Они чинно вошли в просторную, выдержанную в зеленом цвете, столовую для пира, который сотворила для них кухарка. Келлз отодвинул стул Каролины и церемонно усадил ее. Он тоже принарядился: сменил свои любимые бриджи из оленьей кожи и просторную рубаху — одежду, которую он носил на корабле, на приличный английский серый костюм. Пенное кружево рубашки оттеняло загар, и на пальце его горел перстень с изумрудом, точно таким же, каким было пристегнуто жабо на рубашке. Каролина невольно сравнила этот камень с другим, розовым, тем, что носил на рубашке монсеньор де Монд. Но, сказала себе Каролина, монсеньор де Монд не был господином адмиралом флибустьерского флота.

Дверь в буфетную настежь распахнулась.

— Келлз, — сказала Каролина, глядя на него поверх серебряных приборов, расставленных на кипенно-белой накрахмаленной скатерти, — это Джилли. Она будет прислуживать нам за ужином.

Келлз повернул голову, с интересом глядя на новую служанку. Джилли едва не раскрыла рот. Она была явно очарована. Наглые глаза девушки недвусмысленно разгорелись. В этот момент она, очевидно, забыла, зачем находится здесь.

— Джилли, — со вздохом проговорила Каролина. — Капитан Келлз ждет.

Джилли решила преподнести себя в лучшем виде. Подарив капитану самую обворожительную из своих улыбок, она старалась как могла. Джилли делала те же ошибки, что и всегда, но Каролина решила не делать ей замечаний, видя, что девочка сама не своя от встречи с главным флибустьером Вест-Индии.

Келлз задумчиво проводил девушку взглядом, и Каролина, боясь, что она ему не понравится, поторопилась сказать:

— Джилли весьма занятное существо. Она с Нью-Провиденс.

— Это не лучшая рекомендация, — пробурчал Келлз.

Так, значит, ее опасения сбылись: Келлз невзлюбил Джилли с первого взгляда.

— Я хочу сказать, она рассказывает мне довольно забавные истории, — попыталась объяснить Каролина.

— Большинство историй о Нью-Провиденс, если они правдивы, едва ли развлекли бы тебя, скорее ужаснули.

Каролина, окончательно запутавшись в том, что следует и чего не следует говорить, смотрела, как Келлз ест суп из морских моллюсков. Быть может, хорошая еда вернет ему доброе расположение духа. Подождав, пока служанка уберет супницу и подаст рыбу, Каролина сказала:

— Джилли говорила, что знакома с Руж.

Келлз оторвал взгляд от тарелки с рыбой.

— И это тоже не служит доброй рекомендацией.

— В самом деле? А что ты знаешь о Руж?

— Очень немного. Но я видел ее как-то раз.

— Ты в самом деле видел ее? Ты ни разу мне о ней не рассказывал! Как она выглядит?

Келлз усмехнулся, услышав в голосе Каролины суеверный страх.

— У нее рога вместо волос, — сказал он, — а огромные мускулы перекатываются, когда она двигается.

— О! Перестань меня поддразнивать! — воскликнула Каролина. — Джилли утверждает, что Руж красива и добра. Расскажи мне, какая она на самом деле!

— Она действительно очень красива, — задумчиво протянул Келлз, и Каролина почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. — Но вот насчет доброты — я сомневаюсь.

— Когда ты ее видел? — требовательно спросила Каролина.

— Как-то во время шторма мне пришлось зайти в гавань Нью-Провиденс. Я видел ее на берегу. Она была в мужской одежде, и волосы ее были распущены, и, знаешь, она подзадоривала двух юнцов, готовых ради нее драться на абордажных ножах.

— И они действительно подрались? — завороженно спросила Каролина.

— Нет, — со вздохом сказал Келлз. — Оба были слишком пьяны. Они побрели прочь, и тогда она выхватила из-за пояса свой кинжал и погналась за ними, размахивая клинком в воздухе и что-то крича. Ссора продолжилась в какой-то хижине на берегу, и я потерял к ней интерес.

— Как ты думаешь, кто-то был при этом убит?

— Вполне возможно, — пожав плечами, сказал Келлз. — Человеческая жизнь ничего не стоит на Нью-Провиденс.

— И больше ты Руж не видел?

— Нет, не видел. А насчет этой девчонки Джилли, — понизив голос, добавил Келлз, — если ты действительно хочешь помочь ей начать новую жизнь, позволь мне подыскать для нее работу в одном из кабаков.

— О нет, Келлз. Она наверняка возьмется за старое и закончит в одном из борделей на Темз-стрит.

— То есть там же, откуда пришла, — вздохнув, констатировал Келлз. — Ну что ж, Каролина, раз ты настаиваешь, будь по-твоему, но мне придется подолгу бывать в отъезде и…

— Что? Значит, ты собрался куда-то уезжать?

В глазах Келлза сверкнул огонек.

— Расскажи мне о монсеньоре де Монд, — быстро сменил тему Келлз. — И каким сплетням мне, по-твоему, не следует верить?

Итак, он успел перемолвиться с Хоуксом, и тот ему рассказал!

— Видишь ли… Монсеньор де Монд спас Джилли, — смущенно начала Каролина.

— И ты пригласила его на ужин.

— Да. Я думала, ты вернешься к тому времени.

Келлз принял ее объяснение.

— Этот монсеньор де Монд, что он собой представляет?

— Говорит, он с Нью-Провиденс, но это ложь, — бесцеремонно вмешалась Джилли, только что вошедшая в столовую с блюдом бисквитов. — Я его там не видела, а он не из тех, кого легко забыть.

— О, его нелегко забыть, не так ли? — с ухмылкой переспросил Келлз, обращаясь к Каролине. — Жаль, что я не встретился с этим монсеньором де Мондом. Скажи мне, что ты о нем узнала?

— Не так уж много, — начала Каролина.

— Все он врет, — безапелляционно заявила Джилли. — По мне, так он — настоящий лгун.

— Ну это уж слишком, Джилли, — не выдержала Каролина. — Ты не должна встревать в наш разговор! Все, что от тебя требуется, это ставить на стол блюда и уносить использованные! Нечего здесь стоять и пялиться на нас! Марш на кухню!

— Слушаюсь, госпожа! — с нажимом на последнем слове сказала Джилли, ставя поднос.

— И ты должна быть более благодарной. В конце концов, именно монсеньору де Монду ты обязана своим спасением!

Дверь за девушкой закрылась несколько громче, чем следовало бы.

— С этой тебе не справиться, — пробормотал Келлз, качая головой. — Ну-ка, расскажи мне об этом французе.

— Я не уверена, что он француз, — медленно проговорила Каролина. — В нем есть что-то испанское. И когда я задала ему вопрос на испанском, он ответил не задумываясь.

— Испанец… — задумчиво протянул Келлз.

— О, я точно не могу сказать. Говорит, родом из Марселя. Возможно, так оно и есть.

— Многие называют себя выходцами из Марселя. Удобный город — многонациональный, без какого-то своего лица, город, где легко затеряться в толпе. Не ты ли говорила мне, что наш новый сосед Луи Довиль тоже из Марселя?

— Да, я говорила.

Каролина покраснела. Неужели Хоукс доложил и о том, что сосед из дома напротив предпринимает неустанные попытки ухаживания за подругой капитана, и, едва Каролина выходит из дому, уже тут как тут, всегда готов с ней побеседовать. Каролина сочла за лучшее вернуться к обсуждению монсеньора Раймона.

— Впрочем, я не могу отрицать, что он француз. Он сказал, что не так давно прибыл с Нью-Провиденс, а в Марселе провел лишь детство и юность.

— Но ты все же приняла его за испанца? — вскинув бровь, спросила Келлз.

— Ну, я могла и ошибиться.

— Сомневаюсь. Обычно шестое чувство не подводит тебя.

— Как бы там ни было, он уехал, и нам больше не о чем беспокоиться. Он сказал мне, что уезжает из города на следующий день.

— Значит, уехал. Так скоро? Он не сказал, куда направляется?

— Не помню. Кажется, нет.

— И тебе не любопытно было узнать?

— Ну, в конце концов, не мое это дело. Я пригласила его поужинать только потому, что он…

— Потому что пришел к тебе на выручку, я знаю. И все же… Все время спрашиваю себя, как это ему удалось оказаться в нужное время в нужном месте?

— Прекрати! Все это просто смешно! — выпалила Каролина. — Он не мог заранее все предугадать! Скажи, ну откуда мог монсеньор Раймон знать о том, что Джилли упадет передо мной в этом самом месте?

— Да, — протянул Келлз. — Весьма удачное падение, тебе не кажется? Интересно, как ей удалось все так ловко устроить…

— Джилли, можешь зайти. Я вижу твой глаз в щелке.

Джилли неохотно открыла дверь. Вид у нее был надутый, словно ее обидели, и у Каролины лопнуло терпение.

— Если ты будешь подслушивать, Джилли, я немедленно прогоню тебя вон!

Джилли от злости на себя и на хозяев весьма своевременно разрыдалась и выбежала из столовой.

— Все же лучше найти девчонке другое место, — проговорил Келлз, хмуро глядя вслед служанке.

— Нет, ей нужно дать еще один шанс, — упрямо стояла на своем Каролина. — Но скажи мне, почему это по городу ходят слухи, будто ты покупаешь поместье?

— Потому что так оно и было.

— Но ведь, кажется, ты сказал…

— Я сказал, что сейчас не покупаю, но не говорил, что не хотел бы этого сделать.

— Но…

— Ну, хватит. Не волнуйся так. Я думал, купить поместье не составит труда, ведь мне всегда охотно давали денег в долг. Оказалось, что люди готовы рисковать целыми состояниями в надежде обогатиться быстро, но они слишком хорошо понимают, что получать доход с земли — дело другое, и немедленной прибыли ждать не приходится.

— Ты бы мог получить скорую прибыль! — решительно заявила Каролина, совсем позабыв о том, что совсем недавно она была против того, чтобы они с Келлзом стали плантаторами. Сейчас она была всецело на стороне мужа.

— О, я не сомневаюсь в собственных силах. Да только люди с деньгами не торопятся давать мне ссуду. Похоже, мой прошлый опыт не внушает им надежд на то, что из меня выйдет образцовый плантатор. Со мной говорили весьма вежливо, но при этом ясно дали понять: платить придется наличными.