– О, спасибо, нет. Мне нужно в одиннадцать встретиться в Холле с архитектором.

– Тогда, может быть, в другой раз?

– Да, конечно, с удовольствием.

Нам действительно очень повезло с Оливией и Джошем. Они идеально вписались не только в «Антиквариат Харперов», но и в Сэндибридж. Оливия уже пленила «Женский институт» своими идеями, а Джош стал волонтером в одной из местных групп, которые поддерживают чистоту и порядок на пляжах. По вечерам постоянно видишь, как он собирает там мусор вместе с другими волонтерами.

Я не могла бы пожелать маме лучших помощников, чем эти брат с сестрой.

С моря дует сильный ветер, и я с трудом продвигаюсь по главной дороге, борясь с его порывами. Наконец я приближаюсь к входу в Сэндибридж-Холл. С начала реставрации особняк почти не видно с подъездной аллеи из-за строительных лесов, грузовиков и фургонов.

Проект сложен, но великолепен. У нас впереди еще очень много работы, но мне нравится наблюдать, как замысел постепенно воплощается в жизнь.

Реставрация тюдоровского особняка – нелегкая задача, но именно этого мне не хватало. О таком проекте можно было только мечтать. Мне уже удалось отыскать много подлинных предметов из особняка, которые были сданы на хранение в восьмидесятые. Моя следующая задача – заменить всю мебель и убранство, уничтоженные пожаром или утраченные с годами. Особенно я ликовала, когда удалось купить на аукционе точную копию люстры, когда-то висевшей в зале. Я так ясно ее помнила! Сейчас она, в упаковочном ящике, дожидается в коттедже «Маяк» великого дня, когда снова займет почетное место в Сэндибридж-Холле.

Сначала я беспокоилась об огромной сумме, которая потребуется для завершения реставрации, но Сью заверила, что деньги – не проблема. И она сдержала слово. Я могла тратить столько, сколько требовалось, чтобы выполнить работу как следует.

Я до сих пор еще не встретилась с таинственным мистером Брейтуэйтом, который финансировал этот проект. Когда у меня возникают вопросы, я связываюсь с ним через Сью. Она уверяет, что мистер Брейтуэйт очень доволен всем, что я делаю, и хочет, чтобы я продолжала.

И я продолжаю, наслаждаясь каждой минутой. Это моя сбывшаяся мечта – видеть, как старый дом возрождается.

Мы заканчиваем совещаться с архитектором, и я иду проверить, как идут дела у строителей. Когда мы счистили всю мерзкую штукатурку, закрывавшую настоящие дубовые панели в большом зале, возникла новая проблема. Прибыл специалист, который должен был вернуть дереву панелей изначальное великолепие, и обе стороны обратились ко мне с жалобами. Строители жаловались, что этот специалист путается у них под ногами и мешает выполнять работу, а он утверждал, что строители поднимают так много пыли, что он не в состоянии заниматься реставрацией.

Чтобы примирить воюющие стороны, я перевела строителей в бальный зал до тех пор, пока реставратор не закончит свою работу.

Оказалось, что это был лишь первый из многочисленных споров, которые мне требовалось решать.

– Как дела, Альф? – спрашиваю я, подходя к прорабу строительной бригады, который смотрит на монитор своего ноутбука.

– О, добрый день, Грейс! – отвечает он, поднимая глаза. – Все хорошо… Вернее, было бы хорошо, если бы они не привезли восемь на четыре вместо десяти на четыре.

– Пожалуйста, переведите. – У Альфа есть привычка беседовать со мной на жаргоне строителей. После нескольких месяцев совместной работы я кое-что уже понимаю, но в основном это для меня темный лес.

– Дерево, – объясняет Альф. – Эти придурки привезли не тот размер, так что мы не можем нормально работать.

– Как скоро вы сможете получить то, что требуется? – осведомляюсь я.

– Я им уже позвонил. Говорят, что привезут к концу дня.

– Молодец, – хвалю я прораба. – Вот почему я плачу вам за руководство.

– За руководство этими бездельниками надо бы платить больше, – шутит Альф. – Все будет в порядке, не волнуйтесь, Грейс.

– Я в этом не сомневаюсь, Альф. Доминик говорит, что закончит панели к четвергу, так что вы сможете вернуться в зал и продолжить с полами. Плитка прибыла, не так ли?

– Да, она сложена в задней комнате, в полной сохранности. Хотя не понимаю, зачем вам такая дорогая напольная плитка? Я видел счет, когда ее доставили. Она что, из золота?

– Ха-ха, нет! Но эту плитку делали вручную, и на ней такой же тюдоровский рисунок, как у подлинной. Так что она того стоит.

– Гм-м… Наверно, у парня, которому принадлежит дом, больше денег, чем здравого смысла.

– Может быть. Но он платит нам, Альф, поэтому не станем его обсуждать.

– И то верно. Эй, Рикки, что ты делаешь! – кричит он через весь огромный зал, обращаясь к одному из строителей. – Извините, Грейс, мне лучше пойти и разобраться.

– Да, конечно. Альф, я загляну через пару дней узнать, как идут дела.

– Разумеется. Эх ты, руки-крюки! – кричит он, пересекая зал. – Дай-ка я покажу тебе, как пользоваться пневматическим молотком. Ты же строитель, а не кисейная барышня!

Отсмеявшись, я выхожу из дома. Мне хочется пройтись по садам, которых тоже должны коснуться изменения.

Я общаюсь с ландшафтным дизайнером, и на следующей неделе мы встречаемся, чтобы окончательно уточнить перечень мероприятий. Сады нужно привести в соответствие с новым дизайном дома, и, хотя работы начнутся только после Рождества, мы хотим закончить с планированием. Тогда дизайнер сможет составить свое расписание – что и когда она должна делать.

Я вдыхаю бодрящий декабрьский воздух. В эти дни в доме пыльно и шумно, поэтому очень приятно выйти в сад. Даже спустя все эти годы сады поражают своим великолепием.

Я бросаю взгляд на часы. Так, у меня еще есть пара часов до окончания уроков в школе. Пожалуй, можно немного прогуляться по поместью, воображая, как оно будет выглядеть после реставрации.

Сойдя с посыпанной гравием дорожки, я иду по высокой сырой траве к озеру. С тех пор как предыдущий владелец продал дом, лужайки заросли травой. К счастью, на мне зимние сапоги, поэтому влага не страшна.

Я останавливаюсь, завидев озеро. Из-за сырой декабрьской погоды над водой низко навис туман, придавая озеру какую-то призрачную красоту. Восхищенно любуясь этой картиной, я замечаю движение у воды, точнее, различаю фигуру человека, стоящего на берегу.

Кто бы это мог быть? Кроме меня сейчас в Сэндибридже только строители. Но вряд ли кто-нибудь из них будет стоять у озера, задумчиво глядя на воду. Итак, я направляюсь к кромке воды, чтобы узнать, кто же это.

При моем приближении из-за кустов появляется собака, которая несет в зубах палку своему хозяину.

– Чарли, что ты здесь делаешь? – удивленно спрашиваю я. – Я думала, что сегодня утром ты занимаешься документами в коттедже.

Чарли улыбается мне:

– Да, занимался. Но потом решил немного прогуляться.

– Здесь? Но почему было не пройтись по берегу моря?

Чарли пожимает плечами:

– Я как раз направлялся в ту сторону, но потом решил сделать крюк и для разнообразия заглянуть в поместье. Босс не станет возражать, не так ли?

Он наклоняется и, взъерошив шерсть Уинстону, берет палку и бросает на небольшое расстояние.

– Я помню времена, когда Уинстон рвался переплыть это озеро, – говорю я, наблюдая, как собака медленно ковыляет за палкой.

– Он стареет, как и все мы, – отвечает Чарли. – Чуть больше седых волос и чуть меньше энергии. Это происходит со всеми нами, – улыбается он.

– Нам же всего за сорок, Чарли! Мы еще не пенсионеры!

– Ты хочешь сказать, что не чувствуешь возраста?

– Пожалуй, иногда чувствую. Но предпочитаю притворяться, что я все еще подросток.

– В юности тебе бы не захотелось стать боссом в Сэндибридж-Холле. Насколько я помню, ты ненавидела все, что связано с историей.

– Да, верно. Я определенно изменилась в этом отношении… – Я помолчала немного. – Однако перестань называть меня боссом. Новый владелец Сэндибридж-Холла – вот кто босс.

– Но ведь сейчас босс – ты. До тех пор пока он (или она) не въедет в дом.

– Это он. Некий мистер Брейтуэйт.

– Ясно.

Я вздрагиваю от холода.

– Холодно у воды. Я собиралась прогуляться по саду. Давай пройдемся вместе?

– Почему бы и нет? – отвечает Чарли. Он подзывает Уинстона, и мы направляемся по узкой дорожке вокруг озера.

– Брейтуэйт, – задумчиво произносит Чарли. – Не очень-то аристократическая фамилия, не так ли? Она не вызывает в воображении образ владельца поместья.

Я пожимаю плечами:

– Аристократическая или нет, но это его фамилия.

– А что тебе о нем известно? Ведь ты так еще и не встретилась с ним, не правда ли?

– Нет. Сью говорит, что он много разъезжает. Но я познакомлюсь с ним, когда он будет в Англии и приедет в Норфолк.

– Казалось бы, его должно интересовать, как идут дела в собственном доме. Если бы я был владельцем, меня бы это интересовало. Мне бы хотелось постоянно быть в курсе происходящего.

– Я держу его в курсе. Посылаю по электронной почте фотографии дома и всех новых предметов меблировки, которые приобрела.

– Ты сама посылаешь ему имейлы или это делает Сью?

– Обычно Сью.

Чарли морщится.

– Довольно странно – все эти тайны Мадридского двора. Почему все засекречено?

– Это не так. Он бизнесмен, вот и всё. Он платит другим людям, чтобы они всё делали за него. Причем мне он платит очень хорошо, так что я не жалуюсь!

– Но почему Сэндибридж-Холл? – продолжает Чарли. – Зачем ему тащиться так далеко, в Норфолк? Если у него крупный международный бизнес и он мотается по всему свету, почему он выбрал дом именно здесь?