– Нет! Я ничего не имею против геев! – восклицает он с оскорбленным видом. – Я только имел в виду… Вы так близки, что трудно поверить, будто вы только дружите.

– Уж не ревнуешь ли ты, Дэнни? – улыбаюсь я, и мой гнев мгновенно улетучивается.

– Я? Конечно, нет. Просто это немного странно, не так ли? Мальчик с девочкой только дружат, и ничего больше.

– Нет, я так не считаю. В любом случае Чарли не воспринимает меня в этом плане. Мы просто дружим – точно так же, как ты со своими приятелями.

– Что вряд ли.

– Что ты хочешь сказать?

– Грейси, ты хорошенькая девочка. Если Чарли действительно не гей, то, конечно, он воспринимает тебя в этом плане.

Слова Дэнни заставляют меня покраснеть. Это уже второй его комплимент за сегодняшний вечер. Но я вовсе не хорошенькая. Это другие девочки хорошенькие – те, что носят туфли на высоком каблуке, ходят в школу с макияжем и покупают одежду в «Мисс Селфридж». А я всего лишь Грейс.

– Только не Чарли. Я же тебе сказала: мы просто друзья.

– Значит, он не делает вот так? – спрашивает Дэнни, наклоняясь и целуя меня в шею.

– Нет, – отвечаю я, чувствуя, как буквально таю от его прикосновения.

– Или вот так? – спрашивает он, целуя меня в губы.

Он отстраняется в ожидании ответа, и я молча мотаю головой.

– Это хорошо. Потому что я хочу быть единственным, кто это делает. Не поискать ли нам местечко потише? – вдруг спрашивает Дэнни.

– Но это же твой день рождения, – удивляюсь я. – Разве ты не хочешь здесь остаться?

– Я имею в виду какое-нибудь тихое местечко в этом доме.

– О… тогда ладно.

Дэнни ведет меня из зала в холл.

– Я полагаю, наверху вряд ли осталась какая-нибудь мебель? – спрашивает Дэнни, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Э-э… Вряд ли.

Я знаю, что Дэнни любит историю, но мне никогда не приходило в голову, что он интересуется мебелью. Интересно, куда подевался Чарли? Вообще-то мне бы следовало пойти и убедиться, что с ним все в порядке.

– Ладно… А что там? – интересуется Дэнни и, схватив меня за руку, тащит в коридор.

– Внизу помещения для слуг, – отвечаю я, все еще оглядываясь в поисках Чарли. – Зачем туда спускаться? Там нет ничего интересного. Если тебя интересует история этого дома, то самая великолепная комната – это бальный зал, где празднуют твой день рождения.

Дэнни тащит меня вниз по выщербленным каменным ступеням. В отличие от парадной лестницы они не покрыты ковром. И вот мы оказываемся в длинном коридоре, по которому когда-то торопливо сновали слуги. Дэнни распахивает одну из дверей и нащупывает на стене выключатель. Вспыхивает флуоресцентный свет, и я вижу, что это кухня. Я моргаю, привыкая к яркому свету после тускло освещенного коридора.

Вдоль двух длинных стен тянутся деревянные буфеты. Их дверцы выкрашены белой краской, деревянные поверхности чисто выскоблены. На одной из стен стальные крюки, на которых когда-то висели горшки и кастрюли: в них готовили роскошные трапезы для владельца особняка и его гостей. В углу – большая белая керамическая мойка с деревянной сушилкой для посуды, напротив – пустая ниша, в которой когда-то стояла кухонная плита. В центре комнаты длинный деревянный стол. Когда кухня знавала лучшие времена, на нем, наверно, нарезали овощи и раскатывали тесто для пирогов.

– А, стол! – восклицает Дэнни. – Годится.

– Для чего? – спрашиваю я.

– Грейси, Грейси, не придуривайся! Мы же не перенеслись в прошлое, и я не сын хозяина поместья, пытающийся добиться своего от горничной!

О чем это он?

– Ну конечно, ты не сын хозяина поместья, – отвечаю я. Наверно, Дэнни действительно опьянел, раз путает нас с людьми, которые жили здесь сто лет назад. – Разве здесь не чудесно? – продолжаю я, окидывая взглядом кухню. – Кажется, чувствуешь запах жарящегося в духовке поросенка и слышишь болтовню кухонной челяди, которая стряпает еду для господ.

– Ну и бог с ними, – говорит Дэнни, обходя вокруг стола и приближаясь ко мне. – Сейчас меня интересуешь только ты, Грейси. – Дэнни притягивает меня к себе, и мы начинаем целоваться. Вскоре я чувствую, что он прижимает меня к столу.

– Почему бы тебе… не забраться … на стол. – Тяжело дыша, Дэнни целует меня уже не в губы, а в шею.

– О’кей, – соглашаюсь я и легко вскакиваю на стол. Точно так же мы забираемся на столы в школе и сидим, болтая ногами.

– Прекрасно, – усмехается Дэнни, глядя на меня. У него какой-то странный вид, красивые глаза словно остекленели. Может быть, он действительно слишком много выпил?

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я, чувствуя, как его руки скользят по моим бедрам, задирая платье.

– Конечно, – бормочет он и снова целует меня. Его рука забирается все дальше.

Я слегка ерзаю на столе. Может быть, это вышло у него случайно?

Но он все не убирает руку.

– Прекрати, Дэнни! – говорю я, пытаясь не принимать это всерьез. – Что ты делаешь?

– Ты знаешь, что я делаю, Грейси, – шепчет он, снова целуя мою шею. Но теперь это перестает быть приятным и даже пугает.

– Нет, не знаю! – кричу я, отталкивая его.

Дэнни не рассердился – скорее он удивлен. Он стоит рядом, наблюдая за мной.

– То есть на самом деле я знаю. – Я стараюсь говорить спокойно. – По крайней мере, мне кажется, что знаю.

У Дэнни такой же сконфуженный вид, как у меня.

Я спрыгиваю со стола и одергиваю юбку.

– Извини, но я пока что к этому не готова, Дэнни.

– Конечно, готова, Грейси, – возражает Дэнни, снова приближаясь ко мне.

– Нет, не готова. Я не такая, как те девочки в зале, Дэнни. Они уверенные в себе и взрослые, но я – другая. Может быть, они уже готовы заниматься сексом, а я нет. – Я направляюсь к двери. – Ты мне нравишься, Дэнни, ты же знаешь. Но извини, не могу. Во всяком случае, пока что.

Прежде чем Дэнни успевает ответить, я выбегаю из кухни в коридор и мчусь вверх по лестнице. Мое сердце отчаянно бьется, я тяжело дышу.

Мне все равно, если Дэнни бросит меня из-за моего отказа. Я знаю, что некоторые девочки в моем классе уже занимались сексом – случайно услышала их разговор. Но я еще не готова к такого рода отношениям. И если Дэнни это не устраивает – скатертью дорога.

Я останавливаюсь в холле, не зная, куда направиться. В зале все еще гремит музыка, и ребята вовсю наслаждаются жизнью. Но я не могу туда пойти – не сейчас.

Чарли! Вот кого мне нужно увидеть. Он все исправит, я знаю. Почему я не побежала за ним? Если бы я догнала его, не случилось бы инцидента на кухне. А виновата во всем эта проклятая пишущая машинка. Я не побежала за Чарли из-за совета Реми. Но может быть, тут другая причина? И все дело в том, что Дэнни умеет убеждать? Однако в любом случае мне нужно извиниться перед Чарли. Как мне хочется поскорее его увидеть!

Я стою в холле, гадая, где же Чарли. Может быть, он поднялся на второй этаж? Но когда я собираюсь взбежать вверх по лестнице, раздается стук в парадную дверь.

Я смотрю на большую деревянную дверь, парализованная страхом. Кто там? Никто не знает, что мы сегодня здесь. Во всяком случае, никто не должен знать…

– Грейси! – раздается у меня за спиной: это Дэнни поднялся снизу. – Грейси, прости меня!

Но я, не слушая его, бросаюсь к двери и распахиваю ее.

Кто бы ни был на пороге, сейчас мне легче общаться с ним, чем с Дэнни.

– Добрый вечер, мисс, – дружелюбно обращается ко мне высокий полисмен. Я молча смотрю на него.

Поскольку я не произношу ни слова, он заглядывает в дом.

– У вас здесь случайно не вечеринка?

Я собираюсь все отрицать, но в эту самую минуту из зала доносятся оглушительные звуки хита «Разбуди меня, прежде чем уйдешь». Кто-то решил, что самое время прибавить громкости.

– Мы не думали, что нанесем этим кому-то вред, – оправдываюсь я, уже представляя, как всех нас сажают в тюрьму за вторжение в частное владение.

Полисмен жестом останавливает меня.

– Мы разберемся с этим позднее, – говорит он. – А сейчас мне нужно выяснить, знает ли кто-нибудь из вас Чарли Паркера.

Я поднимаю руку.

– Можно мне войти? – спрашивает полисмен.

Я отступаю, чтобы пропустить его. Обернувшись, он зовет своего коллегу, который сидит в машине.

– Все в порядке, Грейси? – осведомляется Дэнни, пока мы ждем второго полисмена.

– Не уверена, – шепчу я.

– Это из-за вечеринки?

Я пожимаю плечами. Сейчас мне не до его вопросов: я волнуюсь из-за Чарли.

Наконец полисмены вошли в дом, и мы закрыли за ними дверь.

– Итак, я спросил, знаете ли вы Чарли Паркера. Дело в том, что произошел несчастный случай…

Я сглатываю слюну и с трудом выговариваю:

– С Чарли все в порядке?

– Его сбила машина на дороге перед домом, и его увезли в больницу. Мы знаем его имя, так как оно написано внутри его кроссовок.

Как это похоже на Чарли!

– Мы увидели свет в этом доме и догадались, что он вышел отсюда, – продолжает полисмен. – Нам нужно связаться с его родными. Вы знаете, где их можно найти?

– Да, я могу показать, где они живут, – отвечаю я. – Но он… с Чарли все в порядке?

Полицейский смотрит на меня с сочувствием.

– Давай сначала повидаемся с его родителями. Хорошо, дорогая?

Я покидаю Сэндибридж-Холл в полицейской машине, вдогонку Дэнни говорит, что они всё уберут и чтобы я не беспокоилась. Единственное, о чем я могу сейчас думать, – это последнее письмо Реми. То, в котором он советовал мне не бежать за Чарли.

А если бы я побежала? Тогда бы я сейчас не ехала в полицейской машине с мигалкой к родителям Чарли.