— Угадал ли ты с цветом? Да конечно же угадал! И даже если оно будет мне мало, я все равно буду его носить! — стягивая юбку и блузку, и накидывая на себя нежное воздушное платье, бормотала она.

— Ну, нет! Если оно окажется мало, мы сразу же поедем в магазин и обменяем! Потому что сегодня вечером мы с тобой улетаем в Ялту.

— К-куда мы улетаем?.. — испуганно сглотнула Наталья Петровна, прижимая к себе яркий подарок.

—  В Ялту! — подошел к ней сзади и помог поправить молнию на новом наряде Саша. — Ну, вот. По-моему, оно тебе подошло. Я угадал с размером.

— В Ялту?… — широко распахнув глаза от удивления, прошептала Наталья Петровна.

— Да, — развернув ее к себе, критично осмотрел платье Саша. — Правда, всего на три дня. Моя работа не позволяет задержаться там дольше. Я очень хотел взять еще два дня за свой счет, но прокурор не позволил. Наша служба и опасна и трудна, как говорится… а ты красавица, Ната! — восхищенно подвел он итог своего осмотра и привлек ее к себе.

— Но…как же это? Вот так, просто сорвемся с места и улетим в Крым? — утопая в его объятиях, все еще не верила в серьезность заявления Наталья Петровна. — А как ты смог купить билеты?

— Ты забыла, где я работаю?

— Ты иногда пугаешь меня… — рассмеялась она и обвила его шею руками.

— Прости. Уголовно-правовая специализация почти всегда дает о себе знать. И я ничего не могу с этим поделать, — целуя ее в щеку, признался он.

         Этим же вечером самолет уносил их к морю. Наталья Петровна была настолько счастлива неожиданной поездке, что все ее душевные переживания мгновенно выветрились из головы. Остались только она, Саша, ее новое восхитительное платье и мечты о предстоящих выходных.


      Ялта встретила их ласковым солнцем. Приветливые лица администраторов отеля недалеко от Массандровского пляжа на улице Дражинского, синее ледяное море и теплый весенний ветерок - все это настраивало на романтический лад. Наталья Петровна еще никогда не чувствовала себя счастливее и желаннее. Южная погода позволила сменить туфли на легкие плетеные белоснежные босоножки на танкетке, цвет лимонного сорбета очень выгодно освежал ее лицо, и под руку с Сашей Велюровым чинно прогуливалась очень симпатичная молодая женщина, а не измученная жизнью заведующая кафедрой. От ее веселого смеха и счастливо горящих глаз любой мужчина терял самообладание, а Саша и подавно окунулся в омут их взаимного притяжения с головой. Освободившись от гнета проблем в лице сына и факультета, Наталья Петровна обрела себя. Им с Сашей в эти три дня было так хорошо и уютно в номере, что они почти нигде не успели побывать - лишь посетили Массандровский парк, этот питомник южных растений, да вечером долго гуляли по ялтинской набережной, восхищаясь местными красотами и свежим морским воздухом.

— Ну, скажи, Ната, тебе нравится здесь? — крепко прижимая ее к себе в свете фонарей на набережной, спрашивал Саша.

— Безумно! — звонко целуя  его в губы, восклицала она. — Кажется, вся моя прежняя жизнь - сплошное темное пятно в сравнении с днями, проведенными здесь с тобой. И как я раньше могла быть такой бесчувственной? Я же ненавидела все, Саша! Все, что хоть как-то было связано с чувствами, вызывало у меня презрение! А теперь, теперь я такая счастливая!

         В ответ он покрыл ее лицо и руки поцелуями, и она, обхватив его за шею, смеялась заливистым смехом.

         В последний вечер перед отъездом они ужинали в одном из ресторанов на белоснежной террасе. Подавали морепродукты, сухое вино и коньяк.

— Знаешь, Ната, — неторопливо наливая в бокал вино, посмотрел на нее Саша, — я ведь не просто так тебя в Ялту позвал.

— А для чего тогда? — подняла глаза она. Легкая тень тревоги мелькнула на лице.

— Дело в том, что я, возможно, скоро уйду из прокуратуры. Много негатива там поднакопилось, да и знаешь, эти подводные камни в нашей службе, они иногда не доводят до добра. Недавно о такой камень я споткнулся.

— Какой камень? — моментально побледнела Наталья Петровна. Она-то очень хорошо была осведомлена о различных подводных камнях в уголовно-правовой специализации. Сделаешь шаг не туда, и на скамье подсудимых уже ты.

— Не получится у меня в заместители прокурора попасть. Слишком много политических вопросов встает на пути, а связи…связи позволяют удерживаться только временно. В общем, я планирую открыть свою частную практику по уголовным делам. Здесь, в Ялте.

— Что-что? — нервно сглотнула Наталья Петровна. И побледнела еще сильнее. В голове начали роиться беспокойные мысли о будущем Платона на юридическом факультете, о кафедре, о собственном рабочем месте. Аппетит пропал. Она с трудом отпила глоток вина и уставилась в тарелку с сочными морепродуктами. — И как скоро ты планируешь переехать?

 — Думаю, в течение месяца-двух. Я же из Бахчисарая родом, Ната. Здесь вся моя родня, а когда рядом близкие, начинать с чистого листа легче.

— Ох, — она обхватила голову руками. Ну, конечно же, он был из Бахчисарая! Как она могла забыть? Хотя, столько лет прошло, немудрено, что она этого не помнит.

— Ната, я могу рассчитывать на твою поддержку? — внимательно, будто

выжигая взглядом, посмотрел он на нее. — В…каком смысле? — подняла голову она.

— Ты переедешь сюда со мной?

— Но…я…а как же Платон? Я так близко к своей цели! Еще пара месяцев, и если план не даст сбой, Платона зачислят к нам на факультет. А если я поеду за тобой, то…то все может сорваться. Это же мой сын, Саша! Он хромает с рождения! — чуть не плача, без остановки говорила она.

— Я…я понимаю тебя! Очень хорошо понимаю! — растерявшись, схватил ее за руки он. — Просто в один день может случиться так, что у меня не будет другого выбора, кроме как вернуться сюда, в Крым. Это лучше, чем оказаться в тюрьме, поверь. И я больше всего на свете не хочу тебя потерять! — Я тоже… тоже этого не хочу! Я так сильно тебя люблю! И этот выбор

между вами двумя, он просто невыносим! Понимаешь?!

— Любишь меня?.. Ты не говорила этого раньше, — растерянно посмотрел на нее Саша.

— Разве? Я ни разу не говорила этого вслух? Я так много раз повторяла это про себя и не решилась сказать тебе самого главного? — сжала пальцы  его рук Наталья Петровна.

— Нет. Ты говорила, что тебе хорошо рядом со мной. Но про любовь ни слова… А знаешь, тогда это все меняет. Я не могу заставлять тебя страдать, делая выбор между мной и будущим Платона. Я постараюсь продержаться в службе еще немного. По-крайней мере, до тех пор, пока у твоего сына все не сложится на факультете.

— Спасибо, — дрожа от накативших на нее переживаний, почти прошептала Наталья Петровна.

         Это нечаянное признание в любви и внезапно нависшая над Сашей угроза  сблизила их еще больше. В самолете они крепко держались за руки, и у Натальи Петровны возникло острое ощущение, что они возвращаются не домой, а в зону боевых действий, где любое ошибочное движение может привести к катастрофе глобального масштаба, теперь уже не только на ее кафедре, но и в жизни Саши Велюрова тоже.


Юридический факультет гудел. Наталья Петровна быстро бежала по коридору, прижимая к груди объемную светлую сумку и улыбалась самой себе. Ей было чему радоваться - Саша заберет ее в обед с работы, они вместе приготовят что-нибудь у него в квартире и до самого вечера будут вместе. Платон вернется только через три дня, поэтому можно просто расслабиться и наслаждаться покоем.

          На носу был конкурс вакансий, но теперь Наталью Петровну это не волновало. Даже если профессор Войков окажется впереди, а по-другому и быть не может, оставят ее. Она же штатный сотрудник, а он совместитель. И Бог с ним, с этим профессионализмом. К чему лишние нервные переживания? Да, она не Войков. И никогда не станет таковой. Но она выгодна. Как разменная монета. И ей выгодно быть таковой в свете поступления Платона на юридический факультет. А там, будь что будет.

— Наталья Петровна! — подскочила к ней Марьяна в самых дверях кафедры.

— О, господи! Марьяша, вы меня напугали! Нельзя так, честное слово! — фыркнула и прошла в кабинет заведующая.

— Наталья Петровна! — не отступала лаборантка. — Профессор Войков умер, Наталья Петровна!

— Как…умер? — сглотнула она. — У нас же завтра конкурс… Он не мог умереть…он же…легенда!

— От обширного инфаркта. У себя дома. Он один жил… Не смог перенести все эти проблемы с нагрузкой. У него кроме уголовного права не было ничего. А когда узнал, что студенты из-за него акцию протеста устроили и что зачинщиков отчислили без права восстановления, сердце не выдержало, — без остановки тараторила Марьяша, хлопая огромными, полными страха глазами.

— Какой кошмар…— прошептала Наталья Петровна и тихо опустилась на стул. Конечно, конкурс вакансий, это мерзкое новшество, унижающее человеческое достоинство многих заслуженных преподавателей. Особенно, таких, как профессор Войков. Но смерть! Смерть казалась какой-то нелепой насмешкой на фоне этого. Вот тебе и разменные монеты…

         Студенты встретили Наталью Петровну гробовым молчанием. За всю лекцию никто не шелохнулся и не произнес ни слова. Конспекты почти никем не открывались. И в конце пары никто не задавал ей вопросов. Все пятьдесят с хвостиком человек просто молча встали и ушли, будто негласно обвиняя ее в смерти профессора Войкова, которого очень любили.

         Расстроенная и подавленная, Наталья Петровна вернулась на кафедру. Там грустно глотал горячий кофе Сергей Владимирович.

— Наталья Петровна! — оживился он. — Как поживаете?

— Все было бы хорошо, если бы не новость о смерти Войкова, — тяжело вздохнув, села напротив Сергея Владимировича Наталья Петровна. — Я вот только одного не пойму: неужели все эти изменения стоят человеческой жизни? Да, мы профессионалы, мы любим свое дело, факультет, но…неужели я действительно виновата в его смерти?

— Да причем здесь это! — чуть не подавился кофе Сергей Владимирович. — Вы просто неудачно оказались на его пути, вот и все! На вашем месте мог кто угодно быть! У вас должность заведующей отняли, так и что? Вы же из-за этого не умираете?