– Хорошо. Я помогу. Расскажите, Нина Павловна, о ваших отношениях с генеральным директором. Желательно поподробнее.

«Кто-то стукнул, вот заразы, – подумала Нина. – Интересно, знает ли генеральный? Будут ли допрашивать его, и чем это всё им грозит? Или грозит только ему»?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Нина. У неё в голове откуда-то всплыло выражение «идти в отказку», причём идти туда требовалось не просто, а до последнего. Именно так, идти в отказку до последнего. Наверное, что-то такое она слышала из телевизора, в котором её супруг смотрел нескончаемую мутоту под названием «След».

– Точно не понимаете?

– Точно не понимаю, – решительно заявила Нина и мысленно показала упырю язык. Пусть докажет. Мало ли кто, что болтает. А с другой стороны адюльтер ведь даже близко не преступление, чтобы так вот наезжать.

– Тогда пишите. – Упырь положил перед ней чистый лист бумаги.

– Чего писать? – не поняла Нина.

– Пишите. Я, такая-то такая-то, настоящим заявляю, что не состою в интимной связи с таким-то таким-то.

– Зачем это такую глупость писать? Я ещё много с кем в интимной связи не состою. Всех перечислять, что ли? – нашлась Нина и сама подивилась своей находчивости.

– А почему бы и не перечислить? Было бы занятно.

– Это вы так шутите? – поинтересовалась Нина, и как ей показалось, смело заглянула в прозрачные змеиные глаза собеседника. Собеседник смотрел на неё с исследовательским интересом, как кот на муху. Этого Нина выдержать уже не смогла, силы её моментально иссякли, и она отвела взгляд.

– Нет. Это вы так шутите. А давайте, Нина Павловна Иванова, посмотрим занимательное кино. – Он открыл ноутбук, развернул его перед Ниной, сам вышел из-за стола и встал у неё за спиной. Нине стало совсем страшно.

– Не стойте у меня за спиной, я нервничаю, – пискнула она.

– Да, неужели. А я тоже хочу еще раз посмотреть. Уж очень интересно. – Он нажал на кнопку, и на экране высветилась знакомая картинка кабинета генерального директора. В кабинет вошла Нина и далее на экране последовала красочная процедура подписания реестра. Во всех подробностях.

Нина опешила, у неё буквально отвисла челюсть, хотя на экране она смотрелась очень даже неплохо. Конечно, если не знать, что это она, и не показывать этот фильм по центральному телевидению. Значит, в кабинете установлены камеры и подслушивающее устройство?! Звук у фильма тоже имелся, причём довольно хороший. Разве что музыки для полной художественности не хватало.

– Чего вы хотите? – смиренно поинтересовалась она у упыря.

Вместо ответа он взял её за плечи и совершенно неожиданно вдруг сверху сунул обе руки ей в вырез платья, причём прямо в замечательный кружевной бюстгалтер, делающий её грудь столь выдающейся и вопиющей. Руки его оказались холодными и слегка влажными. Нина чуть не грохнулась в обморок от ужаса, ей показалось, что у неё в лифчике рыба.

– Прекратите сейчас же! – прошептала она, боясь пошевелиться. Из глаз сами собой потекли слёзы. В этом случае пользоваться советами психолога, мысленно перемещаться к потолку, было явно бесполезно. И Нина уже была готова сдаться без боя, как она это постоянно делала в прежней жизни. Правда, раньше на её лифчик никто не покушался. Всё-таки, согласитесь, есть большая разница между моральным и физическим насилием.

– И не подумаю. – Он продолжил шарить у Нины в бюстгалтере. – Кроме ваших чудесных прелестей меня интересует информация. Вы мне будете регулярно докладывать обо всех подозрительных действиях вашего начальника, о его просьбах, всё-всё будете докладывать. Вы же главный бухгалтер, доверенное лицо. Очень-очень доверенное лицо. А для оформления нашей договоренности вы придёте сегодня в семь вечера ко мне в отель. Потом буду вызывать вас в Москву. А что? Хорошая командировка. Не Париж, конечно, но…

Нина представила это, ужаснулась и тут же разозлилась уже на саму себя. Испытала ту самую здоровую злобу или даже скорее холодную ярость. Ну, что же она за овца-то такая. Раньше когда она была похожа на замурзанную безответную училку, её все имели, правда, только в мозг, и вот, пожалуйста! Когда она так изменилась, начала новую жизнь, её опять имеют, и имеют уже буквально со всех сторон!

– А если я не соглашусь? – Она решила попробовать уклониться. В конце концов, она ничего не теряет. Ведь в жизни ничего страшнее приставаний этого упыря явно быть не может.

– Я бы вам не советовал. – Холодные пальцы, похоже, чувствовали себя уже гораздо уверенней.

– И всё же? – Нина должна знать, что она теряет. Может, и правда, у него есть какое-то страшное на неё оружие, рычаг влияния, или как они это называют. Что-то такое, из-за чего стоит всё же сдаться, согнуться под ударами судьбы и терпеть это всё безобразие. Терпит же она своего мужа.

– Иванов Олег Петрович увидит это занимательное кино.

– И всё? – Нина не поверила своим ушам. Тоже мне аргумент!

– Вам мало?

– Тю-ю-ю! – Нина расхохоталась, ухватила руки упыря за запястья и буквально выдернула их из своего лифчика. – Да Иванов Олег Петрович всё знает. Я ему сразу доложилась.

– Да неужели? Я правильно понял? Что вы сейчас сказали?

– Что слышал. – Нина встала и решительно развернулась. – Иванов Олег Петрович за три рубля удавится, а тут у жены зарплата хорошая, премии, подарки. Видал часы? – Нина сунула под нос упырю свои новые часики. – Генеральный подарил. Мужу очень понравились. Сказал, от меня не убудет, если такой хороший человек, как наш генеральный директор, будет оказывать мне внимание. Всестороннее внимание!

Такую манеру разговора Нина тоже как-то слышала по телевизору. Может быть, даже в том же сериале, где советовали идти в отказку до последнего.

– А хорошая зарплата, премии и заграничные командировки разве не являются злоупотреблением служебным положением? – Упырь плотоядно усмехнулся и опять попытался ухватить Нину.

– Ну, это как посмотреть. – Нина брезгливо стряхнула с себя его лапу. – Если заглянуть в штатное расписание, то мне долгие годы недоплачивали. Экономили фонд оплаты труда. И премиями меня обходили. Незаслуженно, заметьте! У меня за все эти годы документальные проверки от зубов отлетали. Я уж не говорю про камеральные. А командировки? Так управленческий учёт надо же в конце концов стыковать как-то с бухгалтерским. Программ разных очень много, а какая лучше? Надо ж глянуть на практике, как у людей работает.

Тут Нина, конечно, дала маху, потому что у людей в Париже и Берлине вряд ли присутствовала главная российская разработка программа «Один Эс. Бухгалтерия», с которой так необходимо стыковать управленческий учёт. Но упырь, похоже, на это не обратил внимания. Расстроился, бедолага.

– И ещё! – Нина мысленно не висела под потолком, а просто стояла перед упырем на табуреточке, будто стихи читала Дедушке Морозу. – Служебным положением, если кто и злоупотреблял, то точно не я. Вот этого злоупотребленца к себе в нумера вызывайте и…. – Тут Нина сказала матерное слово.

Она никогда в жизни не ругалась матом, но тут. Интересно, что вы скажете, если к вам подобный упырь вдруг в лифчик наладится? Вот то-то и оно!

Неожиданно после этих слов упырь расхохотался. Профессионал, наверное.

– Вам бы, Нина Павловна Иванова, в покер играть. Блефуете замечательно. Кстати, раз уж вы так деньги любите, я ж не забесплатно вам предлагаю мне услуги оказывать. Оформлю вас по совместительству к себе в подразделение. С хорошим окладом, официально! Будете на карточку получать. И премии ещё отдельно. Муж ваш точно будет доволен.

– Это, конечно, весомый аргумент, – заметила Нина, мысленно посмеиваясь. – Надо будет с мужем посоветоваться.

– Вот и посоветуйтесь, а вечерком приходите, не пожалеете. На меня ещё никто не обижался. – Он погладил Нину по попе. – Иначе, сами понимаете, родные, сотрудники ваши эту фильму увидят, позора не оберешься.

– Ну, не сказала бы. Сотрудники, кстати, тоже в курсе. У нас тут одна большая дружная семья. Все в курсе, кто нынче у босса в фаворе. – Нина ухмыльнулась. – Это вам от меня пока бесплатная информация. А кроме того, мне показалось, что я в вашей фильме выгляжу очень даже неплохо, как настоящая артистка. Ещё б музыку туда добавить фоном. Так что любуйтесь на здоровье!

Нина выкатилась из генерального кабинета и с гордо поднятой головой решительно промаршировала в бухгалтерию. По дороге она думала, что если в кабинете генерального директора установлены камеры, то где-то в офисе должно быть помещение, в котором как на картине Васи Ложкина сидят суровые парни с магнитофонами. Здание Нина знала, как свои пять пальцев, ничего такого, никаких тайных кабинетов в нём не было предусмотрено. Конечно, существовала вероятность, что современные технологии развиваются так молниеносно, что никакому Васе Ложкину за ними не уследить. Эту вероятность Нина отмела, как невероятную. Вы ж понимаете, невероятные вероятности не существуют. Современные технологии, конечно, развиваются, но где-то там, в прекрасном современном мире, и развиваются вовсе не для того, чтобы следить за похождениями какого-то генерального директора.

Нина мысленно восстановила картинку, увиденную на ноутбуке упыря. Из неё следовало, что камера, скорее всего, установлена где-то над столом за спиной у генерального. За спиной генерального располагался стеллаж с разной сувенирной дребеденью, грамотами и фотографиями успехов предприятия. Среди успехов размещался и портрет самого успешного человека в стране. Вот где-то там некто, похоже, и разместил нечто типа обычного смартфона, ну или специальной хреновины для видеосъемки. Ох, найти бы этого некто да надавать ему по мордасам. А ещё лучше уволить. Нина уселась за рабочий стол, уставилась в компьютер, но работать не смогла. Она мысленно перебирала сотрудников, пытаясь определить злоумышленника, который мало того что заснял такую прекрасную фильму, так ещё и передал её страшному упырю. Все размышления сводились к одному. Злоумышленник не злоумышленник, а злоумышленница. И эта злоумышленница знала генерального и его причуды очень хорошо. Знала, что после возвращения с майских каникул тот будет сам не свой. Не удержится и накинется на Нину прямо в кабинете. Ведь одно дело установить камеру в кабинете, а другое дело в личной комнате отдыха начальника, куда всех подряд не пускают. Нина посмотрела на бывшую любовницу генерального Марину. Та сидела, также уткнувшись в свой монитор.