Именно после этого разговора, спустя пару дней, Ваня настоятельно рекомендовал мне уйти с работы, заняться домом и сыном. То, что фирма Алексея Николаевича работает на «два фронта» изначально отпугнуло меня, и Ваня как-то связан с этим, вероятно, это и был один из тех его «темных заработков».

Но я не хотела уходить, мне сразу вспоминался Островский с его упреками о том, будто я сижу у него на шее и не имею права даже слово поперек вставить. Пускай по меркам Вани я и получаю копейки, но это мои копейки, как ни крути! Так что решение менять не стала бы, уж не знаю, как он там собрался добиваться своего, все равно последнее слово должно было остаться за мной!

Эпилог

– Ну, Ваня… – прошипела я, глядя на две ярко красные полоски.

Все-таки практически добился своего, как и обещал! Тем не менее, на лице расплылась довольная улыбка, а на глаза навернулись слезы радости. Я догадывалась еще пару дней назад, а сейчас решила проверить наверняка. Ивана как раз не будет до вечера, сынок в дальней комнате играет с нашим новым щенком, и еще скоро должна прийти Люда.

Что-то она темнила в последнее время, при встрече постоянно меняла тему, когда я заводила разговор об ее отношениях с Алексеем, напирать на нее не было никакого смысла, подруга выглядела так, словно загнанный в угол зверек. А в конечном итоге, спустя месяц, и вовсе огорошила тем, что рассталась с моим боссом. Опять же, без конкретики, просто факт.

Мне в какой-то степени было неловко перед подругой. За три месяца совместной жизни с Ваней все шло гладко, конечно, не без притирания и мелких ссор, зато каждый раз мы примирялись так бурно, что хотелось ругаться хоть каждый день.

И как я должна была смотреть в ее грустные глаза и с азартом рассказывать о себе? Приходилось изловчиться и выдавать малую часть, лишь бы не давать ей больше повода для грусти. А теперь еще и беременность.

Звонок в дверь вывел меня из задумчивости, я стрела слезы радости со щек и, положив тест на раковину, ушла открывать подруге. Что-то она рановато, вроде до ее прихода оставался целый час, или же я так долго пребывала в трансе, что потеряла счет времени. Без тени сомнения широко распахнула дверь, но на пороге оказалась не Люда…

Высокая брюнетка с удивлением оглядела меня и хмыкнула. По внешнему виду она мне чем-то отдаленно напомнила Иру, которую приглашала мама Богдана. Такая же дорогая на вид, ухоженная, но, скорее всего, абсолютно пустая внутри. Что-то отразилось сейчас в ее голубых глазах, я не смогла точно понять, что именно. Мне совершенно не пришлась по душе эта девушка, от нее веяло безразличием и, как любил выражаться любимый – человек не без гнильцы.

– Вы к кому? – все же уточнила я, стараясь потихоньку прикрыть дверь.

Она неестественно и противно рассмеялась, скорее всего, хотела сбить меня с толку. Ну да, странно спрашивать, живя в квартире Вани, к кому она пришла. Явно не ко мне.

– А я смотрю, с годами ничего-то не меняется, – елейно пропела она и шагнула вперед.

Девушка попыталась сдвинуть меня с места и пройти в квартиру, но я изловчилась и перекрыла ей путь. Ну уж, нет! Кем бы она ни приходилась Ивану, мне о ней ничего неизвестно. А пускать в дом кого попало – верх идиотизма. Да если бы я не была уверена, что пришла Люда, то обязательно взглянула бы в глазок.

– Сгинь с дороги, ты здесь никто!

– Никто здесь ты, а я хозяйка, – спокойно возразила, а брюнетка недовольно поджала губы.

Девушка быстро справилась с эмоциями и снова захохотала, меня ее поддельный смех не тронул. Видно же, курица пытается задеть за живое, но не выходит.

– Я тебя умоляю, – даже стерла несуществующую слезу, будто ей оказалось смешно до слез. – Знаешь, как много повидала таких вот «хозяек» за два года? Сколько он тобой уже пользуется? Неделю? Не строй иллюзий, дольше двух недель у Петренко еще ни одна не задерживалась, так что, сори, можешь бежать уже паковать чемоданы.

Брюнетка скрестила руки на груди и улыбнулась так, словно победа у нее в кармане. Да что ж она так тужится, неужели одна из тех самых бывших? Из-за ревности кровь вскипела в жилах, я едва держалась, чтобы не высказать девице в лицо много «приятных» вещей.

– Ну, чего лупишь на меня, тупая совсем? Бе-е-е-егом! Кышь отсюда.

Я не выдержала и рассмеялась. Не знаю, беременность на меня так влияла или абсолютное доверие к Ване, но я не купилась на дешевые потуги брюнетки. Да и жили мы уже больше трех месяцев вместе, я знала практически половину его друзей и знакомых, а эту видела впервые.

– Слушай, не знаю, кто ты такая, но советую убраться по-хорошему. Твои попытки очернить Ваню довольно слабые, нет у него никого, кроме меня, и уже не будет. Что-то мне подсказывает – ты одна из давно брошенных им, желающая вернуть обратно свое место «под солнцем». Так вот, я тебе так скажу…

Договорить у меня не вышло, Слава открыл дверь и вышел на лестничную площадку, присвистнул при виде брюнетки, а она мгновенно попятилась, словно прекрасно знала, на что тот способен. Я бы в жизни не догадалась, что парень – дзюдоист. Такой, вроде, худенький, хиленький, а на самом деле с ним лучше не шутить!

– Ты посмотри, кого я вижу! – наш сосед широко улыбнулся.

Тем не менее, Слава вышел вперед и буквально закрыл меня спиной, как если бы та девушка реально могла навредить. Вот тогда-то ко мне стали закрадываться смутные сомнения…

– Это ж сколько лет прошло? Пять или шесть, да? А Вано в курсе? Ты смотри, если узнает, ох, не завидую я тебе, куколка.

– Да пошли вы все… я вас ненавижу! – прошипела девушка и, перед тем как уйти, крикнула: – Все равно отомщу… за все страдания…

Спустя пару минут цокот от ее каблуков стих, и Слава обернулся ко мне, подмигнул.

– Ну и настырная дама. Так понимаю, Ваня ее бросил давно, вот и бесится?

– Эм-м… – сосед почесал макушку, он явно не знал, как ответить. – Ты ему скажи обязательно, что вот это приходило, он все поймет. Не обрадуется, конечно, но… – он развел руками.

И на этой ноте скрылся у себя в квартире. Тьфу ты! Никакой конкретики, блин. Я собралась уходить, но через пару секунд явилась Люда, Как раз вовремя.

Пока не стала ей рассказывать про беременность, позже. Подруга, наконец, решилась поведать, что же произошло на дне рождения Островского. Честно говоря, мне до последнего не верилось, что наша скромная бухгалтер способна на подлости. Но так оно и случилось, сначала облила платье Люды красным вином, а затем, воспользовавшись отсутствием подруги, липла к шефу, как пиявка. В конечном итоге поцеловала прямо у Люды на глазах, после чего та и сбежала, а телефон после звонка выронила где-то около кафе, поэтому я уже не могла ей дозвониться.

Много раз думала, как бы сама отреагировала, увидь, что Ваню целует другая… Ну, уж точно не сбежала бы вот так, возможно, оттаскала бы конкурентку за волосы или залепила Петренко пощечину и только потом ушла. А Люда способна и на большее, почему так вышло, ума не приложу. Сама же подруга утверждала, что находилась в «неадеквате» и винит во всем Тоньку, будто та ей что-то подсыпала в бокал. Может быть, так оно и было, но… Отношения между ними все равно разладились, видимо, не судьба.

Мы долго общались, практически до вечера, Ваня все не приходил, а подруге уже пора было возвращаться домой.

Я уже и сына уложила спать, и со щенком немного поиграла, насыпала еды Ванильке, Вани все не было. Мысли, будто он сейчас с той барышней, гнала прочь, верила ему, как самой себе. В конечном счете, прилегла на кровать, и, стоило только найти удобное положение, как сон пришел сам собой.

Меня разбудили настойчивые поцелуи и ласковое бормотание. Усмехнувшись, распахнула глаза и… увидела только силуэт любимого, поискала рукой ночник на тумбочке. Ваня сделал это первый, в комнате мгновенно зажегся тусклый свет, я заметила на его лице широкую улыбку. В руках он держал тест, который я благополучно забыла на раковине еще в обед. Ой, блин… А ведь Люда тоже его видела, получается, и ничего не сказала!

– Это… – сипло начал он, – то, что я думаю? – ох, сколько было в глазах надежды, разве могла я сейчас сказать что-то не то?

– Да, Ваня, ты таки добился своего. Теперь я поняла, каким образом собирался настаивать на своем, – строго произнесла, но долго не могла играть в эти игры и просто тихонько рассмеялась.

Так умилительно оказалось наблюдать за недоуменным выражением лица любимого. Ваня полез в тумбочку и достал оттуда коробочку, которой еще недавно там не было. Когда только успел? Он же не мог знать заранее или мог?..

– Выходи за меня, – он открыл коробочку и достал кольцо с небольшим камнем.

– Эй, а где бурная речь, как ты счастлив, что встретил меня, что я твое все и бла-бла… – театрально надулась, но приняла из его рук кольцо, примерила на пальчик – идеально.

– Я не мастер речей. А так, знаешь же, что ты мой лучик солнца! Никуда тебя не отпущу, даже если сильно захочешь. То, что принадлежит мне – таковым и останется навсегда!

У меня не повернулся язык пошутить про угаснувшие чувства, и что в жизни случается всякое. На душе было так хорошо и спокойно, как никогда раньше. Я прекрасно знала, что за Ваней буду, как за каменной стеной, и могу больше ничего не бояться.

Островскому дали три года колонии, хотя его адвокат бился до последнего, требуя дать его клиенту условный срок. Насколько я знала, они даже подали на апелляцию, но Ваня сказал так: «Не в этой жизни».

Славка, отец Жеки, пропал, больше я его не видела и надеялась, что не встречу как минимум лет двадцать! Пускай живет своей жизнью и портит ее кому-то другому, но не нам с сыном.

Степа так же потихоньку пропадал из моей жизни, подозреваю, не без помощи Ивана. Я видела около месяца назад Черепа, когда навещала маму. Он шел под руку с милой девушкой, а когда мы коротко пообщались, та, как мне показалось, ревниво отнеслась ко мне.