Слово «отвали» тоже вырвалось у Нины помимо её воли. Как-то автоматически.

– Ишь ты, как заговорила! Ну-ну. Ты ещё пожалеешь, серьёзно пожалеешь. Я старался достучаться до твоего разума, но и мое терпение не безгранично. Придется тебя наказать. Процесс воспитания требует не только пряников, но и кнута.

– Что ты мне сделаешь? В угол поставишь? Лишишь сладкого? Или бить будешь?

– Увидишь. – Муж встал и вышел из комнаты. Свет не погасил. Пришлось вставать и выключать. Зато потом Нина спала сладко, без сновидений.

Утром она и не подумала вставать и готовить мужу завтрак. Обойдётся. Тем более что сегодня ей можно не спешить. Вербицкий назначил встречу во второй половине дня. Так что можно хорошенько выспаться и в результате весь день выглядеть свежей. После ухода мужа она отправилась в спальню, чтобы перенести свои вещи в комнату дочери, и обнаружила на полу новую белоснежную шубу, разрезанную на части. Вот тут уже Нина заревела в голос, потом спохватилась, хороша она будет на собеседовании с опухшим лицом. Однако чтобы как следует успокоиться, необходимо с кем-то поделиться своим горем, и она позвонила младшей даме. Младшая дама внимательно выслушала хлюпавшую носом Нину и сказала:

– Ха! И ещё раз ха! Забудь реветь, ты же бухгалтэр! Кто хочет войны, её получит. Итак, все ценные вещи переносим в машину, туда же складываем собственные документы. Помни, ты не одна такая. У одной моей подруги во время ссоры муж порвал паспорт и выкинул права. Потом, правда, сам всё восстанавливал и оплачивал, волосы себе на голове рвал и покупал подарки, но это явно не твой случай. Поэтому шубу бережно складываем в пакет и везем в ателье, я вышлю телефон и адрес. Прямо сейчас вызываем Толика. Лови телефон.

Смартфон пискнул эсэмэской.

– Какого Толика? – спросила Нина, уже улыбаясь сквозь слёзы.

– Толик вскрывает любой замок, он же их и устанавливает. Дверь в комнату дочери не картонная?

– Нет, хорошая, дубовая, филенчатая.

– Отлично! Толик устроит тебе хороший замок. Естественно за деньги. Он и безналом берет. Мастер. Деньги-то у тебя есть?

– Есть. Я же бухгалтэр!

– Ты умница! А пока ждешь Толика можно и повеселиться. Месть так сладка.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, всё зависит от степени твоего озверения. Можно порезать костюмы на полоски, а можно ограничиться отрезанием пуговиц. И на рубашках тоже. Одна моя знакомая ещё и все молнии из брюк повырезала. Дело житейское

Нина представила, как она вытворяет всё вышеперечисленное, но почему-то не испытала никакого восторга.

– Ты знаешь, – сказала она младшей даме, – это, наверное, странно, но я не хочу ничего ему отрезать. Я его видеть не хочу, меня просто тошнит. Физически тошнит. Что бы это значило?

– Это значит только одно! В твоём сердце нет ненависти. Это прекрасно. Там где есть ненависть, там есть надежда. Когда человек вызывает только отвращение, с ним непременно надо разводиться. Ну, если у тебя с ним нет никакого общего бизнеса.

– Разводиться? Точно! Я так и сделаю. Это где происходит?

– Вот этого не знаю, я ни разу не разводилась. Сходи в районный ЗАГС, узнай.

– Спасибо тебе.

– Не за что, держи меня в курсе. – Младшая дама нажала на отбой, а Нина подумала, что, похоже, у неё теперь есть настоящая подруга. Конечно, дружба это далеко не любовь, но уже что-то.

Нина в точности выполнила все указания младшей дамы, и всё сложилось так удачно, что она успела в офис Вербицкого строго в назначенное время. Пока Толик мчался к ней сквозь городские пробки, она привела себя в порядок и уложила волосы. Потом Толик устанавливал замок, а Нина переносила всё самое ценное в машину. На всякий случай. В меховом ателье изучили раненую шубу и сказали, что вылечат, правда, на месте разрезов установят белые кожаные вставки, но сделают это стильно и симметрично, так, что ни фасон, ни ценность изделия практически не пострадают. Конечно, нужно будет заплатить для начала за белую кожу и новую подкладку. Нина заплатила.

В офисе Вербицкого ей очень понравилось. Особенно отдельный кабинет, который пока ещё занимала прежняя его обитательница. Её выезд удачно для Нины подзадержался из-за особых отношений с Америкой, зато появилось время для спокойной передачи дел.

Сам Вербицкий за то время, что они не виделись, тоже сильно изменился, возмужал и заматерел что ли. Этот новый Вербицкий оказался, пожалуй, даже не хуже красивого психолога, правда, выражение лица его определенно являлось несколько хищным. Хотя такое лицо, наверное, и должно быть у бизнесмена, который кормится не при власти за счёт административного ресурса, а за счёт своего ума и предпринимательского таланта в условиях жёсткой конкуренции. И не только сам кормится, а и создает рабочие места, даёт людям возможности проявить себя и заработать. При появлении новой красивой Нины в платье, которое обтягивало и подчёркивало, он как-то весь напрягся, но при этом улыбнулся совершенно обезоруживающей улыбкой. В отличие от большинства приматов мужского пола Вербицкий смотрел именно в глаза Нины, а не на её грудь. И удивительным образом Нину это сильно задело. Она так старалась поразить его своей новой сногсшибательной внешностью, а он, казалось бы, не обратил на эту её внешность никакого внимания.

– Как ты живёшь? – поинтересовался он.

– С переменным успехом. А ты? – Нина решила, что рассказывать на собеседовании о сложностях своей личной жизни будет не совсем правильно.

– Я живу хорошо. Очень. У меня есть любимая работа, любимая жена, замечательный дом, дети. Знаешь, раньше я больше всего на свете любил получать подарки, а сейчас, наоборот, я наслаждаюсь, когда сам дарю. Удивительное дело. Люди меняются.

– Действительно! – Нина рассмеялась. – А я вот обуреваема жаждой стяжательства. Раньше совершенно равнодушно относилась к красивым и дорогим вещам, а сейчас хочу всего и побольше.

– Надеюсь, при этом тебе чертовски хочется работать?

– Не-а! Совершенно не хочется, но куда деваться?

– Я на тебя надеюсь, и твою тягу к стяжательству постараюсь удовлетворить. Мне на этом месте нужен свой доверенный человек. Надежный и верный.

Нина вздрогнула и замерла. Это она уже слышала. Доверие генерального она явно не оправдала. И, пожалуй, такое доверие она вряд ли впредь захочет оправдывать.

– Мне нужен человек, – продолжил Вербицкий, – который полностью закроет этот участок. Для меня идеальный работник тот, кому не надо повторять, напоминать и так далее. Я должен иметь возможность распорядиться и забыть о своем распоряжении в уверенности, что оно будет непременно выполнено.

– Ну, за это не беспокойся. – Нина выдохнула с облегчением. – Я сама не люблю, когда мне десять раз одно и то же талдычат, да ещё через мою голову подчиненных озадачивают. Сказал – забыл!

– Вот и славно! С понедельника приступаешь.

Вербицкий вызвал руководителя службы персонала, и та повела Нину в кадры оформляться.

По дороге домой Нина заехала в районный ЗАГС и перекусила в кафе неподалёку. Меньше всего ей теперь хотелось готовить мужу ужин. И с какого перепуга она вообще должна это делать? Вот уж пусть теперь ходит грязный, мятый и голодный.

Дома к большой её радости никого не оказалось. Она разделась и на всякий случай убрала верхнюю одежду и обувь в дочкину комнату. Молниеносно приняла душ, проскользнула к себе, закрылась на замок и включила компьютер. Информации насчёт развода, полученной в ЗАГСе, ей показалось недостаточно.

От слова «развод» в интернете тут же нарисовались всякие консультанты, которые за деньги готовы были консультировать по всем вопросам. Нина решительно отмела все их неуклюжие попытки навязать свои услуги, изучила имеющиеся статьи и рекомендации, потом прокралась на кухню, приняла «пиона», вернулась к себе и спряталась под одеяло переваривать информацию. Сама не заметила, как заснула. Ночью проснулась, от грохота. Муж ломился в дверь.

– Убирайся! – рявкнула Нина спросонья и перевернулась на другой бок.

Как ни странно муж убрался, а Нина довольная собой опять заснула.

Утром, к сожалению, случилась суббота, и супруг ни на какую работу не пошел, а занял позицию на кухне неподалёку от холодильника.

– Надо же, замок поставила! – заявил он, когда Нина вышла на кухню в поисках еды для завтрака.

– И тебе рекомендую, а то я не у всех твоих пиджаков ещё рукава отрезала. Не успела, но планы у меня большие.

Муж метнулся в спальню, а Нина воспользовалась моментом и открыла холодильник. В холодильнике имелись яйца. Она задумалась, стоит ли делать омлет на двоих, или нет? Потом решила проявить благородство. Вот тут от неё уже точно не убудет.

– Ну и шуточки у тебя! – Муж вернулся в кухню.

– Зато ты не шутил, так что не удивляйся, что мои вещи и я с ними вместе теперь под замком.

– Ну, прости, я погорячился. Это всего лишь тряпка. Она не стоит, чтобы из-за неё замки на дверях развешивать.

– Ах, тряпка? Ах, не стоит? Тогда будь любезен мне за эту тряпку деньги вернуть. Триста тысяч. Могу чек показать.

Нина замешала омлет, вылила его на сковородку, поставила жариться тосты и занялась кофеваркой. Всё это она делала машинально, буквально на автопилоте.

– Триста тысяч?!!! Откуда у меня такие деньги?

– Ну, да! У тебя только и есть, что ножницы. А раз денег нет, то не обессудь, на дверях будет замок. Ты социально опасный тип с этими ножницами.

– А если я дверь сломаю?

– Вот я об этом и говорю. Ломать да резать. Ну ладно моя шуба, а дверь-то чем виновата? Сейчас, кстати, двери тоже недешевы, особенно дубовые. Не триста тысяч, конечно, сто пятьдесят, скорее всего, но у тебя же и ста пятидесяти нет. Или я ошибаюсь?

Нина накрыла на стол и поставила перед мужем тарелку с омлетом, сама села напротив и сказала:

– Я хочу развестись.

– Нина! Ты что такое говоришь? Из-за шубы? Из-за дорогой тряпки?

– И из-за шубы в том числе. Я всё узнала. Дочь у нас с тобой взрослая, совершеннолетняя, так что по обоюдному согласию разведут быстро, прямо в ЗАГСе. Надо вместе сходить и подать заявление.