Неизвестный шел не спеша, словно наслаждаясь моментом триумфа, но при этом лицо его не выражало ни каких эмоций. Скрытая под рясой кольчужная броня не издавала при этом ни единого звука, будто бы боясь нарушить торжественность момента. Вот он наконец приблизился к своей цели встав в метре от черной подпалины на земле. Перед единственной памятью, оставшейся о погибшем здесь недавно человеке. Встал и поднял голову, вглядываясь в пустоту перед собой, коей она являлась лишь для обычных людей. Стоявший же перед давно погасшим костром незнакомец мог видеть витающий пред ним "дух" бедной лекарки, ставшей жертвой людской неблагодарности. Он пристально всматривался, в серый бесформенный сгусток, зависший в метре над землей, словно пытаясь увидеть все грехи Сионы и обдумывая их тяжесть.

- Меня зовут Ирван Сианоло - видимо устав от созерцания, непонятно для чего представился монах. После чего, не отводя взора, продолжил свою речь - Я рыцарь ордена Госпитальеров, несущий свет истинной веры в далекие страны, что кишат еретиками и язычниками. За верную службу мне суждено было, волей господа нашего единого, стать помощником ему и опорой. Теперь я судья, что оглашает приговор погрязшим во грехе людям. И в этот день мне суждено было встретиться с тобой - нечестивой ведьмой, что ритуалами своими решила погубить сотни обычных людей. Нет тебе оправдания и нет снисхождения. По доброй воле пошла ты на сговор с нечистым и без его указки решила погубить души благочестивых крестьян и ремесленников, живущих в этом небольшом и славном городке. Нет тебе оправдания и нет прощения... Но знай, господь наш всемилостивый не отворачивается даже от таких темных душ как твоя! И я, Ирван Сианоло, волей его, отпускаю твои грехи дева. Да очистится твоя душа от скверны и вознесется в чертоги небесные - Молотоподобный крест бесшумно соскользнул с плеча и верхним концом ударился в землю, разбросав в стороны мелкие камушки и песок. Освободившейся правой рукой Ирван прикоснулся к левой стороне груди и вновь заговорил, обратив свой лик к далеким небесам.

- Всевышний! Я благодарен за доверие что ты мне оказал. Позволь мне привести приговор в исполнение. Благослови сына своего недостойного. Наполни оружие мое светом благодатным. Дай силу рукам моим дабы я мог вершить суд справедливый - в каждом слове монаха чувствовалась непоколебимая уверенность и главное ВЕРА. Вера в то что всевышний не оставит его просьбу без внимания и обратит свой ясный взор на Мил-Ренк. Хотя от столь пылкой просьбы и впрямь трудно отмахнуться и нет ни чего странного в том, что на нее все же отозвались. Яркий, но при этом ни в малейшей степени не слепящий белый свет охватил "молот" своим сиянием. Поначалу слабый, с каждой секундой он набирал силу. Когда же Ирван поднял с земли свое оружие, не приложив для этого ни малейшего усилия, крест светил словно маленькое солнце. Монах непринужденно, играючи взмахнул несколько раз молотом, будто привыкая к его внезапно изменившемуся весу. Затем поудобнее перехватил его за рукоять и вновь перевел свой взор на зависший над землей бесформенный серый сгусток.

- Ну что ведьма, возрадуйся? Знак свыше получен и это значит, что мое решение верно и господь с ним полностью согласен. Ты заслуживаешь снисхождения и достойна лучшей участи, чем гореть в Гиене огненной до скончания веков. Познай милость господа нашего и с благодарностью прими его последний дар - молниеносный взмах сияющего молота разрывает тонкую нить жизни. Последнюю нить что связывала душу Сионы с этим миром. Теперь у нее ни осталось ни чего: Ни любви, ни дружбы, ни сострадания. Даже тело обратилось в пепел, что ветер разносит по всей Англии. Нить оборвалась и серая тень начинает медленно подниматься ввысь. Груз скопившихся воспоминаний не дает ей делать этого быстрее. Дух сопротивляется, цепляясь за каждый образ, каждый звук, каждое ощущение, не желая так быстро расставаться с бренным миром. Но все усилия тщетны. Безжалостная воля тянула душу девушку ввысь к небесам, где ей суждено было слиться с бесконечной рекой памяти и стать крохотной искрой разума. Маленькой частичкой всеобъемлющего и бесконечного разума мироздания.

Ирван Сианоло неотрывно и молча наблюдал за вознесением. Во взгляде его не было ни радости, ни сострадания. Лишь пустое и холодное безразличие, ртутью перекатывающееся в его серых глазах. Ему было плевать на жизнь молодой лекарки, как и на жизни тысяч и тысяч других людей, нити которых пришлось оборвать до этого дня. Он просто делал свое дело и считал его правым.

Последняя искра растворилась в толчее осенних туч. Последний взгляд брошен в небеса и вот наконец-то сиянье "креста" померкло. Ирван, даже не обратив на это внимания, привычным движением закинул свое странное оружие на плечо, после чего повернулся спиной к тому месту где, меньше чем минуту назад, витал дух Сионы. Он отвернулся и... просто исчез. Теперь место судилища пришло в окончательное запустение и наконец-то можно было с уверенностью сказать, что здесь больше нет «ни единой души»!


Конец Интерлюдии ӏӏ


- ЧТО ЭТО БЫЛО!? - прокричал я в пространство, стоило лишь мне пережить бурю образов и эмоций атакующих мой бедный мозг. Правда на этот раз все прошло намного легче, а главное, менее болезненно. Злоключения деревенской знахарки тронули меня куда слабее, чем драма сорок первого года. Я не понимал почему, но очень надеялся на то что данная тенденция сохранится и в конечном итоге погружение станет для меня обыденностью. Ну а пока следовало разобраться в вопросах насущных, что жгли мне язык в данную минуту.

- Что это было? - уже куда более спокойно спросил я, на этот раз обращаясь конкретно к Тени. Только тот особо не торопился отвечать, вновь затеяв свою любимую игру «Догадайся сам».

- Банальный вопрос. Я уже от тебя его слышал. Поэтому хорошенько подумай и выдай что-нибудь поумнее - в привычной лениво-насмешливой манере, Смерть отказал в моих притязаниях на объяснение. Злиться и ругаться не было смысла, этого многотысячелетнего ребенка, увы, уже не исправить. Поэтому я просто расслабился и постарался переформулировать свой вопрос.

- Кто это был? Я не узнал тебя в гриме? - столь же насмешливо и невинно поинтересовался я у Тени. После чего на всякий случай уточнил, по душе ли ему такая постановка вопроса. На что собеседник ответил лишь взрывом раскатистого смеха.

- Уел! - наконец вернув себе способность членораздельно изъясняться, сказал Тень - Хотя гнусные подозрения про грим ты брось. Я бы и не смог изменить так виртуозно свое лицо, так как попросту этого лица и не имею. Ну а тот здоровенный монах в боевом облачении, твой будущий коллега и в то же время мой помощник. "Позывной" после посвящения «Выжигающий скверну». Хотя, как по мне, так «Геморрой жгучий воплоти». Его ареал - это те кто погибли в огне... - Тень резко оборвал себя и наклонился ко мне поближе, после чего с явным подозрением в голосе полюбопытствовал - Неужели ты думал, что являешься единственным и уникальным? - подтверждать его подозрения очень уж не хотелось, но и что-то возразить по этому поводу я не мог. Поэтому мне оставалось лишь промолчать, при этом усердно шевеля извилинами и думая, что бы такого ему ответить. Хотя додумать что-либо я не успел, так как Тень понял меня и без слов, видимо прочитав все на моем лице. После чего неудержимый хохот потряс серый пустынный мирок. Этот "юморист" не имея легких даже не утруждал себя имитацией дыхания, от чего и смеялся беспрерывно долго и заливисто. Ну а мне оставалось лишь смотреть на этого гада в балахоне и невольно краснеть от легкого стыда.

- А что? Не мог сказать об этом раньше? - в легком раздражении от смущения бросил я.

- Хаа-ха. Ох. ХаХа. Конечно нельзя. Ох. ХаХа. Ведь так бы было куда скучнее! Ха-Ха-Ха - с превеликим трудом проговорил Тень.

- Так ты что, специально об этом не сказал, что бы потом появился повод для веселья? – чувствуя как раздражение вновь перерастает в злость, поинтересовался я у этого насмешника. Только Смерть не обратил на это внимания и продолжил веселиться, лишь булькнув что-то утвердительное мне в ответ.

Мне же оставалось лишь надеяться что затянется это не на долго и что уже скоро мы вернемся к нормальной обстоятельной беседе.


ГЛАВА 7


- Личность это довольно незаурядная, хоть и не без тараканов в голове. Родился Ирван Сианоло в Италии, в середине одиннадцатого века и как ты уже наверное понял, когда повзрослел, решил пойти по пути богословия. Хорошо закончив свое обучение, был направлен в Ватикан и приставлен мелким служкой к самому Папе Николаю второму.

Правда на этой работе он пробыл недолго и когда Папой Римским стал Александр второй, молодого парня под благовидным предлогом отправили обратно в Италию. Он конечно немного опечалился по этому поводу и не желая задерживаться в родных краях, решил послужить делу истинной веры в далеких землях варваров и язычников. Вступил в армию капелланом... и попал в самое пекло. Десятки сражений в которых ему, помимо святого распятия приходилось браться и за меч, сильно изменили его и из ничтожного служки превратили в могучего воина господня. Вместе с армиями он прошел карающим скверну маршем через всю ближнюю Африку, от Туниса и до самой Александрии.

Впоследствии, дойдя почти до Иерусалима и неся за собой громкую славу, он удостоился чести стать не самым последним человеком в только-только формирующемся ордене Госпитальеров. Как по мне, это просто головокружительная карьера, из мелкого церковника до одного из командиров ордена при самом великом магистре Джерарде Благословенном. Правда порадоваться вступлению в ряды госпитальеров он даже не успел. Уже вступивший на святой престол Папа Урбан второй решил, во имя господа, принести хаос и разрушение на ближний восток. Именно тогда начался первый крестовый поход, целью которого была защита Анатолии от орд сельджуков и полный захват Иерусалима. Папа Римский просто хотел слегка потеснить мусульман, но эта идея быстро захватила все христианские страны Западной Европы и превратила небольшую войну в один из самых масштабных походов в истории человечества. Огромное войско огнем и мечем прошло через территории всей нынешней Турции, Сирии, Ливана и Израиля.