Я попытался выдавить из себя легкую улыбку. Он только покачал головой и провел рукой по волосам, взъерошив их. Я знал, что он просто переживает.

— Я тебя предупреждаю. Ты должен сбавить обороты. Не заставляй меня заполнять документы.

Я кивнул и вернулся к получению объятий и благодарностей. Я знал, что он имел в виду. Всякие рапорты на временное отстранение от работы тех, кто не в себе.

Я спросил у леди, есть ли какие-нибудь другие котята, но она покачала головой. Я был почти разочарован. Я бы вернулся обратно. Я отказывался оставлять кого-то позади.

Я смотрел в пространство, позволяя женщине некоторое время цепляться за меня. Она обняла меня, а затем ребенка, снова и снова.

Это было важной частью моей работы.

Я спас много людей, и понадобится время, чтобы обнять всех.

И это значило, что все было хорошо.

Когда дела шли плохо… ладно, забудьте об этом.

Я обнимал людей, прошедших через ад.

— Хорошо, ребята. Я скажу это.

Женщина наконец-то ушла. Она сначала взглянула на меня, а потом побежала обратно к своему малышу и сосредоточила свое внимание на нем. Я помахал маленькому мальчику, и он в ответ поднял котенка. Я усмехнулся.

Лоу хлопнул меня по спине. Мой лучший в мире друг, мы обучались в одно и то же время. Мы даже были из одной маленькой части Бруклина. Мы покрыли всю территорию торфом, вместе со всем, что находилось от Проспект-парка до самого залива. Пожарная часть находилась в нескольких кварталах от того места, где проживало уже четыре поколения моей семьи.

Виндзор Террас.

— Давай, Маффин, пойдем дернем чего-нибудь холодненького.

Кеннеди

Я поблагодарила кондуктора, когда он помог мне спустить коляску по ступенькам. Я выдохнула, оглядывая платформу. Когда я увидела, кто там был, у меня сжалось сердце. Вернее, кого не было.

Никто не пришел меня встречать.

Я сказала Дэнни, что возвращаюсь домой. Я предположила, что он сказал другим моим братьям и моей огромной семье, что я вернулась.

Но даже сейчас они не простили меня достаточно, чтобы поговорить со мной. Я не должна была удивляться, но все равно больно. Я сломала их правильную жизнь, родив ребенка, не выйдя до этого замуж. Никто из моей глубоко верующей семьи не связывался со мной во время беременности. Ни мои тети и дяди, ни даже двоюродные братья и сестры. Ни мои собственные братья.

Так же, как никто не пришел встретить меня, когда я вернулась домой.

Кроме Джейми.

Моя двоюродная сестра улыбнулась, махнув рукой, когда бежала ко мне через всю платформу. Все обернулись, чтобы посмотреть. Было трудно не заметить ее.

Пылающие ярко-розовые волосы с белоснежными высветленными прядями. Порванные обтягивающие джинсы, куртка-бомбер золотистого цвета и… Я покосилась на ее обувь, когда она обняла меня. Да, это были туфли на высоких каблуках, как у многих, но те, которые были на Джейми, были… другими. Моя семья принадлежала среднему классу, но все же была крайне консервативна. Религиозная. Но не моя сестра. Она была единственным ребенком младшей сестры моей мамы. И это была либеральная часть семьи.

Любой человек казался либеральным по сравнению со Стюартами. Но тетя Селена и ее дочь были экстра либеральными. Например, абсолютно социальными, свободолюбивыми и даже участвовали в суде присяжных.

— Я так же чертовски сильно скучала по тебе.

Я задохнулась, когда она сжала меня в своих объятьях. Наконец, она опустила меня. Осмотрела с ног до головы, прикусывая язык, как старая леди. Я заметила, что она проколола его.

Но у довольно старых леди не бывает проколотого языка.

— Уфф, ты все еще чертовски безупречна, маленькая шлюшка.

Я слабо улыбнулась.

— Привет, Джейми. Спасибо, что приехала встретить меня.

— Ой, заткнись. Дай мне взглянуть на малыша.

— Ты имеешь в виду мой маленький грех?

Она закатила глаза.

— Ну и черт с ними, хвастайся. Если они хотят получить техническую часть этого, скажи им, что у Девы Марии был ребенок от другого мужчины. Я с удовольствием посмотрю, чем это закончится для святого клана Стюарт.

Я закрыла рот руками, пытаясь подавить смех. Джейми говорила о самых сумасшедших вещах. Греховных вещах, кощунственных.

Но, если действительно задуматься об этом… она была права.

Она забросила сумку себе на руку и сняла вторую с моего плеча. Девушка была энергетическим шаром. В отличие от меня, кто опасался прийти в этот дом. Настолько, насколько я желала этого.

— Пойдем, возьмем фалафель на Атлантике (прим. Фала́фель — блюдо, представляющее собой жареные во фритюре шарики из измельченного нута, иногда с добавлением фасоли, приправленные пряностями). Я голодный Марвин (прим. Марвин «Дедушка» Марш — персонажи анимационного сериала «Южный Парк»).

Я радостно кивнула и толкнула коляску Кайла вслед за ней. Я нервничала по поводу возвращения домой. Даже сильнее, чем могла себе позволить. Но, по крайней мере, знала, что я не одна. Моя двоюродная сестра была моей опорой, несмотря ни на что. У нее также была свободная комната в ее съемной квартире.

Если моя семья так меня стыдится, пусть будет так. Я знала, что рождение ребенка вне брака не вписывается в их представление о том, что должна делать «хорошая девочка». Но это случилось, и им просто нужно было научиться справляться с этим.

Тем не менее, я собиралась подрабатывать вместе с Джейми.

Глава 2

Дрю

— Входите.

Я как раз вовремя посмотрел и заметил, что кружка скользит по стойке прямо ко мне. Я благодарно кивнул бармену, которая оказалась женой моего брата Дейва, Лэни. Она ухмыльнулась мне и дернула головой в сторону блондинки, которая сидела в конце бара.

Я вздохнул.

Еще одна.

Я покачал головой, и девушка надулась. Дело не в том, что она не привлекательна. Объективно, она была совсем не плоха. Это было просто обещание, которое я себе дал.

Семь месяцев назад я отрекся от женщин.

Из-за нее.

Кеннеди Стюарт была обычной девушкой-соседкой. Во всяком случае, она жила в нескольких кварталах от меня. Она всегда встречалась на моем пути, вплоть до средней школы, хотя была на несколько лет младше меня. Тогда она была милой девушкой. Тихой. Застенчивой. Почетной ученицей.

Цитирую.

«Слишком хороша для меня».

Она не бегала за толпой, как и я. Не думаю, что она вообще бегала за какой-то массой людей. И неважно, что семья держала ее на коротком поводке. У нее было три брата, один злее другого.

Но я всегда думал о ней и восхищался. Возможно, это был ее голос, когда она пела в церковном хоре по воскресеньям. Возможно, это были ее огромные синие глаза. Я даже иногда замечал ее взгляд на мне. И он был похож на то, будто она смотрит сквозь меня.

Тогда я был слишком занят, развлекаясь и веселясь. Но, разумеется, я ее заметил. Все парни заметили. Однако она была слишком молода и слишком охраняема. Никто даже близко не мог подойти. Я просто знал, что идеальная молодая девушка, как она, никогда не даст мне шанса.

Так что я сдался.

Через пару лет после того, как я окончил школу, мы однажды столкнулись. И какой это был момент. Я уже был пожарным. Мы собирали деньги в фонд вдов и сирот. К сожалению, потеря братьев была частью работы, особенно тех парней, которые были там, когда падали башни. То ли это было особенностью профессии, то ли болезнь 9/11 (прим. Имеется в виду террористический акт 11 сентября 2001 года), забота о семьях потерявших своих близких была привилегией и честью.

На этот раз они выставляли нас на аукцион в качестве компаньона для свидания, которого можно было приобрести за деньги. Ставки на меня все поднимались и поднимались, пока какая-то дама не выиграла меня ровно за триста долларов и шестьдесят семь центов. Я ждал, пока потребуют, чтобы следующий пожарный вышел на сцену.

Кого угодно ожидал на сцене, чтобы забрать меня, но увидел малышку Кеннеди Стюарт.

Ее подбросили на сцену ее друзья, хоть я и не знал этого в то время. Позже она скажет, что это была шутка. Они потратили свои деньги. Она понятия не имела, что происходит, пока мы не оказались лицом к лицу под прожектором. Но я ничего не знал об этом. Я просто знал, что проведу время с девушкой, о которой мечтал годами. Много лет.

Я не мог перестать улыбаться удачному повороту событий.

Но Кеннеди выглядела шокированной. Ее симпатичное миленькое личико тоже выглядело иначе. У нее все еще были длинные темные волосы и прекрасные черты лица. Но она выросла и повзрослела. Девушка была очень красива. Теперь она была похожа на кинозвезду.

Девушка на миллион.

Последующая ночь была безумной. Мы пошли обедать в крошечное итальянское кафе за углом. Лучший ресторан в районе, тетя Мэри управляла им в течение пятидесяти лет. Он был не дешевым, но того стоил.

Я даже смог убедить ее распить со мной бутылку вина.

Окруженные свечами, мы смотрели друг другу в глаза. Несколько вещей были очевидными. Во-первых, она никогда не была на настоящем свидании раньше. Она рассказывала истории, но мне тоже было о чем сказать. Она была застенчивой, ее голос был мягким, мелодичным, что привело к тому, что я замирал на каждом слове.

Во-вторых, как оказалось, хоть мы и не общались, она знала обо мне столько же, сколько и я о ней. Она упомянула о том времени, когда я набрал двадцать очков в баскетбольной игре. Она даже имена моих старших сестер знала.

Итак, то, что началось, как потрясение, закончилось тем, что мы сидели на скамейке на променаде возле Парковой аллеи и разговаривали до тех пор, пока ей не пришлось возвращаться домой. Я никогда не делал этого с девушкой. Просто... разговаривал.

Я пригласил ее на следующий день. И на следующий.

Это было незадолго до того, как мы стали неразлучны, или настолько, насколько это было возможным, дабы не узнала ее семья. Я стал экспертом в том, как прокрадываться в окно спальни. Я подписался на большее число ночных смен, так что мог видеть ее еще и днем. Ей было намного легче объяснять своим братьям, где она находится днем, ведь это было позволено.