– А с чего ты решила, что я полезу к тебе со своими проблемами? Тебя они когда-нибудь волновали? На жилплощадь твою я не претендую. Успокойся. Лучше на вокзале, чем с тобой.

– На вокзале тебе самое место! Но мы этого не допустим! Ты будешь жить в семье с мужем, как все приличные женщины. Только разведенки нам не хватает. Ты подумала, что люди скажут?

– Почему меня это должно волновать? Я больше не хочу жить с этим человеком.

– Ха! Можно подумать кто-то хочет! Разуй глаза, все так живут. Терпят.

– Все пусть живут, а я не хочу. Почему я должна терпеть? – Нина вспомнила младшую даму и её прекрасного мужа-оборванца. Вот устроились же как-то люди. Ах, как же ей хочется жить в своё удовольствие так, как они, а не как пресловутые все, которые чего-то там терпят.

– Потому что ты женщина. Жизнь, моя дорогая, это не песни и пляски, это тяжелый труд и терпение. Я всю жизнь так прожила, а тебя всё время куда-то на панель тянет. В кого такая вертихвостка уродилась?!

– Я тебя услышала.

– Когда повезешь меня на дачу?

– Никогда! До свиданья. – Нина нажала на отбой.

Похоже, муж для начала решил прибегнуть к тяжелой артиллерии и нажаловался тёще, а это означает только одно, заявление на развод он не подал. Действительно, и как она могла подумать, что он кинется исполнять свои угрозы? Нина же хорошо его знает, у него между словом и делом лежит пропасть и скорее всего на развод всё-таки придётся подавать ей самой. Это хорошо, значит, внезапных сюрпризов не будет. Всё пойдет по плану. Что там у нас в пункте первом? В пункте первом у нас генеральный любовник!

Младшая дама оказалась права. Через две недели он ей позвонил. Нина к тому моменту более-менее втянулась в новую работу, познакомилась с подчиненными, систематизировала задачи, расставила приоритеты и уже не задерживалась в офисе допоздна. Из-за этих задержек ей всё-таки пришлось сообщить мужу, что у неё теперь есть новая работа, не то разобидится окончательно из-за отсутствия ужина и побежит подавать заявление.

Генеральный, как и положено любовнику, позвонил, разумеется, в неудобное время. Нина как раз подавала мужу ужин. Телевизор в обычном ритме бубнил чего-то про то, как плохо живется в других странах, и как хорошо у нас. Муж с Ниной не разговаривал. На протяжении их совместной жизни он часто практиковал такое, как он считал, наказание для супруги. Нина раньше очень переживала в такие моменты, старалась ему всячески угодить и всем своим видом продемонстрировать свою готовность исправиться. Какая же она была глупенькая! Теперь же его молчание её полностью устраивало. Она не испытывала никакого желания с ним говорить, но и любезничать с генеральным в его присутствии тоже опасалась, поэтому, когда она увидела высветившийся номер и услышала из смартфона:

– Иванова, хоть ты и дура неблагодарная, но я скучаю по своей курочке.

Она ответила:

– Извините, я сейчас не могу разговаривать, пожалуйста, позвоните мне завтра часиков в двенадцать и мы с вами всё обсудим.

На такую индифферентную фразу муж не обратил никакого внимания, зато она сама промаялась с мыслью, «а вдруг не перезвонит», ровно до двенадцати часов следующего дня. Конечно, что-то в плане младшей дамы было не совсем приличным, порядочным и уж точно не свойственным интеллигентной женщине, но Нина подумала, что ей не столько нужны от генерального деньги, сколько действительно хороший и здоровый секс, по которому она тоже изрядно соскучилась. Вот уж да! А ещё ругала мужчин приматами. Сама-то тоже хороша. Секс ей подавай. Самка примата, а никакая она не курочка. Разве что такая же безмозглая, как та самая курочка, особенно в вопросах, касающихся её генерального любовника.

Ровно в двенадцать раздался звонок.

– Прости меня, Иванова, давай опять дружить. Хочешь, возвращайся? Я тебя обратно приму.

– Не хочу, – ответила Нина. – У меня новая работа, те же деньги и отдельный кабинет. Ещё бонусы будут в конце года. – Она показала смартфону язык.

– А у тебя в кабинете с тобой дружить можно? Или ты там с новым начальником дружишь?

– Мой новый начальник, в отличие от некоторых, на сотрудниц по кабинетам не кидается. И кабинет у меня для работы.

– Так что же делать? Приходи ко мне с дружеским визитом? В обед?

– Нет. У меня работы много, а если к тебе ехать, полдня пройдёт. Придумай что-нибудь другое.

– Что?

– Не знаю.

Нина нажала на отбой и испугалась. А вдруг он решит, что она его отшила. Может, стоит перезвонить?

Вскоре он перезвонил сам.

– Иванова, а что ты делаешь сегодня вечером?

– Ничего особенного.

– Поедем дружить в мотель?

– Я пока замужем.

– Я тоже женат, если помнишь. Моя как раз удачно в Лондон к детям улетела. – Тут он в свойственной ему манере сказал матерное слово. – Домой тебя пригласить не могу. Соседи, охрана, прислуга, сама понимаешь.

– Прекрасно понимаю. – Конечно, как не понимать! У Нины самой кругом охрана и полный дом прислуги. В каждой комнате, считай, понатыканы.

– Ну, так что?

– Я на всю ночь остаться не смогу.

– А не на всю?

– Пожалуй, да.

Нина ушла с работы пораньше, примчалась домой, приготовила ужин и оставила мужу записку с чёткими инструкциями, как и что разогревать в микроволновке, после чего переоделась и помчалась навстречу любовным приключениям. Через час она уже резвилась с генеральным в номере загородного отеля. Потом захотела есть, пришлось спускаться и поужинать в ресторане, после чего возникла острая необходимость продолжить упражнения.

Домой она вернулась практически ночью. Прокралась в свою комнату и плюхнулась в кровать. Спала как убитая и без помощи «пиона». Проснулась, посмотрела на себя в зеркало, и несмотря на размазанную тушь, сама себе понравилась. Секс определенно ей к лицу. И секс и деньги, которые генеральный сунул ей в сумку. Привык человек платить за любовь, что тут поделаешь! Не убеждать же его, что она не такая, и ей деньги не нужны? Тем более что они ей нужны, да ещё как!

За завтраком муж не удержался, прервал свой обет молчания и задал вопрос:

– Могу я узнать, во сколько ты вчера изволила явиться?

– Не помню, – беспечно ответила Нина.

– Тогда подскажи, по какому поводу ты отсутствовала дома в положенное время.

– Я не обязана перед тобой отчитываться, но если ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю! Пока ты моя жена, будь добра, отчитайся.

– Меня пригласили на очень важный ужин с одним из очень важных клиентов компании. Я веду его предприятие. Необходимо было познакомиться, – не моргнув глазом, соврала Нина и сама себе удивилась. Врать она толком никогда не умела. Однако с тех пор как связалась с генеральным, враньё ей стало даваться легко. – Ты же понимаешь, на новом месте мне придётся иногда исполнять представительские функции, но как ты мог заметить, я сделала всё, чтобы своевременно обеспечить тебя вкусным и полезным ужином.

– Похвально.

– Вот и завтрак приготовила.

– Я заметил.

– Так что я полностью оправдываю своё проживание в том месте, которое ещё недавно считала своим домом, и попрошу тебя не сверлить мне мозги.

Она хотела сказать совсем другое слово, нежели «сверлить», то самое матерное, которое не раз в своё время слышала от генерального. Обычно в те моменты, когда Нина объясняла ему, чего можно и чего нельзя делать с точки зрения налогового учёта, он всегда говорил: «Иванова, не (это самое матерное слово) мне мозги, а делай, что тебе говорят». Но тогда ей никогда бы не пришло в голову это слово употреблять самой, да ещё в адрес супруга. А сейчас вот очень захотелось. Неужели во время секса матерные слова из генерального как-то переползают в Нину? Надо обязательно рассказать психологу. И про враньё тоже. Посоветоваться. Давненько она у него не была. Нина решила записаться на ближайшую среду.

Психолог очень обрадовался её визиту.

– Я уже стал беспокоиться, куда вы пропали, – сказал он, жестом приглашая Нину присаживаться в психологическое кресло. – А с другой стороны, думал, раз не идёте ко мне, так, может быть, всё наладилось. И как, наладилось?

– Ну, как вам сказать. Процесс идёт. – Нина расположилась в кресле. – Я бы даже сказала, несется, сломя голову, но вот хорошо ли это – большой вопрос!

– Излагайте.

Нина честно рассказала и про новую работу, и про решение разводиться, и про разрезанную шубу, и про замок на двери, и про то, что после развода ей будет негде жить, и про измены свои с генеральным тоже рассказала, и про холодную ярость, и про враньё, и про матерные слова. Разве что про предложение от генерального украсть бюджетных денег, да про деньги, которые он ей регулярно подсовывал в качестве платы за секс, Нина благоразумно умолчала. Устыдилась.

Психолог слушал Нину внимательно, даже на её грудь ни капельки не смотрел. Нина решила, что грудь такой распутной женщины, наверное не вызывает никакого интереса у приличного интеллигентного человека. А с другой стороны весьма может быть, что её рассказ ему гораздо интереснее с профессиональной точки зрения, и именно он вытаскивает из такого симпатичного примата того самого человека, который «по образу и подобию», и который «звучит гордо». Ну, как из генерального человек выглядывает только при известии о ревизии из центра.

– Замечательно! – сказал психолог, когда Нина закончила свой рассказ. – Просто замечательно! Вы полностью подтвердили теорию о том, что мы те, с кем мы общаемся. Другими словами, как учит нас народная мудрость, с кем поведешься, от того и наберешься. Но наберешься не просто привычек, манер, словечек. Нет! Всё гораздо сложнее. В процессе тесного общения, а особенно во время полового акта происходит некое перемешивание человеческих эфемерных субстанций. Можно назвать это смешиванием энергетик. Официальная наука это отрицает, как отрицает всё, что нельзя измерить. Однако практический опыт показывает, что официальная наука не всегда права.