– И ты?

– Чего я?

– Подчиненных лапаешь?

– Я нет.

– Почему?

– У меня жена красивая. Ты же знаешь. Ну, иди ко мне.

«Этого козла ничем не пробьешь! – подумала Нина, помня, что в красавицах она всего-то пару недель числится. – Наверняка лапал. И сейчас лапает! Одно другому не мешает. И премии не выписывает. У, жлоб».

Ей грешным делом даже показалось, что её генеральный, пожалуй, поприличней мужа будет. Ишь ты! Как он сказал? От неё не убудет. Раз за премию, то можно! Да какой ей ещё после такого мужчина нужен?! Все они козлы, хоть и обезьяны!

С этими вот неприятными мыслями Нина и сдалась на милость победителя, вернее примата. Правда в очередной раз исполнилась чувством глубокого отвращения и к самому примату, и к процессу, называемому сексом, но кого это волнует.

Всю неделю она упорно игнорировала генерального директора, обходя его кабинет стороной, а в случае крайней необходимости за его подписью засылала свою заместительницу Марину. Ей-то что? И так всем известно, что она любовница генерального. Вот пусть её и лапает.

В субботу ни свет, ни заря Нина заехала за матерью и рассадой. Этим она убила двух зайцев, или даже трех. Во-первых, убереглась от утреннего внимания супруга, который дрых без задних ног, во-вторых, заставила и мать встать пораньше. Пустячок, а приятно. Нечего разлёживаться, кто рано встает, тому Бог даёт и так далее. А в третьих, в два часа уже высадила мать у её дома и отправилась по магазинам за обтягивающим и очень красивым. Правда до того получила порцию яда от любящей мамы.

– Ты покрасилась? – спросила мама, усаживаясь в машину. – Очень вульгарно. Тебе совершенно не идёт.

– Спасибо, – ответила Нина. Если бы мама похвалила её причёску, вот тогда бы точно можно было бы быть уверенной, что она Нине не идёт.

Несмотря на середину апреля, снег ещё уверенно лежал на участке, и о высаживании рассады не могло быть и речи. Парники стояли окруженные обледенелыми сугробами и категорически отказывались открываться. Рассаду Нина выгрузила в дом, где электрическими нагревателями поддерживалась плюсовая температура, и помахала ей ручкой. Рассада в ответ ухмыльнулась, как бы говоря, посмотрю я на тебя, Ниночка, на майские праздники. Но Ниночка уже летела в сторону города и о майских праздниках пока не думала.

Она отметила, что мама со своими претензиями уже не так нервирует её, и связала это с тем, что слушая маму, предвкушает приятное времяпрепровождение в магазинах. В магазинах, и правда, оказалось очень и очень приятно. И потратив практически всю премию на обновки, Нина решила, что может быть и посетит кабинет генерального директора на следующей неделе. Глядишь, опять что-нибудь выгорит. Премия какая-нибудь, а то и вовсе повышение заработной платы. Супруг всё сказал правильно. И генеральный на его фоне выглядел, действительно, приличным человеком. Он платил, да ещё авансом, за то, что супруг Нины получал бесплатно. Про любовь в данном случае Нина не думала. Она уже поняла, что любви в её жизни не было, нет, и скорее всего, быть не может. Просто два мужчины практически посторонние и совершенно неприятные ей домогаются её тела каждый на свой лад. Кого и чего там любить? Нет, разумеется, один из них отец её дочери, но это тоже никакого отношения к любви не имеет. Обыкновенное удобство. Вот и ей надо к этому приспособиться и устроиться с удобствами. Ну, раз оно ей не надо, то от этого должна быть какая-то выгода!

Решение посетить кабинет генерального она, конечно, приняла, но одно дело решить, а совсем другое это решение выполнить. Поэтому Нина по-прежнему придерживалась тактики уклонения. Даже представляла себя хитрым пионом. Через неделю она записалась к психологу, единственному своему другу и советчику, чтобы похвастаться достигнутыми результатами. Разумеется, записалась на среду, так как друг и советчик принимал в клинике исключительно по средам. В остальное время он писал докторскую диссертацию и какие-то учебники.

В субботу она беспрекословно выполняла все требования матери, вытерпела вечерние поползновения супруга и все воскресенье отрабатывала роль прислуги в собственном доме. Правда, надо отдать должное мужу, он теперь послушно следовал за ней по универсаму, грузил и оплачивал продукты на неделю, а потом даже пропылесосил все полы в квартире. Домашние обязанности и поездка на дачу не доставили Нине обычного раздражении, так как мыслями своими она была занята рассказом психологу, какая она молодец, и как ловко решает проблемы по мере их поступления. Кроме того в воскресенье после обеда она заехала в парикмахерскую санатория, куда записалась заранее, чтобы обновить причёску, маникюр, педикюр и эпиляцию. Полдня, проведенные там, с лихвой окупили все моральные затраты выходных.

Однако в понедельник Нину прямо с утра вызвали к генеральному. Она по обыкновению уклонилась и отправила вместо себя свою заместительницу Марину. Марина вернулась отчего-то злая и сказала, что генеральный желает видеть главного бухгалтера лично. Нина завязала себя в узел и пошла. Ну, не съест же он её, в конце концов. В крайнем случае, если уж совсем невмоготу станет, она всегда может применить тактику сопротивления принца Гамлета. То есть, вдарит генеральному по самое не балуйся, как учил её папа, и как недавно она поступила с любителем курортных романов в санатории. Ну, уволят, конечно, после этого. Подумаешь. Хотя, нет, разумеется, не подумаешь, такого развития событий ей совершенно не хотелось бы. С работой сейчас плохо. От мужа денег на всякую красоту не допросишься. Но мало ли, чего нам хочется!

Когда она зашла, генеральный вскочил, подошёл к двери своего кабинета, крикнул в приоткрытую дверь секретарше Кате:

– У нас важное совещание, никого не пускать! – После чего закрыл дверь на ключ.

Нина замерла как тот самый кролик в присутствие удава.

– Я гляжу, Иванова, ты меня совершенно игнорируешь.

– Ну, что вы, Александр Александрович, просто работы много. Ошибочки кое-какие в квартальном исправить надо, пока время есть, вы же понимаете, лучше поздно, чем никогда…, – забубнила Нина. Почти заскулила. И лицо сделала жалостное-жалостное. Раньше её жалостное лицо всегда вызывало у него приступ бешенства.

– Иди сюда. – Он распахнул перед ней дверь своей личной комнаты для отдыха.

«Мама, дорогая»! – подумала Нина, но послушно прошла вперед.

Он закрыл за ней дверь и ухватил её сзади в точности, как это делал похотливый курортник. Так да не совсем.

Нина уже изготовилась нанести ему сокрушительный удар поддых, как вдруг по телу хлынули мурашки, её бросило в жар. Чего-то такое он с ней делал своими руками, что ей совершенно расхотелось бить его. Наоборот, захотелось, чтобы он продолжал. В организме вдруг что-то неожиданно щёлкнуло, по телу прокатились странные волны, Нина вскрикнула и забилась как пойманная рыба. Вот тебе и раз-два и готово! Готово да ещё как!

– А ты, Иванова, горячая штучка, – сказал начальник, закончив своё чёрное дело. – Такое сокровище под носом чуть не упустил.

Как ни странно Нине хотелось продолжения. Она с трудом пришла в себя, поправила причёску и всё остальное. Он сунул ей в руки какие-то бумаги, распахнул перед ней дверь своего кабинета и строгим голосом сказал:

– И чтоб к среде у меня все цифры были! Ты поняла, Иванова?

– Поняла, – просипела Нина и пошла по коридору, прижимая к себе бумаги.

Разумеется, она позвонила в клинику и отменила свой визит к психотерапевту. Вот что после этого она должна ему рассказать? Где тут уклонение, и сопротивление?! Сплошное сгибание под ударами судьбы. О, Господи, но как же это было! Пожалуй, Нина теперь готова так сгибаться под этими ударами как можно чаще.

Весь вечер, следующий день и утро среды Нина прожила, как в тумане. Она представляла, как пойдет к начальнику, и там с ней это случится опять. Вот ведь странное дело. Генеральный директор ей совершенно не нравился. Ну, ни капельки, ни на миллиметр. Конечно, он не плешивый, как её муж, но не менее толстый и по большому счёту совершенно противный. Одни пальцы чего стоят. Толстые, короткие, волосатые. Бррр. Неужели это от страха с ней такое происходит?

В среду он вызвал её с отчётом. Нина взяла те самые бумаги, которые он сунул ей в руки прошлый раз, и последовала к нему в кабинет. К её удивлению всё действительно повторилось. И безо всяких там длительных процессов, а именно, раз-два и готово.

– У тебя загранпаспорт есть? – спросил он, провожая Нину к выходу из кабинета.

– Нет. – Нина удивилась. Зачем ей загранпаспорт, если она никуда дальше санатория в своей жизни не ездила. Вот у мужа загранпаспорт имелся. Он из заграничных командировок не вылезал.

– Катя, – обратился генеральный к секретарше, выкатившись вместе с Ниной в приёмную. – Оформи Ивановой ускоренно по нашим каналам загранпаспорт и визу шенгенскую. Приказ оформи. Она со мной в Париж поедет.

От слова Париж Нина впала в нечто, что, наверное, можно было бы сравнить с комой. Во всяком случае, сама для себя она свое состояние обозначила как бессознательное. И в этом своём бессознательном состоянии задала совершенно идиотский вопрос:

– Зачем?

– Иванова, ау?! – ответил генеральный. – Ты только матом, что ли понимаешь? Я тебе чего только что вдалбливал?

Нина представила, чего он ей только что вдалбливал, и покраснела. Она стояла и растеряно хлопала глазами.

– Кто проверит, как новая программа с твоей дурацкой «один эс» стыкуется?

Нина чуть не спросила, какая такая новая программа, но вовремя спохватилась, видимо вышла из бессознательного состояния.

Далее всё происходило как при просмотре фильма на повышенной скорости. Регулярные визиты в кабинет генерального, оформление загранпаспорта и визы, злые взгляды сотрудниц, удивление на лице супруга, командировка в Париж – это нечто из ряда вон, скандал с мамой, требовавшей отвезти её к врачу именно тогда, когда Нина предполагала находиться в Париже. Наконец, внезапное повышение зарплаты, от размера которой Нина опять погрузилась в бессознательное состояние, однако быстро вынырнула оттуда, подсчитав, что с такой зарплатой она купит полушубок к осени без особых проблем. И ещё много чего себе купит. Нина вспомнила дочь. Вот оно как. Вот оказывается, зачем её детка убежала за итальянским хмырём. Хмырь, правда, в отличие от генерального являлся несомненным красавчиком. Наверное, поэтому сам требовал содержания. Нина подумала, что ей невероятно повезло. Она получает от генерального не только удовольствие, но ещё и бонусы. После этих раздумий, она перевела дочери денег. Та тут же перезвонила.