– Боже, что же это со мной, я ненормальная, почему меня возбуждает то, от чего другие шарахаются.

И вот здесь Сондрин поняла, почему он выбрал именно ее – другие от этого шарахаются, а она возбуждается и Кристофер это понял, тогда, во время их беседы, а до нее дошло только сейчас.

– Наверное, ему сложно найти такую извращенку, как я.

Девушка принимала душ и смотрела на свое отражение в зеркале: тонкая талия, белая кожа, ее грудь была не сильно большой, но маленькой ее назвать нельзя. Она провела рукой по розовым соскам и посмотрела на синие венки, просвечивающиеся под кожей. Она почему-то представила, что он стоит за спиной, от этого как-то сразу бросило в жар , поспешила одеться. Она разозлилась на себя, на то, что ею перестал управлять мозг и в последнее время управляли инстинкты. Смотрела в зеркало, легонько хлопнула себя по щеке – приди же в себя, сколько можно, ты же можешь быть сильной, свободной, рассудительной. Перестань ползти к нему, перестань есть из его рук . Ни о чем не могла думать, только о нем, как быстро он вытеснил все, что было до этого. Ничего в этом большом мире ее не волновало. Только то, как он посмотрит, как прикоснется, как будет шептать, какое у него будет настроение…

– Хватит. Хватит, – она взялась руками за виски и прокричала, ненавидела себя до боли в солнечном сплетении, ругала и тут же ловила себя на мысли о том, что будет дальше, как приедет, как он ее встретит и как отреагирует на то, что она ему скажет.

Это был порочный круг, из которого не могла выскочить. Как-то он ей привел метафору: даже оторванные крылья не так болят, как разбитое вдребезги сердце, я дам тебе возможность проверить. На тот момент она готова была рассмеяться ему в лицо, но сейчас поняла, как он расчетливо пробивал ее защиту, как посеял на фоне девичьей влюбленности семена порока и они взошли, протыкая ростками сердце и уничтожая своими шипами все иное, оставляя только слепое желание принадлежать ему. Девушка долго думала и приняла для себя очень смелое решение – она не станет его марионеткой и не будет играть по его правилам. Один раз отрезав, она возвращалась в свой мир, лучистый, теплый, простой, но к большому ее сожалению, она это понимала, немного пустой или если быть совсем уж откровенной, совершенно пустой. Очень часто в последнее время она становилась у окна и смотрела на людей, которые шли по улицам, на детей с которыми играли родители, просто на друзей и понимала, что в этом мире она никому не нужна. Пустота, словно змея, ползала по спине и девушка ощущала это кожей. Чувствовала, как давно он уже причислил ее к своей собственности. Как бы не хотелось, но это стоило признать. И если бы у нее была реальная защита он бы не посмел, никогда не посмел посягать на ее свободу, но тут же понимала что при другой ситуации он даже не стал пробовать. Стояла, вспоминая все, что видела тогда в фильмах и понимание что это отдельный, существующий мир вплывало в ее сознание. Теперь она четко знала что есть люди, которые живут по принципу того что она смотрела у себя по телеку. Кто-то с готовностью отдавал себя, а кто-то хотел иметь и пользоваться по полной тем, что предлагали. Она видела лишь слабые отголоски большого красочного мира и они были достаточно постановочные, а как же тогда в реальности? Непросто такое представить. Ей сложно было это понять зачем и почему, какие тайные страсти заставляют мужчин хвататься за плетки и подчинять тех, кто слабее? Кто просто не может дать отпора? Кого сама природа наделила стремлением к миру, нежности, любви, материнской ласке и другими прекрасными качествами? Истязать, вырывая крики боли, расплавляя в aду уязвимости, словно доказывая что-то себе.

Ответ был один – только желание последних испытать чувство полной принадлежности. Природа и так была щедра до невозможности! Сила, выносливость, больше возможностей для реализации своих амбиций, карьеры, успеха. Дa, миром правят мужчины, матриархат изжил себя – почему же они не могут удовлетвориться уже этим одним? Какие черные струны души вибрируют нa пределе удовольствия, когда девушка дрожит от ужаса у их ног, лишенная прав их же распоряжением? И вновь ответ только один: она сама хочет этого.

Она опустила глаза в пол и легкое волнение пробежало между лопаток. Как бы это не было странно, неприятно и отвратительно со стороны, но она сама возбуждалась именно от этого. Если бы это не было никому нужно, тогда этого бы и не было вовсе. Ее не возбуждал Джон такой теплый, ласковый домашний, ее возбуждал Кристофер – агрессивный, вызывающий и жестокий. И странно, почему-то она была в нем уверена гораздо больше, чем в Джоне, девушка понимала его силу. В данной ситуации ни друзей, ни родных, никого не было рядом. Были, но она не могла их посвятить в это, а ситуация, в которой оказалась, была тупиковой.

Сондрин в очередной раз почему-то сравнила ситуацию с водопадом: все очень красиво, но только когда ты смотришь со стороны, а она оказалась на краю бездны, с которой вода обрушивается вниз. Девушка боялась упасть в эту бездну, потерять себя. Хотя возможно, как показали последние события, она многого о себе не знала и только человек, с которым встречалась всего три раза, увидел в ней то, о чем даже не догадывалась, но нормальный бы предпочел это стереть, не видеть, затолкать подальше чтобы не спотыкаться, а он хотел, чтобы эти качества в ней всколыхнулись до самых высоких нот. Но как это отразится на ней? Останется ли от нее, от прежней, что-то? Остановка, вот самое лучшее, что она решила в данной ситуации. Пусть пустота. Пусть одиночество.

ГЛАВА 6

Самолет заходил на посадку, в наушниках звучала легкая музыка, которая должна была успокоить, но сердце с каждой минутой билось быстрее. Сондрин поймала себя на мысли, что ей уже тяжело дышать, сильно нервничала перед встречей.

Посадка.

Ремни.

Небольшой багаж в сумке за спиной, она приехала ненадолго, на один день , чтобы просто при встрече сказать все, о чем думала все эти дни. Он хотел, чтобы она не брала своих вещей, она и не брала, но потому, что не собиралась задерживаться. Сондрин приехала, выполнила его просьбу в последнем телефонном разговоре. Девушка поняла: что бы не сказала по телефону он не воспримет, как бы тяжело ей не давалась встреча, но только сказав все в глаза, можно было оборвать эту связь. Сердце билось как воробей в клетке.

Прошла контроль и вышла в зал, была масса встречающих, она не увидела его. Отдельно стоял молодой человек, который так же смотрел на нее и на фото в руке, затем направился к ней.

– Вы – Сондрин Диллард?

– Да.

– Кристофер просил встретить вас и сопроводить . Насколько я понял, вы остановитесь у него.

– Если честно, я совсем ненадолго, поэтому я даже не задумываюсь о том, где я остановлюсь, после встречи с Кристофером я планирую вернуться обратно.

– Обратно? – мужчина посмотрел на нее, как на человека, который несет бред.

Только сейчас она обратила на него внимание: высокий, почти такого же роста, как и Крис, широкий в плечах, с черными волосами, коротко подстрижен, легкая небритость, видно, что специально созданный образ. Темные, карие глаза, широкие скулы – у него угадывались арабские корни. Темный пиджак, белая рубашка с расстёгнутым воротом, видно, что костюм был сшит под заказ, все идеально подогнано, он облегал его, как перчатка. Ни капли лишнего веса, сильное спортивное тело. Лакированные черные туфли дополняли картину полного идеального образа.

– Вы хотите сказать, что сегодня вернетесь во Францию? – он усилил интонацию на последнем слове, слабо веря в то, что такое вообще возможно.

– Ну, возможно, во Францию я сегодня не попаду, но то, что не останусь на территории Кристофера, могу уверить. Мы побеседуем и надеюсь на то, что отыщу место, где можно будет переночевать, в таком шикарном городе.

– Дело в том, что дом Кристофера находится в часе езды от города, он в горах и там вокруг лес. Насколько мне известно, вы никогда не были здесь и поэтому немного не в курсе того о чем ведете речь, да и о том, чтоб уехать после беседы, – он дернул плечами, усмехнулся, хохотнул. – Не думаю, что будет именно так, как вы планируете. Позвольте провести вас к машине, это весь ваш багаж?

Он прервал разговор поездкой, давая понять, что не желает больше слушать ее возражения или что-то еще по поводу ее пребывания в Швейцарии. Но Сондрин была немного шокирована тем, что дом находится вне города, ее план начинал давать трещины, находиться лишнюю ночь на его территории не очень то и хотелось. Были уже сумерки погода была сырая и промозглая, и если она только через час доберется к нему, потом его пресловутые беседы, которые тоже могут затянуться, будет уже глухая ночь, а как же обратно?

– Обратно можно уехать только на транспорте, предоставленном человеком, который вас пригласил в гости, т.е Кристофером.

– Насколько я понимаю, в крайнем случае, должен быть какой-то общественный транспорт, автобус или что-то еще. Ну в крайнем случае можно добраться пешком?

– Начиная вот через пару километров, – он махнул рукой в сторону. – Дальше идет частная территория, на ней нельзя находиться посторонним, периметр охраняется, а что касается Вас, ночью? В лесу, по незнакомой дороге? Интересно, может и возможно днем, в качестве прогулки, но я бы не стал на вашем месте.

Он сделал погромче музыку, Сондрин вспомнила библиотеку Альфреда – там звучала та же музыка, итальянская оперная дива плела кружева своим чудесным голосом. Отвратительный тип, поморщилась и подумала, как с такой привлекательной внешностью как можно быть настолько отталкивающим. Вопрос «как быть?» повис в воздухе.

За окном мелькали сначала многоэтажки, витрины магазинов, которые уже зажигали свет в преддверии сумерек, затем частные дома с их закрытыми спортивными площадками и зонами отдыха, а затем картинка сменилась полем. Она не видела конца этой пустоши, а затем редким лесом и, наконец, деревья стали гуще и увидела первый шлагбаум и небольшой домик охраны. Машина притормозила на несколько секунд и их пропустили. Потом увидела горы, совсем близко, огромные, с белыми шапками, даже дыхание перехватило, почувствовала, как дорога пошла вверх и вскоре они подъехали ко второму пропускному пункту. Там стояло несколько людей охраны, девушка удивилась этому.