– Сейчас я позвоню своему начальнику, – сообщила она. – Он всё узнает и решит. Нас спасут, не сомневайтесь.

– Ну-ну, – бывший принц хмыкнул и выключил мобильник.

Нина нажала на вызов Вербицкого, но безрезультатно.

– Там обычно в телефонах нарисована такая антенна с делениями, обозначающими силу сигнала, и если её нет, то связи тоже нет, – поведал бывший принц, как будто разговаривал с умственно отсталой.

– Что ж вы сразу не сказали, что связи нет?

– Ну, вы бы мне всё равно не поверили, полезли бы проверять. Ни связи нет, ни Интернета. Это говорит о том, что поломка серьёзная, отключили же не только наш дом. Центральная ведь сказала, что не мы одни застряли.

– Центральная, Центральная! – Нина постучала по кнопке с колокольчиком.

– Ну, чего?

– Есть известия? Долго нам ещё тут торчать?

– Долго. Устраивайтесь поудобнее. Авария на подстанции, весь район без света.

– Но…

– Чинят!!!!

Нина тяжело вздохнула.

– Я вот всё хотел у вас спросить, но случай не подворачивался, почему это у меня машина девчонская?

– Так белая.

– Ага. А мальчуковая это значит чёрная?

– Да. Как у меня.

– Хорошо, что у меня пальто хотя бы мальчуковое. Грязи на нём не очень видно, а вот ваше, если что, так ведь и не отстираешь.

– Если что, что?

– Если присесть, к примеру, где-нибудь. У нас, конечно, благодаря Людмиле Борисовне лифт два раза на дню моют, но в таком белом…

– Людмила Борисовна это кто?

– Общественность наша. Недреманное око прокуратуры, вы её видели.

– Да, видела. Но я не подписала, – на всякий случай сообщила Нина.

– Ну, слава Богу.

– Интересно, почему в таком хорошем лифте зеркала есть, перила вот тоже есть, а скамеечек никаких нет?

– Вы что? Поставь тут сиденья, тут сразу Людмила Борисовна общественную приёмную устроит. Присаживайтесь, в ногах правды нет. – Он опять зашуршал и подсветил Нину уже снизу.

Нина поняла, что он уселся в углу лифта.

– А вдруг там наплёвано? – предположила Нина, напустив в голос как можно больше яду.

– Да хоть и наплёвано, у меня ж не белое пальто. А у вас, я заметил, и сапоги на шпильках.

– Ничего, я уж как-нибудь. – Нина ухватилась обеими руками за поручень у зеркала, стараясь перенести вес на руки.

– Конечно, я могу предложить вам некий компромиссный вариант, но вам вряд ли это подойдёт.

– Какой ещё вариант?

– Могу поделиться коленом.

Нина возмущённо фыркнула.

– Поделитесь лучше пальто!

– Ещё чего. Становится прохладно. Я серьёзно, садитесь ко мне на руки, мы будем согревать друг друга телами, как эскимосы. Раз электричества нет, вентиляция тоже отключена. Лифтовая шахта никак не обогревается, скоро нам тут будет весело, хоть и не зима.

– Вы всё врёте.

– Ничего он не врёт, – раздалось сверху.

– Центральная? Вы подслушиваете?

– Ничего я не подслушиваю. Вы там сами чего-то нажали, я вас теперь слышу всё время. Парень дело говорит. Чинить-то они чинят, но может и полдня пройти. Так что нечего жеманничать. Эй, мужчина, дамочка эта хоть симпатичная?

– Блондинка. Не в моём вкусе.

– Странно. Блондинки обычно всем нравятся, – удивилась Центральная.

– Всем нравятся, а мне нет. Не люблю блондинок, особенно воинственных.

– И не надо, – вставила Нина.

– Слышь, блондинка, значит, тебе повезло, смело на него садись, пока не передумал. И пальто не измажешь, и согреешься, и приставать не будет! – Центральная шкодливо захихикала.

– И то верно! – Нина подсветила лифт телефоном, подошла к бывшему принцу, прислонилась к стенке у его ног и аккуратно съехала по стене прямо ему на колени.

– Аааа! – взревел бывший принц. – Вы же меня задавите.

– Такая толстая? – поинтересовалась Центральная.

– Да нет вроде, ох, не толстая, но весит….

– А у вас колени костлявые.

– Не нравиться, слезайте.

– Я потерплю, пожалуй.

– А скажи, блондинка, парень-то хоть симпатичный?

– Кто?

– Ну, этот, в пальто чёрном с костлявыми коленями, на которого ты уселась.

– Ах, этот? Да тут темно, я не разглядела толком.

– Не разглядела, а сверху ляпнулась с удовольствием, – проворчал бывший принц.

– Не с удовольствием, а смело, раз я не в вашем вкусе.

– Конечно, не в моём, но пахнете хорошо. – Он ткнулся носом куда-то ей в шею.

У Нины моментально ёкнуло везде, где только это возможно, и током прошибло, и голова закружилась. Она не удержалась и вздрогнула. И он, как ей показалось, всё понял, и как-то уже по-свойски, по-хозяйски, крепко взял её за талию и пересадил поудобнее. Ну, теперь не хватает ещё влюбиться в человека, которому она не нравится. Что там старшая дама говорила про безответную любовь? Вроде бы ничего и не говорила. Нина замерла, потому что он дышал ей куда-то в ухо.

– Ну, чего притихли? Заснули там что ли? – подала голос Центральная.

– Нет, обустраиваемся пока, – сообщил он. – В этом углу у нас спальня будет. А там наискосок отхожее место.

– Но-но-но! Ещё чего удумали. Лифт – это средство передвижения, а не сортир.

– Ну, так передвигайте нас уже!

– Не могу.

– Тогда не удивляйтесь, если услышите нежное журчание.

– Вам приспичило? – Испугалась Нина.

– Нет пока. А вам?

– Тоже нет.

– Вот и славно. Хорошо, что с нами тут нет Людмилы Борисовны, – шепнул он ей в ухо, прикасаясь губами. От этого у Нины по телу побежали мурашки, и она опять замерла.

– Ну, раз никому не приспичило, будем знакомиться, – распорядилась Центральная. – Слышь, блондинка, признавайся, как тебя зовут.

– Нина меня зовут.

– Замечательное имя, – сказала Центральная.

– И чего в нём такого замечательного? – поинтересовался бывший принц. – Имя, как имя, ничего особенного.

Нина уже хотела было возмутиться, почему это он всё время её ругает. И цвет волос не в его вкусе, и имя ему не нравится, но Центральная его опередила:

– Чтоб ты понимал! Нина – классическое имя. Это ж не Кристина какая-нибудь, или Каролина, прости Господи.

– Ну, не знаю. Мне имя Кристина нравится, – возразил бывший принц.

– Вот будет у тебя дочка Кристина, будешь звать её Крыся, – проворчала Центральная.

Нина хихикнула.

– Типун вам на язык.

– Это тебе типун, тебя самого как звать-то?

– Игнат меня звать.

– Тоже неплохо. Приходится признать. Не Артур и на том спасибо.

– Ну, теперь и вам не мешало бы представиться. А то вы уже с нами и «на ты» перешли.

– Конечно, перешла. Я ж Центральная. Остальное вам знать не положено.

– Слушайте, Центральная, а вдруг вы на самом деле на своём дежурстве от скуки так развлекаетесь? Запрёте людей в лифте и начинаете издеваться? Вдруг электричество вовсе и не отключили?

– Это ребус. Да! Поди теперь, отгадай. – Центральная заливисто рассмеялась. – Так что по всему выходит, лучше меня не злить.

– Игнат! – Нина ткнула принца локтем. – Вы сами сказали, ни связи, ни Интернета. Значит, электричество всё-таки вырубили.

– Вполне может быть, что шахта лифта создаёт помехи для сигналов.

– Ой! Страшно.

– Сейчас ещё страшнее будет, – сказала Центральная и завыла.

– Помогите! – пискнула Нина.

– Надо кричать «Хелп», иностранцев быстрей спасут.

– Да ладно вам. Давайте дальше беседовать. Скажи, Нина, а Игнат этот, он тоже не в твоём вкусе? – поинтересовалась Центральная.

– Разумеется, – ответила Нина и прижалась к принцу. Бояться было так интересно.

– Маленький, страшненький и зубы кривые?

– У меня ноги колесом, как у кавалериста.

– Неправда. Всё у него нормально, но…. Не знаю. Он зануда, – призналась Нина. – Я зануд терпеть не могу.

– Я зануда?!

– Да! Кто недавно возмущался, что я машину неправильно ставлю? – Нина выпрямилась и отодвинулась от несостоявшегося принца. – Ещё и при Людмиле Борисовне.

– Ха! Центральная, вы только представьте. Человек никогда не может поставить машину ровно, а на простецкий вопрос «почему», отвечает, буду ставить, как хочу, хоть вверх ногами. И это при самой Людмиле Борисовне!

– Я и говорю, зануда.

– А чего ж тогда на него уселась? – В вопросе Центральной сквозило ехидство.

– Как чего? У меня пальто белое, шпильки. Стоять тяжело.

– Ага! Что-то меня терзают подозрения, что на зануду противного ты б ни за что не уселась, пожертвовала бы пальтишком.

Тут уже захихикал Игнат, а Нина вспомнила бывшего мужа. Следует признаться, Центральная права на сто процентов.

– А ты, Игнатка, чего там хихикаешь? Можно подумать, если б наша Нина и правда не в твоём вкусе была, ты б ей свои колени костлявые предложил.

– Центральная, а вы случайно психотерапевтом не подрабатываете? В свободное от дежурства время? – поинтересовалась Нина и опять замерла, так как принц Игнат придвинул её к себе и прижал уже основательно.

– Давно живу, без психотерапевтов всё понимаю. А теперь главный вопрос, интересующий всех женщин без исключения. Игнат, скажи честно, как на духу. Ты женат?

– Как на духу?

– Да!

– Женат.

Ну вот, чего и следовало ожидать. Женатик Нине никак не нужен, ни в каком виде, будь он хоть трижды принц. Женатик у неё уже был, слиняет в самый ответственный момент, как не было его. Опять же тумбочка. Тумбочка у женатика для жены и деток, а никак не для посторонних баб. Нина забарахталась в руках принца-женатика, пытаясь встать. Это было непросто. Дело сильно усложняли сапоги на шпильках.

– Куда! – Он ухватил её и посадил на место. – Я в процессе развода. Делим ребенка. У нас ребёнок совместно нажитый. Мальчик двенадцати лет.

– Очень опасный возраст, – заметила Центральная. – Особенно у мальчиков.

– Именно поэтому всё затянулось. Остался последний суд. Так что через месяц я буду официально свободный чувак. Вы собираетесь меня на себе женить?