– Юля… Не уходи!

Обернулась, но лучше бы не делала этого. Боже мой, Островский готов был унижаться, лишь бы добиться своего. Он стоял на коленях и едва не рыдал, мне же стало в этот момент так… противно, даже смотреть не могла на это убожество. Он же мужчина, гордый, независимый, да как так?!

– Не унижайся, встань.

– Ты останешься? – сколько же он вложил надежды в голос.

Раньше я повелась бы, смягчилась, попыталась дать нам второй шанс, но не сейчас. Не после всего того, что было сказано и сделано. Отрицательно качнула головой, Богдан вскочил с колен, бросил на меня обвиняющий взгляд, в котором все еще не погасла надежда.

– Подумай перед тем, как переступить порог этой квартиры. Ты же прибежишь потом обратно, а я уже не приму! Юль, назад дороги не будет.

Опять его манипуляции, как я устала от них. Хотелось уже вдохнуть полной грудью, ощущая запах свободы. Конечно, рядом с Островским я ни в чем не нуждалась бы, могла не переживать о завтрашнем дне, он зарабатывает больше меня, к тому же получает частые премии, но жить только из-за этого как в золотой клетке, нет уж, увольте!

– Я не вернусь, – проговорила с твердой решительностью.

Своими словами пыталась поставить точку в наших отношениях и дать понять, что назад возвращаться глупо. Нужно двигаться дальше и искать свои половинки.

Богдан долго ничего не отвечал, я сходила в комнату и забрала наши с Женей два чемодана, вышла в коридор, открыла дверь.

– Ты еще пожалеешь об этом! – от явной угрозы у меня волосы на затылке встали дыбом.

Не стала оборачиваться, вышла из золотой клетки и сделала жадный вдох, захлопнула за собой дверь, бросила сумки на бетонный пол. Сердце колотилось в бешеном ритме, пальцы подрагивали из-за легкой паники, мне нужно было постоять пару минут, чтобы взять себя в руки. Все это время Островский не спешил закрывать замок, он ждал, что передумаю и вернусь, вот тогда сполна отыграется на мне. Но, нет. Как только колени перестали подгибаться, взяла вещи и мигом покинула подъезд, уселась на лавочке неподалеку.

Доставая телефон из сумочки, заметила отчетливые синяки на запястье. Не знаю почему, но на глаза навернулись слезы, может, из-за пережитого или я, наконец, осознала, что снова осталась сама. Не хотела ехать домой к маме в таком удрученном состоянии, поэтому набрала номер подруги и помолилась, чтобы та была сейчас дома.

– Алло, – сонно ответила она.

Я на секундочку убрала телефон от уха и взглянула на время. Девятый час. Уже и забыла, что поехала к Богдану ни свет, ни заря.

– Люд, можно я к тебе сейчас приеду? – не сдержала эмоций и всхлипнула.

– Конечно, – уже бодро ответила она. – Что-то случилось?

– Да… потом расскажу, не по телефону.

У меня оставалось еще немного денег, решила вызвать в последний раз такси. Теперь придется экономить, если не хочу вылететь в трубу. Желтая машина приехала быстро, и уже буквально через тридцать минут я стояла около квартиры Люды. Стараясь снова не разреветься, нажала на звонок и ждала.

Подруга встретила меня в кружевном халате, было видно, что я фактически вытянула ее из кровати: волосы оказались запутаны, напоминая гнездо птицы, Люда зевала и больше походила на зомби, чем нормального человека.

– Кофейку? – предложила та и потопала прямиком на кухню.

Она обратила внимание, что я поставила две сумки на пол и присвистнула. Недоверчиво глянула на меня.

– Банк ограбила или магазин с вещами? – Люда хотела разрядить обстановку шуткой, но я не оценила. – Если банк, ай-да на Карибы прямо сейчас!

Уж слишком я была напряжена, очень хотела выплакаться и выговориться ей.

– Я ушла от Богдана. Не без скандала, конечно, но все же.

Подруга потащила меня на кухню, усадила за стол, уселась и сама.

– Скандал? Островский? Да ладно, это две несовместимые вещи! – усомнилась она, тогда я подняла руку и показала проявившиеся синяки, по которым безошибочно можно было понять, что они от сильного давления пальцев.

– Ни фига себе… – Люда ошарашено глядела то на меня, то на руку.

Поджала губы и что-то пробурчала себе под нос. Честно говоря, я и сама не ожидала от Богдана. Скорее, последний бзик, когда он встал на колени, и то был более прогнозируемым, но не агрессия. Так ли хорошо я знала Островского? Раньше иногда от него исходили вспышки агрессии, но также быстро и заканчивались. Вероятно, мне было удобно закрывать на многие вещи глаза, теперь же стала мыслить трезво и… ужаснулась. А что, если и правда вздумает мстить? За себя я переживала в самую последнюю очередь, больше всего волновал сын и мама. Однозначно, завтра же скажу воспитательнице, чтобы не отдавала больше Жеку никому, кроме меня. Я занервничала и почувствовала, как земля стала уходить из-под ног.

– Эй, подруга, ты аж побледнела вся… – Люда быстренько налила в стакан воды и дала мне в руки. – Да ну его, козла. Все вернется Богдану бумерангом, вот увидишь.

Вернется… но раньше мести или позже?! Жадно сделала пару больших глотков и облизала пересохшие губы. Возможно, под влиянием эмоций я слишком переоценивала Богдана, и он на самом деле ничего не будет делать, струсит, а где гарантия? Вдруг завтра его окончательно перемкнет и тогда… Так, все, Юля, прекращай себя накручивать на ровном месте!

– Самое ужасное, что мы работаем вместе, – нехотя призналась в своих опасениях. – Я не знаю, переклинит его завтра или через неделю. Конечно, при всех Богдан не станет выяснять отношения, но что, если распустит дурные слухи или сделает что-то похуже? Люд, я его, кажется, совершенно не знаю.

Подруга вздохнула и присела обратно за стол, между нами сейчас повисла неловкая тишина. Честно говоря, я завтра побаивалась идти на работу даже не столько из-за возможных объяснений перед коллегами, ведь все в офисе знают о наших отношениях, а из-за самого Богдана. Мне еще предстоял серьезный разговор с сыном, но я была уверена, что Жека с пониманием отнесется к моему выбору.

– Ты окончательно решила уйти, может, еще передумаешь?

– Нет, Люд, назад дороги нет. Тем более, что…

Я замолчала на пару секунд, собралась с духом. Вот от следующего признания подруга точно сейчас свалится в обморок! Не мешало бы, кстати, поговорить с ней про собаку.

– Мне сейчас нравится один… хороший человек, правда, кажется, я его совсем не интересую.

Иначе как еще объяснить забывчивость и желание поскорее избавиться от меня? Ох, Ваня… И что в нем такого, совсем не понимаю. Он же не в моем вкусе совершенно, мне всегда нравились правильные мужчины, примерно такие, как Богдан, чтобы могли твердо стоять на ногах.

Но видно, по крайней мере, что Иван умеет заботиться о других, а о себе думает в самую последнюю очередь. Кажется мне, из него может получиться неплохой отец…

– И кто это? Я его знаю? – Люда сузила глаза, словно пыталась разгадать мою загадку.

– Ну, можно и так сказать. Помнишь мужчину, который вернул мне сумочку…

– Ты сейчас так пошутила? – подруга даже не дала мне договорить. – Ха… нет, ты не пошутила, по взгляду вижу. Юль, ты меня, конечно, извини, но уж лучше Богдан, чем тот татуированный, устрашающий мужик.

Я мгновенно оскорбилась, как если бы задели мою собственную честь, захотелось любыми способами оправдать Ивана в глазах Люды, чтобы она поняла и увидела его моими глазами!

– Ты же совершенно ничего о нем не знаешь.

– А ты знаешь? – спросила с упреком. – Неужели пошла в пиццерию на встречу? Ты же обещала! – сокрушалась она, нервно размахивая руками.

– Да, но представляешь, Ваня не пришел, – на губах появилась улыбка, теперь тот вечер уже не казался мне позорным. – Конечно, тогда разозлилась на него, по телефону он грубо отвечал, было ясно, что я для него в тот момент, как кость в горле. Стало так обидно, перед этим еще Богдана прождала целый день, непонятно где его носило. Но не об этом сейчас. В общем, то ли судьба, то ли везение, неподалеку от проезжей части скулила собака, у нее оказалась раненная лапа, а лил дождь, ну я решила помочь, потом все закрутилось, встретила семейство волонтеров, они помогли отвезти собаку, дали номер приюта, оттуда должен был кто-то приехать за пёсиком и…

Я специально сделала театральную паузу, но Люда уже обо всем догадалась:

– И приехал тот самый Ваня?

– Ага! – радостно воскликнула, прямо как маленький ребенок. – Клянусь, у него в глазах было море замешательства, как только он увидел меня. Ваня еще, оказывается, с ветеринаром дружит, тот догадался, что его друг должен был пойти ко мне на встречу, а в итоге променял меня на какого-то там ёжика.

Но, ты только представь, я вся промокшая до нитки, сижу, трясусь, а он принес мне свитер, довез до дома…

– Я сейчас разрыдаюсь от романтичности твоих слов, – скептицизм так и сквозил в словах подруги. – Ты решила, что если этот мужик помогает животным, и – о Боже! – подвез тебя, промокшую, домой, то все – он идеальный? По-моему, пора задуматься. Что первый твой Славка оказался козлом, теперь, вероятно, и Богдан. А ты каждый раз твердила, что знаешь их, как облупленных.

С такими доводами я не могла спорить, ведь, по сути, об Иване не знала ровным счетом ничего. Тем более мне показалось, будто я его совсем не интересую, сама же снова напрашивалась на новую встречу, в то время как Ваня всеми силами пытался отказаться. Я бы и плюнула, может, но наш жаркий поцелуй не давал мне покоя.

– В этом ты права, но…

– Но ты уже заинтересовалась, – Люда цокнула языком. – Горе ты мое луковое, ничему тебя жизнь не учит.

– Да не хочет он видеть меня, если быть до конца с собой честной. А я как дура ищу любой предлог, вот думала, может, если найти временный дом спасенной собачке, то снова смогу с ним увидеться, поговорить.

Подруга глядела на меня, как на сумасшедшую и явно не понимала до конца, зачем мне все это. Я и сама порой думала, правильно ли поступаю? Вот тянет какая-то неведомая сила к Ивану, ничего поделать с собой не могу.