Я улыбнулась, припоминая, как та орала и пыталась брыкаться, бороться с Людой, но это оказалось практически нереально, она тогда была тем еще исчадием ада!

– Я видела его после того еще несколько раз, Слава всячески избегал меня, наверное, волновался, что снова и снова буду унижаться и доказывать, что это его ребенок.

Вроде бы, большая часть груза спала с моих плеч, дальше рассказывать уже не было никакого смысла. И так поведала больше, чем собиралась. Ваня нахмурил брови, понял, что разговор окончен, однако что-то отвечать не спешил. Мне так показалось, будто он был сбит с толку.

– Чего ты ждешь от меня? – внезапно задал вопрос и продолжил: – Сочувствия и поддержки? Может, намекаешь, чтобы я нашел твоего бывшего и силой заставил принимать участие в воспитании ребенка? – в его словах отчетливо слышался упрек.

Понимаю, что со стороны выглядело так, будто я давлю на жалость, но все было совсем не так. Я улыбнулась, махнула рукой. Искать Славу? Да, нет, такое счастье мне точно не нужно. Да и о какой заботе может идти речь, если она мотивирована угрозами?

– Поверь, в самую последнюю очередь хочу, чтобы он нашелся. Зачем лишний раз давать сыну надежду, когда я точно знаю, что Славка, как найдется, потом также быстро и потеряется, а мне потом придется объяснять Жеке, куда это снова пропал его отец. Дело в том, что я много лет держала все в себе, даже мама не знала и половины всего, что я на самом деле пережила. Как бы кто ни говорил, сложно рассказывать правду близкому человеку, но и абы кому секреты не выдашь, понимаешь?

Даже Ваня неосознанно, но раскрыл небольшую долю своих тайн. Сомневаюсь, будто он с охотой демонстрировал всем подряд, желая похвастаться, татуировки. Я могла поклясться чем угодно – мужчина так же мечтал выговориться и, наконец, вдохнуть полной грудью от облегчения! Увы, так просто решиться, как мне, у него не выйдет. Даже не знаю, что такого должно произойти, чтобы в его голове щелкнул переключатель.

– И что, тебе полегчало? – ирония в его словах могла бы оскорбить, но я не повелась на это, улыбнулась.

– Конечно. С моих плеч спал очень тяжелый груз. И я не шучу, когда говорю, что много лет все держала в себе. Долгое время вообще думала, будто все это уйдет со мной в могилу. Люда хоть и знала, но она могла только догадываться, каково мне жилось все эти годы. Практически все спрашивают, а где же отец Жени, что случилось, включая сына. Думаешь, легко лукавить и тщательно подбирать слова, при этом оставаться невозмутимой, будто меня не задевает на самом деле поступок Славы.

В глазах Вани промелькнуло понимание, буквально на пару секунд, а потом так же быстро испарилось. Я отвлеклась, глянула на настенные часы. Время за разговором пролетело незаметно, на улице стемнело, но домой возвращаться совершенно не хотелось. Хотя Ивану, похоже, моя помощь была абсолютно не нужна.

Между нами повисло молчание, мужчина старался больше не смотреть мне в глаза, наверняка переваривал все то, чем успела с ним поделиться. Я честно не ждала от него жалости, да и Ваня не тот мужчина, который станет сюсюкаться. Скорее уж прикажет не распускать сопли и привыкать к жестокому миру, пытаться решить жизненные проблемы самой.

Из дальней комнаты раздался звонок мобильного. Ваня стремительно встал, но, видимо, не рассчитал свои возможности и со стоном присел обратно, схватился руками за голову.

– Сиди, я принесу, – даже не столько спрашивала разрешение, сколько просто предупредила.

– Ладно, – прохрипел он.

Мне особо некогда было рассматривать интерьер комнаты, сразу схватила гаджет с тумбочки и помчалась обратно. Но, не удержалась и глянула, кто же звонит. Некто Карасёв. Придя на кухню, я отдала мобильный.

Ваня явно не обрадовался, увидев звонившего, скривился, но вызов принял:

– Чего тебе?

Слышала на том конце мужской голос, однако он был неразборчивым, как бы ни старалась прислушиваться.

– Я же сказал, что не отдам тебе пса, сколько можно? – Ваня внезапно повысил голос, его собаки занервничали.

Ванилька заскулила, а вот Ёж подорвался на лапы и, могу поклясться, был готов в любую секунду напасть на обидчиков хозяина.

– Давай, иди, заявляй, мне тоже есть, что рассказать. Хочешь войны, ты ее получишь!

Он сбросил вызов и со злостью швырнул, не жалея телефон, на стол. В глазах отчетливо плескалась ярость, Ваня сжал руку в кулак и несильно ударил им об стол. Я ощутила, как от страха похолодели ладони и едва сглотнула. В таком состоянии видела его впервые, и, кто знает, чем мне это грозило. Ёжик ткнул носиком в бок хозяина, Ваня отвлекся на пса и погладил того по голове, потрепал за ухом. Тяжело вздохнул.

– Кто-то хочет его забрать? – вопрос сам сорвался с губ, я не успела остановить себя от любопытства.

– Примерно полгода назад мы взяли его из семьи, которая буквально измывалась над ним: держали практически все время на короткой цепи, морили голодом, не давали воды. При любой удобной ситуации лупили его, ногами или деревянной палкой. На нас вышли соседи, они утверждали, что изначально у Ёжа был примерный характер, он долго все терпел, шел на контакт и искал ласку, но терпению однажды пришел конец. Когда старший сын решил выбить свою злость на питбуле, тот вгрызся ему в руку и нанес много повреждений. Словом, дальше его ждала смерть, но женщина, живущая с ними на одной территории, сжалилась и позвонила нам, описала ситуацию, переживала сильно, она ведь часто подкармливала его, поила. Мы приехали, хотели забрать Ёжа, а оказалось, что на него уже претендовал хозяин бойцовского клуба для животных. Он предложил хозяевам солидную сумму, понятно, что те не стали даже церемониться, продали. Я внаглую схватил его и увез в приют. Доказать факт продажи мужику было сложно, да, он подавал на нас заявление, но правда все равно оказывалась не на его стороне. С Ёжиком было трудно совладать, он не подпускал к себе никого, не позволял менять себе воду и еду. Наши волонтеры уже склонялись к мысли, что бедное животное проще усыпить, тем более что Карасёв угрожал собрать свидетелей, хотел доказать, что пёс бешенный, и его следует убить.

– А… какой ему тогда толк? – Ваня замолчал, я же пыталась найти логику того мужчины.

– Толк такой, что у него официально не бойцовский клуб, а ветеринарка, Карась мог настоять на том, чтобы именно в его клинике усыпили пса, и суд бы одобрил.

– Но он бы не усыпил, а забрал для боев? – продолжила мысль.

– Да. Пока шло разбирательство, я сумел найти подход к Ёжику, поэтому решил забрать его себе, сейчас мы с ним под строгим наблюдением, один плохой прецедент и все, его заберут.

– То есть, если они узнают, что… – Ваня грубо перебил меня:

– Да, если ты заявишь, что пострадала от Ёжика… – мне пришлось так же резко прервать и его:

– Я не собираюсь этого делать! – прикрикнула на Ваню. – Не делай из меня бездушного монстра. Как бы там ни было, пёс заслуживает любви, а не очередного предательства.

Обидно до слез, что он решил уже для себя то, как я могу поступить! Ну, да, не спорю, пёс повел себя агрессивно, но, учитывая, как с ним поступали… неудивительно, что Ёжик теперь яростно защищает всех, кто к нему относится с любовью.

Вдруг находиться здесь стало некомфортно, от явного равнодушия мужчины хотелось поскорее убежать, даже дышать нормально не получалось. Зачем мне оставаться, заботиться, кому это все надо кроме меня? Собрав волю в кулак, поднялась из-за стола.

– Мне пора. Здесь вот еда, пирог, думаю, от голода не умрешь. Помощь, как вижу, тебе абсолютно не нужна. Ты прекрасно справляешься и сам.

Ваня внезапно схватил меня за ушибленное запястье, я мгновенно застонала от накатившей боли, перед глазами на секунду потемнело, что пришлось усесться обратно. Мужчина встал и подошел к холодильнику, достал что-то из морозильной камеры.

– Приложи.

Это оказался небольшой зип-пакет со льдом. Первое, что пришло на ум – обо мне заботятся. Но потом опять вспомнила о тотальном недоверии… Зыркнула на мужчину исподлобья, так хотелось послать на все четыре стороны, но сдержала порыв. Да он же не лучше Ёжика! Характер такой же колючий и противный.

Некоторое время мы оба молчали, я все ждала, когда Ваня извинится или хоть что-то скажет, он глядел в одну точку на стене и явно не собирался начинать разговор. Что ж, прекрасно. Холод помог – боль притупилась, я отложила пакетик и, уже когда собиралась встать, услышала упрямое заявление:

– Я тебя все равно никуда не отпущу.

– Снова сделаешь мне больно? – ехидно поинтересовалась. – Любишь брать девушек силой?

Ой! Я думала, Ваня сейчас рассвирепеет, набросится на меня… Ну, или, как минимум, наорет, а он улыбнулся, повергая меня в шок!

– Нет, Юля, – а голос… мамочки, как у хитрого лиса! – Никогда никого не принуждал и принуждать не собираюсь. Я беру лишь то, что само плывет в руки. Не ловлю кайф от насилия. А насчет того, как собираюсь тебя удерживать…

Улыбка стала широкой и коварной, прямо как у Чеширского кота. Немыслимо, но по коже побежали предвкушающие мурашки, мне казалось, Ваня сейчас намекает на нечто приятное и запретное. Затаила дыхание в ожидании ответа.

– Ёжик, – пёс мгновенно поднялся на лапы и завилял хвостом. – Охранять дверь.

И он пошел, улегся около входной двери! Теперь, чтобы, например, незаметно улизнуть, придется как-то договариваться с питбулем, а я не была уверена, что это мне удастся.

Шок и замешательство быстро прошли, а внутри поселилось теплое ощущение заботы и комфорта, вроде мне следовало возмутиться, но так приятно было осознавать, что тебя еще не готовы так просто отпустить! Ну, вот и что это означает в понимании Ивана? Почему так поступил, если буквально двадцать минут назад считал меня предательницей?

Уже изрядно болела голова, чем больше я думала обо всем, тем сильнее становилась пульсация в висках. Возможно, меня вымотал сегодняшний день, банально хотелось уже прилечь и отдохнуть.