— Как жаль, что для мужчин не делают модных кукол, — игриво заметила Каролина. — Моего мужа никак не заставишь купить новый костюм. Но эти манжеты… Просто чудо! Не смею просить вас, но, быть может, вы окажете мне любезность и одолжите мне на время ваш камзол. Я хотела бы показать его портному, чтобы он скопировал фасон манжет, но уже в серебристо-сером варианте, пока мой супруг будет в отъезде.

— О, я не знал, что господин капитан нас покидает!

Довиль выжидательно смотрел на Келлза.

— Я еще не решил, — пробормотал Келлз, с явным неодобрением поглядывая в сторону Каролины. Вокруг троицы уже собиралась толпа пьяных, переминавшихся с ноги на ногу пиратов, что-то бормочущих друг другу.

— Весь мой гардероб готов отдать в ваше распоряжение когда пожелаете! — воскликнул Довиль и поклонился так ретиво, что золотые кудри его парика подпрыгнули. — А также и себя самого.

— Ловлю вас на слове, — кокетливо сказала Каролина.

— Губернатор на следующей неделе устраивает бал. Вашей даме потребуется сопровождающий на случай вашего отсутствия в городе, — сказал Довиль, обращаясь к Келлзу.

— Если моя дама решит принять приглашение на бал, она вполне в состоянии добраться до места сама, — сквозь зубы процедил Келлз. — Считайте, что вам достаточно повезет, если она согласится с вами потанцевать.

— О, я хотел бы рассчитывать на нечто большее… — Француз ласкал Каролину взглядом.

— Я думаю, вы могли бы прийти к нам на ужин в среду в благодарность за ваше великодушное предложение, — заявила Каролина.

Келлз хмуро смотрел на нее сверху вниз. Это вульгарное кокетство, да еще с таким ничтожеством, бесило его.

— Довиль, — решительно сказал Келлз. — Моя дама перестаралась. Она не хочет, чтобы я уезжал, вам что, непонятно?

— Напротив, я очень хорошо понимаю, — по-кошачьи мурлыкал француз. — Мой друг, дама иногда должна иметь возможность развеяться. Я буду хорошим соседом и не дам вашей супруге скучать, пока вас не будет.

Каролина уже праздновала победу. Все получилось еще лучше, чем она задумала. Она кожей чувствовала, как раздосадован Келлз. Еще бы немного ревности…

— Мы поговорим с вами об этом на той неделе, монсеньор Довиль, — сказала она, бросив на француза многообещающий взгляд.

Довиль был в восторге. Восторг плескался через край.

— Вы понимаете, Довиль, что моя дама имеет в виду совсем не то, что пытается вам продемонстрировать, — напрямик сказал Келлз. — Это одна из ее дурных привычек.

— То, что говорит дама, всегда можно интерпретировать по-разному, — с той же блудливой улыбочкой ответил Довиль.

Довиль растягивал слова, и тон его был, без сомнения, наглым: ему не нравилось, как смотрел на него этот верзила, муж ли, покровитель ли Серебряной Русалки. Довиль прекрасно владел шпагой, и у себя на родине слыл опасным противником, так что дуэли с капитаном он не слишком боялся.

Каролина не заметила, как рука Довиля невзначай легла на эфес шпаги.

— Пока эти двое будут драться, мы сможем стянуть девчонку, — услышала Каролина чей-то пьяный шепот у себя за спиной.

Но и Келлз не был глухим.

— Довиль, — процедил он сквозь зубы, — готов принести вам сатисфакцию в любое назначенное вами время, но только не здесь и не сейчас.

— Я вас понимаю, — сверкнув белозубой улыбкой в сторону Каролины, ответил француз.

«Ну вот, — с ужасом подумала Каролина, — сейчас окажется, что все мои усилия пропали даром. Эти двое объединятся, чтобы в случае необходимости дать отпор пьяным подонкам, и станут закадычными друзьями. И Келлз, конечно же, забудет о ревности!»

Ответ у Каролины родился сам собой, она еще не успела осознать всю щекотливость своего положения, когда Довиль получил долгожданный знак.

— Я принимаю ваше приглашение, монсеньор, сопровождать меня на бал к губернатору, равно как и ваше покровительство.

— Нет! — воскликнул Келлз, хватая ее за руку.

Довиль с коротким смешком в сторону флибустьера отвесил даме самый учтивый из своих поклонов.

— Всегда готов стоять на страже вашей красоты, моя прелесть.

— Полегче, Довиль, — мрачно предупредил его Келлз. — Я ведь уже сказал, что моя жена не пойдет с тобой.

Но Довиль был не из тех, кто мог позволить себе упасть в глазах дамы.

— Капитан, — проговорил он, сдвинув брови, — решение принимает дама.

Отступив, Довиль резким движением вынул из ножен рапиру.

Только сейчас Каролина поняла, что дело зашло слишком далеко. Дуэль не вписывалась в ее планы. Каролину охватила паника.

— Келлз! — воскликнула она. — Я…

Но ее крик заглушило грозное:

— К барьеру!

— Отойди, Кристабель! — воскликнул Келлз, вытаскивая из ножен клинок.

— Разойдись, ребята, дайте парням развернуться! — заревел кто-то из пьяных матросов.

Вокруг дуэлянтов образовался плотный круг зевак. О Каролине — виновнице дуэли — все забыли. Мужчины предвкушали новый спектакль — драку между Келлзом и его нахальным противником, слишком хлипким на вид, чтобы быть хорошим фехтовальщиком.

Каролина знала, что обычно перед тем как драться, мужчины снимают камзолы и обувь — босиком на песке сподручнее, одна рубашка не так стесняет движения. Но сейчас события развивались так стремительно, что никому и в голову не пришло раздеваться. В Англии в этом случае виновник дуэли дает противнику пощечину или бросает к его ногам перчатку — ритуал, знаменующий вызов; затем назначается время, как правило, на рассвете, а также секунданты. Здесь и речи не было о соблюдении подобных церемоний. Дикий край, дикие нравы. Двое мужчин, по-кошачьи гибких, легко двигаясь, устремились друг к другу, словно проверяя, нащупывая слабые места противника.

Француз атаковал первым. Клинки со звоном скрестились, и Каролина взвизгнула от страха — дурацкое желание заставить Келлза ревновать оборачивалось бедой.

Становилось темно. Кто-то принес факелы. В их желтом свете клинки казались золотыми. Выпад — оборона, выпад — ответный удар. В поединке сошлись равные соперники. У француза было больше куража, каждый удачный выпад он сопровождал возгласом, движения его были на редкость картинными. Келлз дрался молча и, казалось, нисколько не уставал. Поединок мог затянуться, и тогда исход решили бы сила и выносливость.

Между тем со всех сторон сбегались люди взглянуть, как легендарный Келлз дерется с французом из-за своей подруги. Никто из уважающих себя пиратов не хотел упустить случая посмотреть на адмирала в деле — говорили, что на Карибах Келлзу нет равных в искусстве владения клинком. Каролина и сама не заметила, как ее оттеснили от круга и прижали к двери какого-то дома.

Со все нараставшей тревогой смотрела она, как разрастается толпа. Какой-то пьяный, не удержавшись на ногах, едва не упал на дравшегося к нему спиной Келлза. Товарищи, разумеется, тут же оттащили перепившего дружка, но Келлзу этот толчок дорого стоил: он на миг потерял равновесие, и Довиль, умело воспользовавшись преимуществом, вонзил клинок в предплечье Келлза.

— О! Я вас проткнул! — весело воскликнул Довиль, выдергивая из раны шпагу с окровавленным кончиком.

Каролина застонала.

— Не насквозь, — прорычал соперник, словно не замечавший тонкой струйки крови, стекавшей по белоснежному манжету. — Надо было сильнее подналечь.

Каролина была близка к обмороку.

— Перестаньте сейчас же! — что есть сил крикнула она. — Я обещаю ни с кем не ходить на бал!

— Ах нет, мадам, вы пойдете! — проворковал француз в восторге от своей маленькой победы. — Вы пойдете со мной! Я, Луи Довиль, настаиваю на этом!

Довиль не успел закончить свой монолог, как Келлз в глухой ярости бросился на противника. Клинки звенели так, что окружающие ахнули. Каролина закрыла было ладонями лицо, но не выдержала пытки неизвестностью и, поборов ужас, продолжала следить за ходом поединка. Сражение становилось все ожесточеннее. В пляшущем пламени факелов оба соперника мелькали, словно тени. Каролина уже не понимала, кто из них ранен — возможно, оба. И вдруг Каролина с ужасом увидела, как бутылка, выпавшая из рук кого-то из зрителей, покатилась прямо под ноги Келлзу. Он поскользнулся, Довиль уже занес руку для последнего, смертельного удара… Вот так закончится жизнь человека, ставшего легендой Порт-Рояля, и родится еще одна легенда!

Глава 9

Каролина завизжала, но в этот момент громадная ладонь зажала ей рот, закрыв почти все лицо. Дверь позади нее открылась, и в один миг она оказалась внутри. Дверь тут же захлопнулась.

От ужаса у Каролины закружилась голова. Ведь она не знала, жив ли Келлз. Впрочем, наверное, все-таки жив. Снаружи доносился рев толпы и удары клинков. Каролина очутилась в комнатке с низким потолком и скудной мебелью. Скорее всего она принадлежала какой-нибудь женщине, одной из проституток, промышлявших в этой части города. Словно в подтверждение ее догадки, с неприбранной постели поднялась крашенная хной женщина, одетая в один черный корсет, красные подвязки и туфли на высоких каблуках.

— Что такое, Тротт? — воскликнула она.

— Это наша удача, Эмми! — ответил мужчина, с трудом удерживающий в руках отчаянно сопротивлявшуюся Каролину.

— Да это же Серебряная Русалка! — воскликнула, подойдя поближе, женщина. — Капитан Келлз нас убьет!

Лицо под толстым слоем румян побледнело, и вся она затряслась так, что розочки на подвязках запрыгали.

— Ничего не убьет! — рявкнул Тротт. — Капитан Келлз как раз сейчас дерется с французом, и француз его вот-вот уложит. Ни одна живая душа не видела, как я затащил сюда девчонку, все смотрят бой, а когда они кинутся ее искать и не найдут, то подумают, что она куда-то удрала. Так куда мы можем ее спрятать, Эмми? Думай быстрее, женщина!