– Если проедем еще милю-другую, наверняка найдем приличное место, где ваша честь сможет отдохнуть и перекусить.

– Дорогой мой, – ответил его светлость, – можно подумать, вы больше меня знаете, где мы находимся! Остановите. Мне тут нравится.

Залитая лунным светом деревня будто уснула, вокруг не было ни души. Заслышав скрип колес, во двор вышел хозяин гостиницы – в полной готовности угодить гостю.

– Самая что ни на есть Аркадия! – восхищенно произнес лорд Стейвли, высаживаясь из кареты. – Скажите, который час?

Немного смутившись, хозяин ответил, что до Аркадии им далеко, а времени сейчас без десяти минут.

– Без десяти минут сколько? – уточнил его светлость.

– Конечно, девять, сэр!

– Ничего себе! До Мелбери-плейс отсюда близко?

– До Мелбери-плейс? – переспросил хозяин. – Да, сэр, всего каких-то десять миль. Только дорога, скажем так, непростая.

– После сегодняшней тряски я подобрал бы эпитет посильнее. Значит, уйдет еще почти час. Наверное, следует подкрепиться. Или я опоздал на ужин?

Хозяин был не из тех, кто даст от ворот поворот уважаемому гостю. Касторовая шляпа с высокой тульей, дорожное пальто с множеством пелерин, под которым виднелись превосходно пошитый синий сюртук и шелковый жилет, а также панталоны нежнейшего бежевого цвета – этот наряд неопровержимо доказывал принадлежность господина к высшему свету. Хозяин предложил лорду Стейвли пройти в столовую и уверил, что ужин подадут в считаные минуты. Затем его вдруг одолело беспокойство, и он нерешительно добавил:

– К сожалению, отдельную гостиную я предоставить не могу, зато в столовой, кроме мистера Тома, никого нет.

– Тогда, если у мистера Тома не будет возражений, то и меня это устроит как нельзя лучше, – сказал его светлость. – Думаю, не остаться ли мне здесь на ночь? Заслужу ли я расположение хозяина Мелбери-плейс, если нагряну после одиннадцати?

– Насколько мне известно, там ложатся спать очень рано, – с надеждой в голосе изрек хозяин гостиницы. – Сквайр ожидает вашего приезда, сэр?

– Да, и хочется верить, что он еще не спит. Хотя ваши слова внушают мне опасение, что вряд ли он обрадуется гостю в столь поздний час.

– Вы уж меня простите, сэр, но сквайр – человек весьма капризный и в некотором роде сварливый. Не подумайте, что я к нему плохо отношусь…

– Значит, не стоит появляться голодным на пороге его дома посреди ночи… Хорошо. Тогда остановлюсь здесь.

Хозяин, размышляя о том, что нужно срочно застелить лучшими простынями кровать в большей из двух гостевых спален, проводил его светлость в столовую. Там у окна и вправду сидел один посетитель – юный джентльмен с бокалом в руке. Рядом с ним стояла бутылка бренди. Хозяин с тревогой покосился на бутылку и полушепотом выразил надежду, что мистер Том не будет возражать против присутствия в столовой джентльмена. Тот захлопал глазами, посмотрел на лорда Стейвли, с достоинством склонил голову и вновь принялся созерцать залитую лунным светом улицу.

В ответ его светлость едва заметно кивнул и улыбнулся, однако не стал приставать к мистеру Тому с разговорами. Юный джентльмен был чем-то удручен. Даже человек не столь проницательный, как лорд Стейвли, заметил бы, что мистер Том пытается утопить свои печали в бренди. Лет ему было определенно не больше двадцати пяти, но вполне могло быть и девятнадцать. Тягу к дендизму выдавали замысловатый, неумело завязанный узел шейного платка и чрезмерно высокий воротник сорочки, накрахмаленные уголки которого торчали почти у самых скул. И все же своим крепким телосложением и свежим цветом лица он мало походил на денди, а выглядел скорее как сын деревенского жителя – коим на самом деле и являлся, – который понимает толк в охоте и любит побродить по лесу с ружьем.

Вскоре хозяин принес простую, но вполне сносную еду и сам взялся прислуживать новому гостю. Лорд Стейвли оценил ужин на отлично, похвалил бургундское и тактично отказался от предложенного портвейна, обосновав это тем, что не хочет вызвать приступ подагры. На вид он был вполне здоровым тридцатипятилетним мужчиной, не страдающим от подобных болячек. Тем не менее хозяин не стал подвергать слова гостя сомнению. Он просто унес крышки от блюд и поставил перед его светлостью бутылку старого коньяку.

В течение нескольких следующих минут лорд Стейвли ощущал на себе напряженный взгляд сидящего у окна молодого человека. Он прекрасно знал, что вызвало столь пристальное внимание, и, когда хозяин удалился, мягко сказал:

– Я называю узел небрежным. Ничего сложного, нужно только наловчиться.

– Что?.. – Молодой джентльмен от неожиданности вздрогнул.

– Мой шейный платок, – с улыбкой пояснил лорд Стейвли.

Юноша покраснел и пролепетал извинения.

– Все в порядке, – сказал его светлость. – Если хотите, покажу, как завязывать.

– Правда? – обрадовался молодой джентльмен. – Мой узел называется «осбалдестон», но он мне совсем не нравится.

Лорд Стейвли жестом указал на стул у своего стола.

– Не пересядете поближе?

– Да, благодарю вас!

Юноша поднялся, осторожно пересек комнату. Бутылку с бокалом он захватил с собой и поставил на стол.

– Меня зовут Хатерлей, – старательно выговорил он.

– А меня Стейвли.

Они обменялись поклонами. Заметить состояние мистера Хатерлея мог разве что пурист. Юноша без видимых усилий и вполне достойно передвигался и вел беседу. Возможно, выпивка слегка и затуманила ему мозги, однако все важные вопросы он освещал предельно ясно. Когда, к примеру, лорд Стейвли упомянул о местности, по которой только что проехал, и сказал, что здесь, должно быть, хороша охота, Хатерлей с великим энтузиазмом развил эту тему и на удивление логично обосновал свои мысли. Печаль моментально сошла с его лица, глаза загорелись, он словно воспрянул духом… Затем вдруг вновь стал мрачнее тучи, вздохнул и горько произнес:

– Только теперь все это закончилось! Полагаю, мне очень повезет, если я еще хоть раз в жизни попаду на охоту.

– Неужели дела настолько плохи? – участливо поинтересовался его светлость.

Кивнув, мистер Хатерлей плеснул себе еще немного бренди.

– Я бегу с девушкой из богатой семьи, – с понурым видом изрек Том.

Если лорда Стейвли и ужаснула эта новость, ему прекрасно удалось скрыть свои чувства.

– Да что вы! – вежливо посочувствовал он.

– Да, – кивнул мистер Хатерлей, подкрепляясь очередным большим глотком. – В Гретна-Грин.

– Простите великодушно, – сказал его светлость, – на ваш взгляд, это мудрое решение?

– Нет, конечно! – воскликнул мистер Хатерлей. – А что еще остается мужчине? Не могу я пойти на попятную. Поймите!

– Подозреваю, это действительно трудно, – согласился лорд Стейвли. – Сначала молодой человек уговаривает девушку бежать…

– Ничего подобного! – возразил юноша. – Может, я и ляпнул когда-то, что было бы весело сбежать и пожениться, поднять переполох. Я совершенно не думал, что Анабелла примет мои слова всерьез. Но это же Анабелла! Честное слово, она вся в своего отца! Если что-то решила, отговорить невозможно. Впрочем… – добавил юноша и бросил сердитый взгляд на собеседника, – не подумайте, что я хочу отвертеться. Я давно люблю Анабеллу. В детстве даже поклялся на крови, что женюсь на ней. Но это вовсе не значит, что прямо сейчас я мечтаю все бросить и бежать с ней к границе!

– Неподходящий момент?

Мистер Хатерлей кивнул.

– Дядя пригасил меня в Йоркшир поохотиться на рябчиков, – тяжко вздохнул он. – Представьте, как замечательно бы я отдохнул! Ни разу в жизни не охотился на рябчиков, но стреляю я довольно метко.

– Значит, до конца сезона охоты побег отложить не удалось? – поинтересовался его светлость.

– Нет, потому что тогда в нем бы уже не было никакого смысла, ведь отец собрался выдать Анабеллу за одного престарелого хрыча. К тому же сейчас полнолуние…

– Понятно… А что за престарелый хрыч? В самом деле очень старый?

– Не знаю, скорее всего. Разве может быть не старым друг сэра Уолтера?

Его светлость, подносивший в это время бокал к губам, вдруг на мгновение замер, а затем переспросил:

– Сэр Уолтер?

– Сэр Уолтер Абингдон. Отец Анабеллы.

– О! – произнес его светлость, отхлебнув бренди. – Как я понимаю, он не благоволит вашим ухаживаниям?

– Да. И мой отец тоже. Говорит, мы еще молоды и друг другу не пара. Поэтому, скорее всего, он лишит меня наследства, и мне придется работать в какой-нибудь конторе. Потому что сэр Уолтер тоже ничего не даст Анабелле. Только женщины никогда не задумываются о таких вещах! Они вообще лишены здравого смысла. Им кажется, нет ничего проще нанять почтовую карету в ночь, не вызвав при этом ни у кого подозрений! А ведь это совсем не так! – с великой обидой в голосе произнес мистер Хатерлей. – Уж сколько денег я выложил… Вся эта затея, скажу я вам, порядком опустошила мои карманы! Экипаж пришлось нанимать за двадцать миль отсюда. Представьте, что началось бы, явись я в «Георг» или «Солнце» за каретой для поездки в Шотландию! Да мой отец уже через час узнал бы об этом! А еще надо было придумать, где мне в нее садиться, ведь нельзя, чтобы они приехали за мной прямо к дому, сами понимаете. К счастью, старина Тетфорд вошел в наше положение, так что я велел форейторам к половине одиннадцатого прибыть к этой гостинице. Анабелла рассчитывает, что часов в одиннадцать, самое позднее в двенадцать, в доме все уснут, и она будет ждать меня за кустами. За кустами в полночь! – с насмешкой в голосе повторил Том. – Поверьте, я чувствую себя последним идиотом.

Он вновь плеснул бренди себе в бокал, пролив на скатерть несколько капель. Мистер Хатерлей сердито посмотрел на них и с величайшей осторожностью поставил бутылку на стол.

– Знаете, – как бы между прочим заметил лорд Стейвли, – если бы мне предстояло бежать в полночь, я бы, наверное, не стал пить столько бренди в десять вечера.

Мистер Хатерлей бросил на него суровый взгляд.