Ирина Лисовская - Первый лучик солнца

– Может быть, – он выдохнул и снова обнял меня, поцеловал в лоб.

Ваня рассказал лишь малую часть истории, шрам на щеке, татуировки, пирсинг, тоннели – это все, как я поняла, было в его жизни уже после Киры. Теперь его поведение и безразличие ко мне не казалось чем-то плохим или неправильным, он просто боялся снова нести за кого-то ответственность, боялся любить… Тем не менее, стал спасать животных и помогать детдомовским ребятишкам. Кстати о них.

– Я так понимаю, те два мальчугана…

– Они из нашего детдома, – Ваня перебил меня. – Прошло много лет, там сменилась директриса, ею стала воспитательница моей группы, замечательная, добрая женщина. Как только я узнал о смене руководства, то стал чаще заезжать к ним, привозил вещи и игрушки, которые жертвовали люди для сирот, порой сладости и продукты. Короче, все, что мог по мере финансов. Тарас с Вовкой как зеркальное отражение нас с Черепом – трудные подростки. Они там все такие, но эти… Да ты и сама все видела. Я официально не их опекун, скорее, на словах и доверии Ольги Петровны – нового директора. К сожалению, за последнее время много раз подводил ее, упускал мелких из вида и подорвал свой авторитет у них. Из-за Славки, между прочим, знатно он им мозги промыл, ничего не скажешь. Но я не теряю надежды поставить пацанов на место.

– Может быть, есть смысл поговорить с ними по душам? Расскажи, как тебе жилось и, ну…

– Ты думаешь, они не знают? Юль, не будь наивной, они – не домашние детки, которых ограждают от проблем и выращивают в «тепличных условиях». Тем более в одном детдоме не утаишь кота в мешке. Все знают и про Киру, и про то, что с ней произошло до мелочей. Она не единственная, были и другие дети, не выдержавшие такую вот «хорошую» жизнь. Ничего не изменится, пока они не прочувствуют проблемы на своей шкуре, к сожалению. Я могу лишь пытаться помочь, но сейчас уже считаю эту затею бессмысленной. Чем больше они чувствуют безнаказанность после каждого плохого поступка, тем сильнее считают, что все может сходить им с рук.

– Ты прав, пускай набивают себе шишки и расплачиваются за них «из своего кармана».

Дальше между нами повисла тишина, и я не знала, продолжит ли Ваня еще что-то рассказывать или нет. Первая часть оказалась настолько ужасной, что мне до сих пор не по себе. Это ж сколько лет мужчина держал все в себе, наверняка переживая тот день снова и снова. Возможно, когда спросонья он выгнал меня, ему снилась Кира и ее поступок. Или та проклятая Маша, из-за которой все и началось.

Мне уже было плевать, что там происходило дальше. Понятно, что ничего хорошего. Столько горя пережить за пару недель не каждый взрослый выдержит, а уж девятнадцатилетний мальчик и подавно!

– Вот такой вот я «удачливый», – внезапно заговорил он. – И это лишь часть, можно сказать, самая безобидная в моей биографии. Ты уверена, что рядом со мной будешь в безопасности? Ты и твой малой?

Я задумалась. Конечно, за те прожитые годы не могла ручаться, но все же было кое-что любопытное, плохо, что раньше мне это не пришло в голову.

– Вот смотри, ты говоришь, будто мне опасно находиться рядом с тобой.

– Так и есть, – уперто заявил, перебивая мой рассказ.

– Но, как ни парадоксально, только рядом с тобой я и была в безопасности! Теперь я понимаю, что не стоит судить о человеке по его внешнему виду. Вот взять Островского – интеллигентный, из приличной семьи, а внутри он черный, как гнилой банан! Разве с ним мне было безопасно? Слава, опять же… красивая мордашка, он был популярным среди девушек в школе, казалось, с ним жизнь будет медом, а что в итоге? Такой же прогнивший в душе, если не хуже. Вань, как бы ты ни уродовал себя внешне, но внутри тебя до сих пор сидит тот маленький и ранимый мальчик, ищущий в этом мире тепло и ласку. Я… люблю тебя и приму любого, мне не важно, где ты рос, что творил, это прошлое, его не исправить и не изменить, но будущее все еще в наших руках! Так может…

Иван перебил меня требовательным, коротким поцелуем, я оказалась дезориентирована на несколько секунд и запросто могла упасть на пол, но Ваня крепко удерживал меня на месте.

– Назад дороги не будет, подумай, как следует, – он наклонился к моему уху и зашептал: – Как только полностью станешь моей, я превращусь в параноика, буду маниакально защищать то, что принадлежит мне! Больше ни одни чертов Череп даже не посмотрит в твою сторону, бошку откручу!

И почему от его слов в животе запорхали бабочки? Я шумно вдохнула, ощущая трепет во всем теле. Это так… мило! Даже лучше, чем банальное «я люблю тебя».

– Да не нужен мне ни Степа, ни кто-либо другой, понимаешь? Только ты!

– Тогда ты сама напросилась, – с дьявольской улыбкой Ваня поднял меня на руки и перенес на покрывало.

Рассмеявшись, обняла его за шею и прижалась всем телом, ощущая на себе каждый напряженный мускул. Поверить не могла, что я, наконец, призналась себе и ему в своих чувствах.

– Юль, – позвал Ваня, вырывая меня из мыслей.

Честно говоря, мне лень было даже моргать, но прохрипела «что» в ответ и продолжила лениво водить пальчиком по татуировке сердца в когтях орла. До образа милой девушки с крыльями не дотрагивалась специально, теперь я поняла, почему он выбрал именно такой рисунок. А вот сердце хотелось отвоевать у пернатой птички и забрать его себе, навсегда!

Примерно час назад я стала замерзать на крыше, мы переместились в квартиру. Ваня, такое ощущение, решил полностью выбить меня из колеи и заставить остаться на ночь с ним. В целом, ему это удалось, хотя, по правде, и без того я никуда уходить не собиралась. Удобно устроилась у мужчины на груди и нежилась в объятиях любимого человека. Да, может, рано делать выводы и признания, но я не могла иначе. За те короткие две недели Ваня стал для меня родным человеком, даже с Островским за пару месяцев мы не стали настолько дороги друг другу. Да и как могли, если с его стороны были вечные упреки и недовольства. Все должно было быть строго по плану, известному ему одному.

– Ты же понимаешь, что дальше так продолжаться не может?

Я моргнула и даже перестала водить пальчиком по коже. Что? Как это? В комнате горел тусклый свет от светильника, я могла с легкостью заглянуть Ване в глаза, но не решилась. Вдруг увижу там не те эмоции, которые ожидала?

– Как?

– Вот так, украдкой. Переезжай с сыном ко мне.

– Ваня, блин! – ударила его кулаком по плечу и выдохнула. – Я уже было подумала, что…

– Я же говорил тебе, назад дороги не будет, – он не дал мне даже договорить мысль.

– Угу, и после всего того, что ты со мной сделал, обязан жениться, – тихонько пробурчала, чувствуя облегчение после минутного замешательства.

– Прекрасно, выходи за меня.

Я подавилась слюной и закашлялась, совершенно не ожидая, что он такое предложит. Нет, ну, какое замуж? Рано еще…

– Да расслабься ты, – он хрипло рассмеялся, разряжая обстановку, – всему свое время. А насчет переезда я абсолютно серьезен. К тому же, чем быстрее найду общий язык с твоим сыном, тем легче нам будет ужиться вместе. Им нужно заняться и, чем скорее, тем лучше.

Вот теперь я не выдержала и одарила Ивана грозным взглядом. Что значит «заняться им»? Все с Жекой нормально!

– Намекаешь, будто я его плохо воспитываю?

– Юль, он пацан, ему нужна твердая рука и наставник, который направит детскую энергию в правильное русло. Мы что, серьезно, сейчас будем спорить из-за этого? Ты же не хочешь, чтобы он вырос таким же маменькиным сынком, как Островский?

– Нет, но…

– Вот и прекрасно, закрыли тему. Приедешь домой и соберешься, а я вас заберу. Точка.

– Какой же ты… – я не договорила и рассмеялась.

Разве с ним реально спорить? Как неандерталец – дубинкой по голове и в пещеру!

– Какой?

Он перевернул меня на спину, а сам навис сверху и широко улыбнулся, ожидая ответ. Ох, а в хитрющих глазах горел яркий огонек, намекающий на скорое продолжение «банкета».

– Настойчивый.

– Ты даже не представляешь, насколько. Ты моя, не забывай об этом.

***

Объяснить маме, что мы с Жекой снова переезжаем, оказалось намного проще, чем сыну. Пока родительница ушла забирать его, я упаковала большую часть своих и его вещей, а в голове постоянно прокручивала то, что должна ему сказать. С одной стороны Ваня прав – нужно налаживать контакт с ребенком, но с другой… Ведь только недавно выдернула его от одного дядьки и уже веду к другому. Как-то это все… Слишком для маленького мальчика.

Услышав, как открывается дверь, собралась с духом. Я еще не успела выйти в коридор, а уже услышала довольный возглас:

– Мам, мам! – Жека влетел в комнату как маленький ураган и сразу же бросился ко мне в объятия.

Что это с ним? Он явно радовался, но я никак не могла сообразить, чему именно? В последний раз сынишка прыгал до потолка, когда я купила ему планшет.

– Это правда, да? – несмело спросил он. – У меня теперь будет собака?

– Собака? – я присела на корточки и попыталась понять, что происходит.

– Да, вот такая, – сын поднял руку на уровень груди. – Правда, она уже взрослая, но дядя Ваня сказал, что если я буду… буду… – малыш нахмурился, видимо, забыл слово, а потом махнул рукой.

– Ответственным, – я резко вскинула голову и вздохнула, увидев на пороге мужчину.

Ваня… ну, конечно, кто бы мог сомневаться. Мельком заметила, как мама тихонько юркнула на кухню, оставляя нас одних. Как я могла долго злиться, когда Жека был так воодушевлен, что буквально светился от счастья? Похоже, Ивану и не нужно находить общий язык, сын сам тянулся к нему, видимо, чувствовал в нем лидера и просто хорошего человека.

– Собака… – тихо повторила и кивнула. – Зайка, у дяди Ивана злая собака, с ней нужно быть аккуратным.