Всё, что не требовало предварительной термической обработки для поедания. Готовить нормальную пищу пока не представлялась возможным ввиду полного отсутствия плиты. Кухонной раковины тоже не было, поэтому посуду и овощи Нина мыла в ванной комнате. В спальне у неё красовался дорогущий ортопедический матрац. Младшая дама настояла, чтобы Нина купила самый дорогой. После дачной кровати Нине казалось, что спать на нём всё равно, что в раю. Разумеется, ни штор, ни светильников пока даже не было в плане.

Весна промелькнула незаметно. На майских праздниках Нина всё-таки помогла матери перебраться на дачу. Та всю дорогу бухтела о том, что Нина неосмотрительно влезла в сумасшедшие долги, когда в стране совершенно не стало стабильности. Нина удивилась, куда же стабильность подевалась, когда гарант и его команда на месте и по-прежнему весьма стабильно находятся у руля. Оказалось, что виной всему всё-таки НАТО, сжимающее кольцо и своими санкциями запретившее ввоз нормальных продуктов. Более того это НАТО додумалось до того, что завалило всю страну вредным пальмовым маслом. Нина поинтересовалась, не НАТО ли увеличило россиянам пенсионный возраст, на что мать в ответ позлорадствовала, что теперь сама Нина уж точно останется без пенсии. Нина с гордостью объявила, что на пенсию совершенно не рассчитывает.

Мать справедливо заметила:

– Вот доживёшь до климакса, узнаешь, каково без пенсии, когда всё отваливается!

– Мам, ну что у тебя отвалилось? – поинтересовалась Нина.

– Всё отвалилось! У всех по-разному, чтоб ты знала. У кого голова перестает работать, а у кого ноги не идут. У меня с ногами, слава Богу, всё в порядке, а вот голова чего-то того. Забывать стала. Бывает, приду на кухню и встану, думаю, чего я сюда шла. За каким бесом? Вернусь в комнату, через час вспомню, а могу и не вспомнить вовсе. Вот боюсь, как бы не выйти однажды из дома, да и забыть, где живу.

– Ты мне сразу звони, я тебе скажу.

– Это если я телефон дома не забуду.

– Думаю, в этом вопросе пенсия тебе вряд ли поможет.

– Лучше с пенсией, чем без неё. И учти, когда тебя за долги выселят, ко мне не приходи.

– Да уж лучше в картонную коробку под мостом пойти.

– Вот-вот! Там тебе в нынешнем виде самое место. Что-то я смотрю, позолота с тебя поистёрлась. Исхудала, сиськи не выпячиваешь, ногти, вон, без маникюра, духами от тебя не разит, как раньше. Натуру свою не исправишь. Повыппендривалась и хватит. Даже блондинка из тебя какая-то тусклая. Кому ты нужна, кроме своего зануды научного? Квартиру она купила. Тьфу!

Вот это было точно, как обухом по голове. За всеми своими экономиями Нина совершенно запустила собственную внешность. А с другой стороны, зачем ей теперь внешность? Вот обустроится, тогда и…. Она посмотрела на свои ногти и ужаснулась. Неужели разлюбила себя? Срочно, срочно, в салон и к косметологу! И плевать на экономию.

Начало лета ознаменовалось заказом вожделенной системы хранения в гардеробную. Кроме того Нина подколола губы и повадилась по выходным загорать на пляже в Солнечном. И губы, и загар блондинкам невероятно к лицу, поэтому начальник отдела аудиторских проверок, оставивший, было, свои поползновения, вновь принялся выписывать кренделя вокруг Нины. Это всё не имело никаких перспектив, но было приятно и поднимало самооценку. Следом за начальником аудита активизировались и некоторые клиенты, в результате чего вокруг Нины уже вился практически рой разнокалиберных самцов. Младшая дама объяснила этот удивительный феномен тем, что с наступлением лета многие приматы отправили жён с детьми по заграницам или дачам, а теперь кобелируют на свободе. Нина держала самцов на расстоянии, но и не отгоняла прочь. Пусть будут, с ними как-то веселее. Согласитесь, гораздо приятней, когда на вас смотрят с восхищением, чем смотрят насквозь как будто вы пустое место. Взгляд прекрасного принца и он сам всё никак не выветривались у Нины из головы.

Однажды июльским жарким вечером выходя с работы, она столкнулась с охранником бизнес-центра, тот с печальным потерянным лицом шёл куда-то, прижимая к животу картонную коробку. Когда Нина с разбега уткнулась в охранника, он поднял на неё глаза, в которых читалась вся мировая скорбь.

– Что случилось? – поинтересовалась Нина. Она не могла пройти мимо таких глаз, хоть они и располагались на лице, мягко говоря, не первой свежести.

– Да вот! – Охранник открыл коробку. Там сидело нечто, напоминающее маленького чёртика или чучундру. – Последний остался. Настоящее чучело, никто не хочет брать.

– Это кто? – поинтересовалась Нина, разглядывая чучелку.

– Котёнок, кто ж ещё!

– Это котёнок? Я думала, хомяк или крыс.

– Это котёнок! – настойчиво повторил охранник, в голосе звучала обида. – Трехцветный. Они приносят счастье. Вот, топить теперь придётся.

– Вы что? Как это топить?

– А что делать?! Никто ж не берет. Всех раздал, а этого никто не хочет. Я б себе взял, но у жены моей аллергия.

– Откуда у вас котята?

– Да кошка прибилась к нам тут в охрану ещё зимой, потом родила и сдохла. Придётся топить. – Охранник закрыл коробку и тяжело вздохнул.

– Дайте сюда.

– Возьмёте?

– А что мне остаётся делать? – Нина забрала у охранника коробку и пошла к машине.

– Спасибо вам. Будет вам счастье, попомните моё слово, – вслед ей сказал охранник.

Нина села в машину, поставила коробку на переднее сиденье рядом с собой и открыла крышку. Чучело беззвучно мявкнуло. Вернее, Нина подумала, что оно мявкнуло. А что ещё может делать котёнок, открывая рот? Хотя, вполне себе может и зевать. Но кто, скажите, будет зевать, когда его чуть не утопили и чудом спасли? В таком случае следует только благодарно мявкать. В зоомагазине она показала коробку продавщице и спросила, что с этим теперь делать. Та объяснила, как ухаживать за котятами, и в результате Нине пришлось изрядно потратиться. Лоток, наполнитель, нечто мягкое и круглое, похожее на гнездо, мисочки и питание для такой мелкой чучелки стоили вполне ощутимых денег.

Дома она разместила всё в уголке кухни, и пока Нина, сидя на пенопласте, уминала холодную пиццу, котёнок громко чавкал у миски. Как только он поел, как посоветовала продавщица, Нина поставила его в лоток с наполнителем, и, о чудо, котёнок пописал и аккуратно закопал сделанное. Затем он разместился в гнезде, полизал лапы и заснул. Нина сфотографировала его и отправила фото младшей даме.

– Это что? – спросила дама из Испании.

– Счастье, – ответила Нина.

– Что-то твоё счастье больше на чучело смахивает, – ответила дама.

– У каждого своё счастье. Моё, наверное, такое.

– И как ты это счастье назовёшь?

– Не знаю. Хотела Соня в честь тебя, но вдруг мальчик? Сейчас пока непонятно.

– Почему это мальчика нельзя назвать Соня?

– Ну, как же?

– Что как же? Соней запросто может быть и мальчик, если спит много. Вон, он явно спит на твоей фотке.

– Точно! Как я не догадалась. Тогда без вариантов Соня.

– Значит, счастье по имени Соня.

– Ага.

Через месяц стало ясно, что Соня девочка. Нина подозревала, что имя всё-таки сыграло определяющую роль, ведь всем известно, «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Однако в отличие от младшей дамы эта Соня всё-таки очень и очень смахивала на чучело или на маленького чёртика, и вид имела устрашающий. Всёму виной было расположение пятен у неё на морде и малюсеньки ушки, торчащие в точности, как рожки у чёртика. Кроме того Соня отличалась очень внимательным и совершенно свирепым взглядом. Взгляд был почти как у риэлтора Маши. Нина и сама иногда вздрагивала, когда Соня вдруг неслышно возникала где-нибудь на пороге гардеробной. Однако характер при этом у чертятки оказался незлобивый, к Нине она относилась, как к собственному детёнышу, периодически старалась её облизать и ходила за ней хвостом. Вечерами после ужина они обе устраивались на матраце в обнимку и смотрели какой-нибудь фильм в ноутбуке. Соня смотрела на экран с живым интересом, особенно если кино было про шпионов или про животных, от супер-героев она отворачивалась и засыпала. Исключение составляли фильмы про стражей галактики, так как там присутствовал геройский енот и дерево по имени Грут. Этим Соня сочувствовала и старалась помочь изо всех сил, перебирала лапами и попискивала. Тарахтела Соня громко, как настоящий трансформатор, однако мяукала, и правда, совершенно беззвучно, как зевала.

Систему хранения в гардеробную изготовили и установили только к концу лета. Дело затянулось из-за кучи иностранных деталей, которые застряли где-то на границе и никак не хотели растамаживаться. Наконец, таможня дала добро, и Нина дождалась мастеров. У тех, как ни странно, не хватало то одного инструмента, то другого, то крепеж оказывался не той системы. Но, так или иначе, система хранения всё же встала на место и распахнула свои объятия для одежды хозяйки. Нина всё развесила, расставила, разложила и теперь заходила в гардеробную и жмурилась от счастья. Следом ходила Соня. В гардеробной можно было прятаться, чтобы внезапно выскочить и напасть на чьи-нибудь пятки.

Настал черед для заказа кухни. Выяснилось, что с момента получения Ниной эскиза и расчёта стоимости, цены изменились и изменились они в большую сторону. Кто б мог подумать? Нина поняла, что если она не закажет кухню сейчас, то та опять подорожает и станет со временем и вовсе недостижима. Нина заказала всё за исключением духовки и посудомойки. Пока кухню изготовят, она, глядишь, и накопит на что-нибудь из этих полезных вещей.

В сентябре Нина несколько раз даже съездила к матери на дачу, помогла собрать урожай. А чего не съездить, когда по своей воле? За это она получила банки с домашними консервами. Мать даже всплакнула, сказав, что горбатится непонятно для кого. Нина не стала её разубеждать и уговаривать. Раз человеку нравится горбатиться, он привык, то чего лезть?

В октябре зарядили дожди, и Нина отчего-то затосковала, несмотря на тарахтящую под боком Соню.