– Прошлой ночью мне снился сон. – Голос его звучал тихо. – Я слышал слова Песни Мечты. Я видел тебя, бросающую камни в небо – как койоты.

Ее смущение сменилось вздохом облегчения.

– Понятно. Снова получилось. Я спела несколько слов из Песни Предвидения, которые я знаю. Я слышала, как исполнял ее Большой Хозяин. Мы с тобой общались в наших снах. Наши души связаны между собой.

– Нет – Он отстранился от нее, – Это просто совпадение.

Он не верил в это. Она могла определить по голосу.

– Не обижайся. Ты должен быть благодарен судьбе. Твои песни спасли мне жизнь в пещере. Ты…

– Той ночью не я пел песни, а Большой Хозяин.

Она провела ладонью по его щеке.

Но я видела перед собой твои образ Ты уговаривал меня продолжать путь. Если бы не ты, я бы умерла, перестав бороться.

– Не говори так, – Он не дал ей досказать, прижав к груди и закрыв ее рот поцелуем.

Она обвила руками его шею. Она гладила его по волосам. Она испытывала желание убедить его, что действительно видела его в своих грезах в пещере, и выразить ему свою любовь.

– Обними меня, – прошептала она, – не думай сейчас ни о чем. Только ощущай это. – Она покрыла поцелуями его лицо. – И это. – Она прижалась к нему всем телом. – И это. – Она поймала его губы своими губами. Ее груди прижимались к его обнаженной груди. Она чувствовала, как мышцы его живота трепещут около ее мягкого тела. Он обхватил ее руками и провел ладонями по ее нежной коже.

Ее сердце колотилось в груди, когда он со стоном обхватил ее сзади. Бесконечные мгновения они обнимали друг друга, погружаясь в хмельной омут.

Время исчезло. Она не переставала гладить его тело. Когда на секунду оторвалась от него, чтобы перевести дыхание, то поняла, что лежит на спальном мешке, прижатая весом его тела, которым она наслаждалась.

Он полностью накрыл ее своим телом, но она хотела большего. Она обхватила его бедра ногами и бессознательно прижималась к его телу.

– Видишь, все в порядке, – проговорила она. – Мы подходим друг другу. – Она хотела принадлежать ему.

– Я хочу тебя. – Он обнял ее сильнее, его мускулы дрожали от напряжения.

– Я тоже хочу тебя. – Она спрятала лицо у его шеи, замерев и едва дыша.

Он медленно разжал объятия и обхватил ладонями ее лицо. Поглаживая ее кожу, он сказал:

– Я могу предложить тебе физическое наслаждение. – Он поцеловал ее в губы. – Я предлагаю тебе свою любовь. – Он снова поцеловал ее, но на этот раз в его голосе звучало сожаление. – Но я не знаю, могу ли я дать тебе то, что тебе, в самом деле, нужно.

– Я не понимаю. – Она подняла голову, пытаясь увидеть его лицо, скрытое тенью. – А разве есть что-то еще? – Она была уверена, что больше ничего нет. – Или кто-то стоит между нами?

– Нет. Нет никого, кто так привлекал меня, как ты.

– И что же? Помоги мне понять. – Она старалась побороть возрастающий интерес.

– Сейчас, когда мы вместе, все нормально. Но это только из-за влечения, которое мы испытываем друг к другу.

– С этого мы и можем начать. Но между нами большее, чем просто секс, – настаивала она. – Любовь к этой земле.

– И к ее людям? – В вопросе звучал оттенок иронии.

– Но они ведь часть нашей жизни, – убежденно проговорила она. Эта тема, она знала, разрушит их и без того непрочную связь. – Мы просто должны решить, что для наших взаимоотношений будет значить наше прошлое. Ведь мы бесспорно сумеем сделать так?

– Реальность – вот что не даст нам найти счастья.

Осень подняла голову и попыталась разглядеть его лицо в слабом свете звезд.

– Звучит не очень ободряюще.

– Я не могу ничего обещать. – Он потрепал ее по щеке. – Я хочу любить тебя. Ты небезразлична мне. Но ты должна понять, что я не должен допускать, чтобы мое чувство переросло в любовь.

– О чем ты говоришь? Ты хочешь заниматься любовью, а забываешь о самой любви – начале всего.

– Точно.

Она отодвинулась от него и перевернулась на спину. Звезды, мерцавшие в вышине, начали блекнуть. Решив вести себя сдержанно, она неожиданно почувствовала, как глаза ее увлажнились.

– Ты знаешь, что я не могу принять это. Мне нужно мое прошлое. Я так старалась найти свою семью. Мне нужна…

Моя собственная, семья, думала она, но голос отказывался подчиняться ей.

Любовь и верность – этого нельзя требовать. Это то, что должно быть предложено.

Джесс подтянулся к ней на локтях, он смотрел на нее сверху.

– Было бы нечестно убеждать тебя в другом. Я достаточно сильно люблю тебя, чтобы не лгать тебе.

– Иногда честность ранит.

Он начал гладить ее волосы, но она отдернула голову.

– Я много думал обо всем этом с того самого дня, как нашел тебя в пещере.

Она тоже много думала – и, как видно, ошибалась. Ей казалось, что их отношения могут крепнуть. Как она могла так заблуждаться?

– Ты слишком озабочена обычаями предков. Ты хочешь принадлежать сразу двум мирам. – Он подтянул свои сжатые в кулаки руки к подбородку.

Осень начала перебирать пряди его волос, но потом коснулась его руки:

– Мы принадлежим двум мирам. Как бы ты мог отрицать это?

– Но ведь невозможно жить в обоих. В этом и заключается противоречие.

– Жизнь всегда полна противоречий.

Она схватила его за руки, чутьем догадываясь, что физический контакт поможет понять смысл слов, которые она так хотела донести до него.

– Взгляни на себя. Ты утверждаешь, что не индеец, но прошлое – часть тебя. Тебе больше страданий причиняет то, что ты стараешься отделить себя от той культуры, а тебе надо просто признать, кто ты на самом деле.

Он отстранился от нее.

– Есть вещи, которых ты не понимаешь.

– Как твой отец?

Он резко вдохнул в себя воздух, но она не пожалела о сказанном. Он должен открыто высказать свои сомнения, если она хочет иметь шанс установить между ними отношения, которые ей нужны.

– Я знаю, что с ним случилось.

Он выругался, ее удивило это и то, как резко он сел, выпрямившись. Она подвинулась так, чтобы сидеть к нему лицом.

– Ты думаешь, что знаешь все. Ты понятия не имеешь о том, каково быть ребенком и слышать, как тебя называют ублюдком.

– Я даже не знаю, что это означает; конечно, я не пойму. – Она почувствовала, как в ней поднимается раздражение, и постаралась овладеть собой.

– Это означает яблоко. Красное снаружи…

– … и белое внутри. О, Джесс. – Она поняла всю нелепость того, что он говорил. – Неужели ты не понимаешь, что смешно говорить об этом, приводя такие примеры в качестве довода против любви. Дети всегда придумывают друг другу обидные прозвища.

Она начала смеяться, уверенная, что не может сдержаться из-за напряжения и нелепости ситуации. Его ответный смех тронул ее сердце.

– Ты права, – согласился он. – Здесь все пугает меня. Я тебе уже говорил об этом.

Несколько минут он внимательно смотрел на нее, глубоко погруженный в свои мысли.

– Теперь я понимаю. Что я могу сделать, чтобы избавить тебя от страхов? Тебе не кажется, что вместе мы сумеем одолеть все сомнения и решить все проблемы, которые встанут на нашем жизненном пути? – Она терпеливо ждала ответа. Когда он заговорил, голос его звучал глухо.

– Может, выручит то, что ты не принадлежишь ни одному миру отдельно. Когда ты приехала сюда, я не думал, что ты надолго задержишься.

– Что, ты думаешь, я здесь ищу? Больше, чем историю семьи. Мне нужна уверенность. Я хочу постоянства. То, что я жила во многих местах, заставляет меня страстно мечтать о простой жизни.

– Как тебе могло прийти в голову, что все это ты найдешь здесь?

Она пожала плечами.

– Во мне течет четверть навахской крови. Я чувствую свою связь с этой землей – ясное ощущение единения с ней. Разве ты не испытываешь того же чувства?

– В этом мы похожи.

– Я много путешествовала, но где бы ни была, всегда испытывала чувство тоски – словно должна что-то отыскать. Я думала, что мне нужно узнать, кто мои настоящие родители.

Произнеся эти слова, она вдруг поняла, что именно искала.

– Я потерялась. Я даже не понимала, что страдаю, пока не приехала сюда. Я поняла, что мучает острое желание познать мое внутреннее «я». Мне нужны были истины – чтобы коснуться их, чувствовать их, испить из них.

– И какие же истины ты нашла? – поинтересовался Джесс; его голос звучал отстраненно, словно он углубился в свои мысли.

– Любовь. Это главная истина, Джесс. Я люблю тебя и охвачена желанием разделить свою любовь с тобой. И более того. – Она помолчала, подыскивая слова. – Я принимаю себя такой, какая есть. Не стараясь быть индианкой. Не стараясь обманываться. Надо просто быть собой – любить и заботиться.

– Звучит довольно просто.

– Так только кажется, – заверила она его. – Мы слишком быстро готовы сомневаться, волноваться и скорее стараемся стать теми, кем велит нам стать общество.

– А что ты делаешь, когда две культуры начинают разрывать тебя на части? Я стараюсь быть белым, и все-таки часть меня остается верной обычаям племени.

– Зачем подавлять в себе это? Мы оба из двух миров. Это все равно, что мне пытаться стать мужчиной. Я могу делать что-то из того, что делают мужчины, но во мне постоянно будет неотъемлемая часть которая всегда будет женской.

– За это я могу быть только благодарен.

Она схватила его за руку и положила поверх своей, стараясь не дать ему перевести разговор.

– Принимай себя таким, какой ты есть, и бери за основу то, что делает твою жизнь мирной и цельной.

– Я реалист, Осень. У меня есть ранчо, за которым нужно смотреть, работники, за которыми нужен глаз да глаз. У меня не остается времени на идеализм.

– А ты постарайся. У других ведь остается. Большой Хозяин каждый день так живет.

– Он исключительный человек.

– И ты тоже. – Она переплела свои пальцы с его. – Он говорил мне, что живет, чтобы быть тем, кто он есть, – быть, а не казаться.