, церемония проведена. Мы с Крэном ударили по рукам, лишний раз подтверждая заключенную сделку. Ирриче так и сидела в кресле, уставившись взглядом в одну точку. Ее мнением никто не удосужился поинтересоваться.

Люди медленно расходились по своим покоям, чтобы урвать несколько часов сна. Солдаты сменяли друг друга в карауле.

Прощаясь, Алиус Ниу пожал мою руку и пробурчал чуть слышно:

– Как за одну ночь поменялась диспозиция. Теперь и вы лично заинтересованы…

– Для меня это дело стало личным, когда в обед генерала Шрая подсыпали отраву, – отрезал я.

Алиас Ниу понимающе кивнул, затем церемонно раскланялся и удалился.

– Береги мою девочку, – попросил Крэн, а его сыновья просто молча со мной обнялись.

В кабинете сразу стало пусто, лишь Ирриче, как сломанная кукла, не двигаясь, сидела в кресле.

Глава 6. Ирриче

Ирриче


«Что же дальше?» – подумала я, когда Матео, мой новоиспеченный супруг, аккуратно поднял меня на руки и понес в спальню. Я его не боялась, прекрасно понимая, что вчерашний инцидент больше не повторится. С кем же вчера он перепутал меня, оставалось только гадать. Но одно я знала точно: генерал Маас, Первый Дож Республики, ничего не потребует от меня силой. Никогда.

На спускающихся из деревянного резного потолка витых металлических канатах тихо раскачивалась огромная кровать. Казалось, в комнате кроме нее ничего нет. Панорамные окна из цельного архонта открывали вид на горы и глубокую пропасть. Матео бережно положил меня на постель и сам улегся рядом.

– А мы не улетим в бездну? – попыталась пошутить я, еле приспосабливаясь к раскачивающемуся ложу. Не самое лучшее время для шуток. Но что еще мне оставалось?

Матео понимающе рассмеялся. Даже ребенку известны свойства архонта, самого прозрачного минерала на планете. Сам камень ничего не стоил, его залежи находились везде и особой ценности не представляли. Но обычно, этот минерал использовали в неотшлифованном виде. Любая обработка стоила дорого, ибо архонт еще и очень крепок. Если раскачаться на массивной кровати Матео и ударить в окно, то идеальную кристальную поверхность даже не удастся поцарапать. Прозрачные вставки казались абсолютно гладкими и стоили целое состояние.

Генерал Маас мог себе позволить такую роскошь. Или мой отец.

Матео придвинулся поближе ко мне. Ощутив на коже его дыхание, я вздрогнула.

– Не бойся, Ирриче, я не стану тебя принуждать, – ласково прошептал он. И словно боясь меня спугнуть, легким движением провел по моей щеке. Нежная ненавязчивая ласка никак не вязалась с грозным обликом Первого Дожа.

– Ир-ри-че, – произнес он нараспев мое имя. – Какая же ты стала красивая.

– Я мало что знаю о тебе, – тихим голосом призналась я, не сводя с него взгляда. Синие глаза, обычно сурово смотревшие на окружающих, улыбались мне.

– Мало знаешь? – весело изумился Матео.

– Расскажи о себе, – предложила я. – О самом радостном событии в твоей жизни.

– У меня таких нет, – усмехнулся мой новый муж. – Все воспоминания только о войне и плене. Но я очень доволен, что женился на тебе. Наверное, это и есть самое радостное событие в моей жизни. Только вот завтра нам попадет. – На лице Матео заиграла озорная мальчишечья улыбка. – Моя сестра не простит, что ее не позвали на кула-тау.

Я посмотрела на своего супруга, которому теперь принадлежала безраздельно, и рассмеялась.

– Чего? – Матео потер ладонью затылок и недоумевающе уставился на меня.

– Первый Дож Республики боится свою старшую сестру.

– Конечно, боюсь, – посерьезнел боевой генерал, в одночасье ставший во главе целой страны. – Эта драконша съест меня и кости не выплюнет.

– Матео, ты говоришь о моей доброй матушке, – мягко напомнила я и неловко погладила его по голове. – Не бойтесь, господин Первый Дож, я приду вам на помощь.

Мой муж расхохотался и, поймав мою руку, поднес к губам.

– Тонкая, нежная и теперь моя. Навсегда, – проговорил он. – Моя Ирриче. Только моя.

Я задремала, когда лучи Роа чуть посеребрили поверхность окна первыми бликами. Матео щелкнул пальцами и что-то крикнул на непонятном языке. Из дальнего угла прилетела какая-то тень, своими очертаниями похожая на гигантскую летучую мышь, и намертво прилепилась к окну.

Супруг придвинулся ближе, осторожно обнимая, словно боялся поломать.

– Поспи немножко, – прошептал он, прижимая меня к себе.

Сам Матео, кажется, не сомкнул глаз. Сквозь сон я слышала его тревожное дыхание и тяжелые вздохи. О чем думал Первый Дож Республики в свою первую брачную ночь так и осталось для меня загадкой.

Уже утром и ему удалось задремать. Всего на час-полтора. Как раз до того момента, как дверь в спальню внезапно распахнулась и на пороге появилась вооруженная рыжая девица.

– Генерал! – заорала она страшным голосом. – Прогони шлюху, есть важные новости.

– Закрой дверь, Гунилла! – рявкнул Матео. Подчиняясь условным рефлексам, он уже подскочил, держа в руках пистолет.