Мужа Ксения нашла в кухне. Унюхав запах кофе, она недовольно скривилась, но говорить по этому поводу ничего не стала. Кофейный аромат в последнее время вызывал у нее тошноту точно так же, как и запах рыбы.

- Открыть форточку? – засуетился Женя, заметив супругу.

- Переживу как-нибудь, - проворчала она и нырнула в холодильник. Полезных продуктов там поприбавилось, а вот сосиски, сырокопченая колбаса и прочие вкусности исчезли начисто. Ксюшу это расстраивало, но в данном вопросе спорить с мужем не имело смысла.

- Выспалась? – спросил Миронов, когда она, подогнув одну ногу, уселась на диванчик и стала чистить банан.

Никогда прежде она не ела их с таким удовольствием, теперь же могла прикончить несколько штук за день. Она пожала плечами, прожевала и, подтянув к себе его чашку, принюхалась. Поморщилась и отодвинула кофе подальше.

- Вроде да. Но голова тяжелая. Надеюсь, до вечера пройдет.

Они замолчали. Поначалу это молчание разбавлялось шумом текущей воды и не особо давило на уши, но когда Женя закрыл кран, тишина стала просто невыносимой. Шкурка банана шмякнулась о стол. Миронов взял заранее подготовленный заварной чайничек и насыпал в него любимую Ксюшину заварку, потом поставил кипятиться воду.

- Макс утром звонил, - как бы между прочим проговорил он.

Ксения сразу же вскинула голову. Тишина рассеялась, словно утренний туман. Подбираться к тому, что случилось, нужно было как-то осторожно, плавно, и у него это, кажется, получилось.

- Как они? – нетерпеливо поинтересовалась Ксюша.

Беспокойство затаилось в глубине ее больших карих глаз, длинные волосы свободно падали на плечи, спину и грудь. Нежность, поселившаяся в сердце Жени еще много лет назад, сдавила грудную клетку сладкой, ни с чем несравнимой болью. Всего на мгновение, на сотую долю мгновения он представил, что на месте Лизы могла оказаться его жена, и тут же тело обдало таким холодом, словно в окно влетели десятки северных ветров, закружили и завертели в разные стороны. Он вспомнил почерневшие глаза Макса, надтреснутый, сиплый голос. Вспомнил, как тот нес Лизу, завернутую в плед, к машине, с какой осторожностью пристегивал ее ремнем безопасности…

- У Лизы утром голова закружилась. Вроде ничего страшного, но Макс попросил меня позвонить Егору. Хочет, чтобы тот ее посмотрел.

- Лишним это точно не будет, - согласилась Ксюша. – Надо было еще раньше его попросить. Блин, он как узнает…

- Я ему позвонил уже.

- И как?

- Как-как… - Женя взял чайник и стал не спеша заливать кипятком заварку. – А как может быть?

- М-да… - выдохнула Ксения и потупилась.

Все они переживали за Лизу, и Егор не был исключением.

- Ты во сколько хочешь к ним поехать?

- Не знаю. - Мягким, наполненным небрежной грацией движением, она откинула волосы за плечи. – Ближе к вечеру. К ним еще Элина собиралась сегодня заглянуть.

- Элина? – Миронов поменялся в лице. Глаза вспыхнули, черты стали жестче. Он как будто испугался, хотя Ксюше это предположение показалось нелепым. – Ты ей звонила, что ли?

- Так ты же сам попросил меня сказать ей, что сегодня тренировок не будет, - удивилась она.

- Черт, - выплюнул Женя и пошарил по карманам в поисках телефона. Не обнаружив мобильного, осмотрелся. Телефон лежал на подоконнике. – Он, наверное, уже у них. Во сколько Лина собиралась ехать?

- Часам к двум… - не понимая, в чем дело, отозвалась Ксюша.

- Черт, - повторил Женя. – Ксеня… - с досадой процедил сквозь зубы и покачал головой.

Обвинять жену ему было не в чем. Часы показывали половину третьего, Егор не брал трубку… Женя попробовал еще раз, но результат оказался тем же, только минутная стрелка едва заметно передвинулась вперед.

- Да в чем дело? – не на шутку встревожилась Ксения.

Она терялась в догадках и никак не могла найти логическое объяснение тому, как вел себя ее супруг. Если только… Если только он боялся того, что Лина и Егор могут встретиться. Внезапная догадка потрясла ее. Она тряхнула волосами, прищурилась и обратилась к мужу:

- Так, либо ты мне сам все расскажешь, либо я спрошу у Егора. Что происходит, Женя?

Отмалчиваться дальше не было никакого смысла. Миронов отложил телефон, кинул взгляд в окно, а потом посмотрел на жену. Молча вернулся к раковине, достал из подвесного шкафа чистые чашки и выставил на стол. В вазочку посыпались квадратные крекеры из шуршащей упаковки. Несколько штучек он намазал плавленым сыром и положил на отдельное блюдце рядом с Ксюшей, туда же отправил горсть помидоров черри и веточку петрушки. Один помидор упал на стол и покатился маленьким красным шариком. На этот шарик Ксюша не смотрела, она смотрела на мужа и чувствовала, что потихоньку начинает закипать. Ее руки, изящные и ухоженные, крестом лежали на коленях, белая домашняя футболка обтянула увеличившуюся грудь. Разлив по чашкам ароматный чай, Женя наконец сел напротив. Он пытался вспомнить, с чего все началось, но почему-то никак не мог. Да и какая, собственно, разница? Ксюшей потихоньку овладевало бешенство, а это не сулило ничем хорошим. Следовало просто рассказать ей все, как есть. Давно уже следовало. И все же - нет, это было бы не честно по отношению к брату. Но сколько не таскай судьбу за хвост, рано или поздно все встанет на круги своя. И сегодня, похоже, этот самый хвост судьба откинула. Почти как ящерица. Помидор остановился на самом краю стола. Женя усмехнулся собственным мыслям и начал свой рассказ:

- С Элиной мы познакомились, когда мне было…


***

Замерев на верхней ступеньке, Егор прислушался. Никаких шорохов или других признаков того, что он не один. Идиот! А чего он думал? Что кто-нибудь выскочит из-за угла со страшным криком и вцепится ему в горло? Ну нет, с горлом это он точно перегнул…

Быстро и уверенно Колосов сбежал на пару пролетов вниз. А она изменилась, повзрослела. Смешно. Она же не девчонка, чтобы взрослеть. И все же это слово как нельзя лучше определяло перемены, произошедшие в Элине. Егор предпочел бы о ней не думать, но отогнать мысли не стоило и пытаться. Постояв у окна между этажами, он пошел дальше уже не спеша. Поначалу он планировал пообедать где-нибудь недалеко от клиники, а потом вернуться и заняться делами, но теперь о работе не могло быть и речи. От дурманящего запаха ее духов у него все еще плыло перед глазами. Он, наверное, вначале почувствовал ее, а потом уже увидел. Стоило ему унюхать знакомый аромат, как сердце екнуло, ослабели ноги, а в паху сделалось тяжело. А он то, дурак, думал, что рецидивов не будет…

- Егор, стой!

Окрик застал его у самой подъездной двери. Хрупкая фигурка в шоколадном пальто отделилась от угла. Торопливый цокот каблуков гулким эхом отражался от стен подъезда, и Егор понимал, что именно с этим звуком в крышку его гроба заколачиваются гвозди. Тук-тук-тук… Десяток-другой гвоздей, и вот он, последний. Элина подняла к нему голову, взгляд блестящих голубых глаз жадно скользил по его лицу. Егору казалось, что он ощущает не только запах ее дорогущих духов, но и клубничный аромат блеска для губ.

- Ну, здравствуй, - сказал он, чувствуя, как последний гвоздь плавно и незаметно вошел по самую шляпку.

Глава 56

Москва, декабрь 2016 года


На первый взгляд ничего не изменилось. Лиза поздоровалась с охранником и, не оборачиваясь, зашагала вперед по коридору. Ей повезло, новенький охранник, совсем молодой парень, в школе работал всего несколько дней и еще не успел освоиться. Лиза видела его второй раз, он ее, собственно, тоже. Это позволило избежать нежелательных вопросов. Она надеялась, что со временем сможет говорить об аварии более или менее спокойно, но сейчас об этом речи не шло.

Она остановилась посреди коридора и уставилась на большую красочную фотографию в неприметной темной рамке. Со снимка на всех проходящих мимо смотрела Ира. Улыбка слегка тронула ее губы, темные волосы обрамляли овал лица, тонкая золотая цепочка убегала в вырез кофты. Фотографу удалось передать характер, снимок зачаровывал и приковывал внимание. У портрета был только один недостаток – черная лента в уголке. Внизу, возле стены, стояло несколько ваз с цветами.

Лиза набрала в легкие побольше воздуха и, отвернувшись, выдохнула. Не чувствуя ног, она пошла дальше. Макс задержался еще на несколько секунд. Цветов было много: розы, хризантемы, гвоздики… названия других он не знал, да и не присматривался. Он пожалел, что ближайшая цветочная палатка находится возле метро. Раньше окончания тренировки он туда точно не доберется. Признаться, до этого момента он почти не думал об Ире. Вернее думал, но как-то отстраненно, ровно. Лиза, наверное, права: все-таки он эгоист. Да и пускай. Главное, что она жива, а с остальным он уж как-нибудь примирится.

Тренировка проходила вяло, и Лизу это раздражало. Она отлично понимала, что Миронов ее просто-напросто жалеет, не хочет давать полноценную нагрузку из-за подбитых ребер. Конечно это было правильно, это она тоже понимала, но все равно злилась. Она тут, живая, да и, в принципе, здоровая, так нечего делать из нее калеку! И эти взгляды, бросаемые украдкой…

Не обращая внимания на окрик тренера, она бездумно разогналась и оттолкнулась ото льда. Выкрутила три оборота, но удержаться на выезде не смогла. Бок пронзила тягучая боль, ноги подкосились. Морщась, Лиза бессильно ударила по поверхности катка кулаком. Грудь сжимала отчаянная злость, хотелось кричать, обвинять, хотелось наброситься на кого-нибудь с кулаками и упреками. Но обвинять было некого. Машину занесло на скользкой дороге, отбросило на десятку, мчащуюся в соседнем ряду, а потом швырнуло на встречную полосу. Удар пришелся на правую сторону, брызги стекол царапали лицо, шею и руки. Лиза помнила только дикий страх, пульсацию крови в висках и визг тормозов. Она зажмурилась, чтобы стекляшки не попали в глаза, стиснула зубы. Их протащило по асфальту несколько метров, и все это время уши резал отдаленный звук клаксона, а в разбитое окно врывался ветер, приносящий с собой запах бензина. А когда все затихло, Лиза увидела руку Иры на своих коленях и разбитые часики, стрелка которых бежала вперед…